щеках пропал, под строгими светло-карими глазами легли синеватые круги. И вообще, бойкая Надя, которую они знали еще с детства, выглядела очень уставшей. Витя так проникся ее добротой и отзывчивостью, что готов был встать перед ней на колени и целовать руки.
— Все должно быть хорошо, Витя, не переживай, — сказала девушка, по-своему истолковав его взгляд. — Ввела я ему одно лекарство, которое долго хранила и после которого он будет спать и не чувствовать боли.
— Надюш, а почему ты в медицинский не поступаешь? Медсестра — это, конечно, хорошо, но ты же прирожденный врач!
— Знаешь, Витя, моя бабушка в семнадцать лет на фронт ушла. На передовой раненых солдат с поля боя вытаскивала, сама ранения имеет. В прифронтовых госпиталях работала. Опыт огромнейший! А после войны закончила медучилище. Долго фельдшером работала. И только потом, через несколько лет, она решила, что достойна стать доктором! Сейчас она заслуженный врач! А у меня, Витя, опыта еще маловато. В реанимации я год проработала, сейчас, как ты знаешь, — в детской больнице. Потом в роддоме хочу попрактиковаться. А там решу, достойна ли я быть врачом! Так-то вот.
Надя стала аккуратно укладывать в саквояж свой медицинский инвентарь.
— Наденька, может, тебе чаю налить?
— Спасибо, Витя, дома попью.
— А с Дашей что? Ты ходила к ней?
— Да. Что с ней — не знаю: никто не открыл.
Девушка еще раз измерила Сергею давление, подержала его за руку, вздохнула и пошла в прихожую одеваться.
— Надя, скажи мне, Серега останется таким, как был, когда очнется?
— В смысле? — не поняла девушка.
— Видишь ли, Серый — особенный человек. Он машины любит больше, чем людей! Он, как доктор: сперва поговорит с авто, послушает, погладит… Разве что на язык масло с движка не пробует. Злится, когда видит, что хозяева не заботятся об автомобилях.
— Да?! Именно поэтому разбирает их тайком на запчасти?
— Нет, Надя, тут особый случай, не совсем понятный. Он, бывает, увидит машину, дотронется до нее и говорит: «Не жилец, пора на органы разбирать, пока она себя вместе с хозяином не угробила!» И если нам не удавалось ее обездвижить, то через неделю-другую ищи на авторазборке, в хлам перемолотую! Были такие случаи, и не раз. Последнее время к Серому серьезные люди свои авто прикатывают — «на диагностику». Молва, знаешь, как разносится! Вот я и боюсь, что после травмы головы исчезнет у него этот дар.
Надя с сомнением выслушала Витю и, пожав плечами, сказала:
— Ничего страшного не вижу, обычный сотряс. Ты, кстати, тоже можешь домой идти: Серый как минимум до обеда спать будет. Я завтра на работу к шести вечера, в ночь, так что в девять утра можем здесь встретиться.
— Нет-нет, что ты! Я не уйду! Тебя провожу и вернусь!
— Нет уж, я сама как-нибудь! У вас, пацаны, похоже, кнопка самоликвидации есть или магнит, который беды притягивает. Вас вообще из дома выпускать опасно.
Витя спустился с Надей до первого этажа, постоял на улице, провожая девушку взглядом, покурил и вернулся в квартиру.
Зайдя в помещение, он почувствовал неприятный запах — то ли лекарств, то ли запекшейся крови. Витя открыл форточку, предварительно укутав друга одеялом, погасил в зале свет, оставив освещенным ванную. Налил себе чаю, достал принесенные пирожки и, устроившись в кресле, расслабился. После перекуса его сморил сон.
Разбудил его стук в дверь. Витя вскочил, рассеянно оглядываясь и не понимая, где он находится. Стук повторился.
— Кто? — спросил он, подойдя к двери.
— Скорая! Вызывали? — раздался мужской голос с другой стороны.
Витя открыл дверь. В прихожую вошли двое: мужчина и женщина в куртках, накинутых на белые халаты.
— Проходите. Сюда, — засуетился Витя. — Можете не разуваться, — добавил он вслед врачам, которые уже прошли в зал.
— Что случилось? — спросил мужчина, разглядывая спящего Сергея.
— Поскользнулся он и упал. На улице, — соврал Витя, посчитав, что рассказывать длинную историю не имеет смысла.
— Да-а-а, падал он, судя по всему, минут пять, не меньше! — ухмыльнулся доктор, осматривая опухшее лицо и отклеивая повязку с головы Сергея. Нахмурившись, добавил: — Что, вызов трудно отменить было?!
— Зачем отменять? — не понял Витя.
— Сигнальный лист где?! Скорая давно приезжала?
— Нет! В смысле, вы первые!
— Что ты тут сказки рассказываешь? Думаешь, у нас работы мало? Кто ему рану зашивал?
Витя, расслабившись, улыбнулся:
— А, вы про это… Знакомая сестричка заходила, она в больнице работает, знает в этом толк!
— Пили? — спросила молчавшая до этого женщина.
— Нет! — коротко ответил Витя и громко выдохнул в ее сторону.
— Сестричка, говоришь? Ну-ну, — доктор пододвинул стул к краю дивана.
Внимательно осмотрел спящего, проделывая те же манипуляции, что и Надя.
— Сколько лет вашей сестричке? Где работает? — спрашивал он, рассматривая швы на ране.
Витя уже было открыл рот, чтобы разразиться дифирамбами, но врач прервал его:
— Так-так-так! Ничего себе! — сказал он, рассматривая ампулу, оставленную Надей среди прочих на столе. — Лена! Елена Владимировна, посмотри, чем лечит пациентов сестричка в домашних условиях!
Женщина взяла ампулу.
— Не, ну нормально так, ничего не скажешь! — удивилась она, прочитав название.
— И как часто происходит лечение? — спросил насупившийся врач, забрав ампулу у напарницы.
Витя понял: произошло что-то страшное! Он хотел улучить момент и выхватить эту злополучную стекляшку. Но мужчина, как будто угадав его намерения, убрал ее в карман халата.
— Знаешь, сколько стоит такое лекарство? Не в аптеке — на рынке? И какой срок можно за это получить?
Витя готов был упасть в ноги доктору и молить, чтобы он вернул эту злосчастную ампулу! Но вместо этого, собравшись с духом, решил рассказать правду:
— Мы подобрали его на улице, возле подъезда, — сквозь зубы начал Витя, — в таком состоянии, что мама родная не узнала бы! И если бы не… Если бы не знакомая медсестра, которая еще в детстве, играя с нами в войнушку, медсестрой у нас была, то дожил ли бы он до вашего приезда — большой вопрос! А если она и вколола что-то такое, то это было, поверьте, жизненно необходимо, а не ради прикола! Вы лучше скажите ей спасибо, что половину вызовов, которые легли бы на ваши плечи, она обслуживает! Или вам интересно приехать к какой-нибудь старушке давление измерить и таблетку дать? Или температуру сбить особо мнительным? Давайте, стучите! Да только я скажу, что это я эту ампулу принес и уколол его! Мне пофиг!
Доктор слушал молча, читая написанное на листке бумаги, оставленном на столике Надей. Посмотрел на Витю и, не сводя с него глаз, протянул листок напарнице:
— Почитай.
Женщина взяла бумагу и пробежала