Кстати говоря, если ребенок уже в состоянии сказать самостоятельно свои первые словечки, оставьте привычку постоянно напоминать ему: «Скажи пока!», «Ну, что нужно сказать?» и т. п. На ребенка нужно выразительно (выжидательно) смотреть, подсказывая взглядом, чего вы от него ждете. Если вы придете со своим малышом в гости и он вначале поздоровается (как умеет), а затем солидно попрощается – сам, без вашей помощи, – то произведет гораздо больший эффект. И хотя производить эффект вовсе не является нашей первостепенной задачей, все равно приятно – сказал сам. Собственно говоря, ведь это именно то, чего мы хотим, чего добиваемся и чему сами мешаем своим вечным желанием «помочь».
То, что ребенок говорит самостоятельно, безо всякой «науки», исключительно ценно, но все время идти по этому пути мы не сможем. Организовать в дальнейшем основательную, продуманную, целенаправленную систему помощи ребенку на основе спонтанных, от случая к случаю появляющихся в его речи отдельных словечек – да еще и сказанных не совсем верно – будет невозможно. К определенному моменту количество слов, которые малыш может сказать без особых затруднений, исчерпывается, ждать, когда ребенок действительно заговорит, придется слишком долго, и очень многое окажется упущенным. Если же на раннем этапе мы будем поощрять его к тому, чтобы он, пусть неточно, пусть с ошибками, говорил то, чего он сказать правильно не может (стремясь к тому, чтобы говорил он как можно больше), то в будущем нам придется именно «расхлебывать кашу» – «кашу» во рту, речь, которую никто, кроме мамы, бабушки и папы, понять не сможет.
Говорить нужно чисто. Если не заниматься этим с самого начала, справиться в дальнейшем с дефектами произношения будет все труднее и труднее.
Я не ставлю перед собой задачи подробного описания известных любому логопеду приемов постановки звуков: во-первых, их можно найти в учебниках, во-вторых, приемы эти в работе с маленькими детьми я не использую. Но поскольку время от времени родители задают мне по этому поводу вопросы, я решила вернуться к тому, о чем уже писала в книге «Говори! Ты это можешь».
Почитайте учебники по логопедии, и вы поймете, что ни один из описанных в них способов коррекции звукопроизношения ребенок с синдромом Дауна выполнить не в состоянии. Он не сможет высунуть изо рта язык ни «в форме жала», ни «в виде лопатки или лоточка», так же как не сможет говорить с «несколько выдвинутой вперед челюстью» и при этом «с полуулыбкой». И скорее сороконожка осознает последовательность своих шагов, чем ребенок поймет, что это значит: «высунутый широкий язык смыкается с верхней губой, а затем втягивается в рот, касаясь спинкой верхних зубов и неба и загибаясь кончиком вверх у мягкого неба».
Подступиться к малышу с синдромом Дауна с подобными экзерсисами, а также с инструментами, помогающими все это проделать, не удастся. Помимо того что говорить ему мешают анатомические дефекты речевого аппарата, есть еще ряд причин, по которым все то, что осуществимо в работе с обычным ребенком, ему не подходит.
Но говорить-то все-таки нужно. И опереться на данном этапе мы можем только на слуховое восприятие своего маленького ученика.
Кто-то из родителей задал мне вопрос: «На основании чего вы создали свою систему?» Я ответила: «На основании здравого смысла». Уже на втором уроке я поняла: ребенок с синдромом Дауна плохо различает в слове составляющие его ячейки. Не справляясь с произношением отдельных звуков и, соответственно, слогов, он не может и произнести слово целиком. В таком случае ясно, что именно с них, с этих ячеек, мы и должны начать. Оставив бесплодные попытки с помощью поощрительных призов заставить ребенка сказать что-нибудь вроде «мама, дай шоколадку», мы начинаем с овладения им самыми краткими структурными ячейками речи – слогами.
За редким исключением, к 3–4 годам, а иногда и раньше ребенок с синдромом Дауна может повторить за обучающим его педагогом несколько уже сформировавшихся слогов.
За исходную единицу в предлагаемой мною системе обучения речи принимается именно слог – открытый, начинающийся с твердого согласного звука. Овладение короткими слоговыми ячейками с последующим объединением их в развернутые группы простых одно– и двусложных, а затем и трехсложных слов открывает возможность создавать первоначальный словарь. При этом опорой опять-таки служат смоделированные для каждого конкретного случая повторяющиеся ситуации, в которых ребенок постоянно использует эти слова, отрабатывая раз за разом как восприятие звуков, так и их воспроизведение.
Большим количеством слогов трехлетний малыш, как правило, не располагает.
Однако вполне вероятно, что помимо слогов ба, ма, па, да, вычлененных из слов «баба», «мама», «папа», «дай», которые в этом возрасте обычно составляют его активный словарь, ребенок в состоянии произнести еще какие-то слоги – те, которые никогда прежде сказать не пробовал, но которые, тем не менее, уже «на выходе». С этого момента мы можем активно вмешаться в стихийный процесс словообразования, взяв на себя управление этим процессом.
Да, вполне возможно, что и звуки, и слоги уже давно готовы – иначе как объяснить тот факт, что ребенок, которого ко мне привели как неговорящего, по моей просьбе совершенно свободно произносит слог за слогом, о чем его родители и не подозревали.
Им не приходило в голову проверить наличие таких слогов, либо они делали это поверхностно, неумело и свои попытки чего-то добиться очень скоро оставляли, а по собственной инициативе ребенок эти слоги не говорит – да и для чего ему это? Трудно представить себе малыша, сознательно звук за звуком и слог за слогом перебирающего звуки и слоги, которые у него получаются.
Мы начинаем с отработки слогов, тех, которые получаются, уже готовы, уже, как я уже сказала, «на выходе», слогов хотя и нуждающихся в некоторой коррекции, но вполне пригодных для составления слов. И здесь мне придется напомнить кое-что из того, о чем я писала в книге «Говори! Ты это можешь». Возможно, ребенок говорит эти слоги вполне уверенно, а может быть, его произношение нужно слегка подправить. Но для начала следует добиться того, чтобы он захотел их хотя бы просто за нами повторить.
Есть дети, которые с первого раза, ни в каких уговорах не нуждаясь, послушно это делают. «Скажи “ба” – и дам тебе машинку! Скажи “ма” – и вот тебе новая игрушка!..» Сказал – и получил поощрительный приз. Но есть и такие, которые ни просьб, ни требований выполнять не желают. Если ребенок к дисциплине не привык, он будет капризничать, упрямо требовать, чтобы без каких-либо условий ему дали то, что он просит. Родители ему уступают, и на этом все заканчивается.
Не будьте тираном, но не сдавайтесь, иначе сдаваться придется и в будущем. Как только ребенок поймет, что чем быстрее он выполнит ваше требование, тем быстрее обретет желаемое, дело пойдет на лад.
Не говорить маленький ребенок может по трем причинам:
а) не понимает, что значит слово «скажи»;
б) не может, т. к. слог, который вы просите повторить, еще не сформировался, не «на выходе»;
в) не хочет, потому что упрямится.
Время от времени у него выскакивают отдельные звуки, словечки, кусочки слов, но это спонтанно, безотчетно, само по себе. Все это надо вывести на сознательный уровень. Кое-что он говорит, твердо зная, чего хочет – «дай!», например, – но за вами, по вашей просьбе, не повторяет. Он не воспринимает просьбу всерьез, вы не можете заставить его постараться, сосредоточиться, подумать и попробовать.
Сколько раз мне приходилось наблюдать, как, одевая ребенка, который тем временем сосредоточенно теребит какую-нибудь игрушку, совок или лопатку, возвышаясь над ним, надевая ему шапку, либо склонившись, чтобы натянуть сапоги, мама и папа время от времени произносят «скажи…». Скажи «мама», скажи «гулять», скажи «а», скажи «у» и т. д. Ничего путного из этого не выйдет. Ребенок должен смотреть вам в лицо, а вы – смотреть ему в глаза таким взглядом, который подскажет ему, что вы ждете от него полного сосредоточения.
Самую интересную игрушку, какую-нибудь панель с кукарекающим петухом и лающей собачкой, клавиши которой ребенок упорно нажимает, я могу взять у него из рук уже на втором-третьем уроке (если ребенок, конечно, не слишком агрессивен или избалован: в таком случае это становится возможным позднее). И он не возражает, потому что понял – игрушку я ему верну, его интересы будут соблюдены, все будет в порядке, стоит только сказать слог, который я у него прошу. На уроке ему интересно, он мне доверяет с самого начала. Как только он переступил порог, он сразу понял: здесь закон установлен мною и играть придется по моим правилам. Впрочем, в конечном счете все будет хорошо. Поладим.
Все зависит от умения педагога найти золотую середину между непременной требовательностью и уступчивостью, возможностью пойти на компромисс. Ведь ребенку приходится не только гасить непосредственный импульс, подавлять желание бороться за игрушку, но еще и пробовать сказать то, что у него просят.