– Нет, – Коннор замотал головой. – Категорически нет. Ноллер вздохнул.
– Вы похожи на него гораздо больше, чем думаете. Осторожный, хладнокровный, готовый ждать.., пока упустите золотое мгновение. Но выбирать вам, Коннор. Я не буду давить на вас. А что касается ребенка…
Кортни вошла в гостиную с ребенком на руках. Она не позволит Коннору вернуть Сару адвокату, хоть их план и лопнул.
– А вот и прелестная Кортни, – ласково сказал Ноллер. – Я как раз собирался сказать вашему мужу, что вам необходимо задержаться в городе по меньшей мере на пару недель, пока не будут готовы официальные бумаги.
– Почему? – удивился Коннор.
– Бюрократия – вещь чрезвычайно распространенная, от нее никуда не деться, – Ноллер закатил глаза. – Но на меня работают очень способные люди, и нам удалось сократить всю эту волокиту до минимума.
– Как это вам удается? – ехидно бросил Коннор. – Взятки? Ноллер улыбнулся.
– У вас даже чувство юмора столь же странное, как у вашего отца. Однако я хотел бы закончить мысль. Мое личное мнение таково: этим людям – уроженцам Тенистых Водопадов – нравятся средства, которые приемные родители вливают в город во время их пребывания здесь.
– Еще бы, – пробормотал Коннор, размышляя, сколько людей в городе содержат такие же прибыльные дома, как услужливая миссис Мейсон.
Ноллер пожал плечами.
– Однако наши пары не считают это ожидание тяжким испытанием. Они проводят здесь несколько беззаботных недель и уезжают с ребенком, усыновленным абсолютно законно.
Миссис Мейсон вошла в гостиную с большим серебряным подносом, уставленным чашками с кофе и ореховым тортом.
– Прошу прощения, я должен бежать. – Уилсон Ноллер схватил свой портфель-дипломат и вылетел из комнаты прежде, чем кто-либо успел запротестовать.
– Всегда так спешит, – проворчала с упреком миссис Мейсон. – Присаживайтесь…
В этот момент ребенок открыл глаза и захныкал.
– Наверное, надо поменять пеленку или покормить, – сказала Кортни. – Я иду наверх.
Она унеслась из комнаты даже быстрее, чем Уилсон Ноллер.
– Честно говоря, миссис Мейсон, я сейчас не в состоянии съесть ни кусочка. – Коннор тоже покинул комнату.
Миссис Мейсон посмотрела ему вслед, пожала плечами, села и в одиночестве принялась есть свой торт.
Коннор следил за тем, как Кортни меняет пеленки, садится на кровать и пристраивает ребенка и бутылочку с молочной смесью поудобнее.
– Мы не останемся здесь. Как только накормите ребенка, отдайте его миссис Мейсон. Мы потеряли шанс накрыть Ноллера, по крайней мере в этом деле, так что нет причин болтаться здесь.
– Я остаюсь, – твердо возразила Кортни. – Я хочу официально удочерить Сару.
– Вы что, с ума сошли? – задохнулся Коннор. – Вы не можете удочерить ее!
– Почему? Одинокие люди воспитывают детей сплошь и рядом в наши дни. У меня достаточно денег на счету в банке, чтобы расплатиться с Ноллером, у меня есть работа. Я могу растить ребенка и уверена, что буду хорошей матерью моей маленькой Cape. – Она с любовью посмотрела на девочку, жадно сосущую смесь.
– Ваша маленькая Сара? Вы точно спятили! Кортни, вы забыли, зачем мы вообще сюда приехали? Мы…
– Я не забыла. Передачу можно будет сделать. Правда, на пленке нет ничего, что мы могли бы использовать против Уилсона Ноллера, но, уедем мы или останемся, у нас этой информации все равно не будет.
– А как же ваш брат и его жена? – хитро напомнил Коннор. – Что будут чувствовать Марк и Марианна, когда вы появитесь с ребенком в Вашингтоне? Они годами безуспешно пытались усыновить ребенка, а вы получили дочку всего за один день!
Кортни вздрогнула. Он выстрелил без промаха. Но и она не желала оставаться в долгу.
– Не похоже, что Ноллер позволит удочерить ее Марку и Марианне. Вы знаете, что не позволит. Единственная причина, по которой он дал нам Сару, – это та, что вы… – она запнулась.
– Я – что? – потребовал ответа Коннор. Кортни вздохнула.
– Хорошо, я признаюсь. Я подслушивала. Коннор, я знаю, что вы – сын Ричарда Тримэйна.
– О Господи! – Коннор опустился на кровать радом с нею. Уперев локти в колени, он положил голову на ладони. – Просто великолепно.
– Не волнуйтесь, клянусь, я не скажу об этом ни одной живой душе.
– Я не боюсь, что вы броситесь к телефону и сообщите эту новость Кирэну Кауфману, – скривился Коннор. – Но я не хотел, чтобы вообще кто-то знал… – он замолчал.
– Да, теперь, надеюсь, вы поняли, сколько боли и страдания вы иногда приносите людям своим фактоискательством, – тихо проговорила Кортни. – Это может случиться и с вами, если какой-нибудь скользкий пройдоха узнает правду.
Коннор задохнулся, как будто ему дали под дых. Но признать свою уязвимость перед женщиной, особенно перед ней, – проклятье! Он встал и заметался по комнате.
– Какое мне дело до того, что, какой-то кретин вроде Кауфмана выяснит, что я – Тримэйн. А ведь это даже укрепит мое положение. Подумайте обо всех тех авантюристках, которые станут охотиться за мной, надеясь ухватить кусок состояния Тримэйнов. А что касается Ричарда Тримэйна и его сыновей, ну…
– Коннор, можете прекратить играть железного парня, – прервала его Кортни. – Меня вы не проведете. Вам далеко не все равно. Если бы вы хотели причинить Тримэйнам вред или смутить их, вы бы давным-давно сделали это. Вы сами не хотите огласки.
Девочка заплакала, и Кортни принялась укачивать ее.
– Хотите подержать ее? – Кортни с улыбкой взглянула на Коннора.
– Нет! И не думайте, что сможете заманить меня с ее помощью.
– Я и не думала никуда вас заманивать. Я просто спросила, не хотите ли вы подержать ребенка.
– Ага, значит, изменили тактику. Надеетесь подольститься и тем самым заманить меня в «очаровательную маленькую семью». – Он абсолютно точно скопировал интонации миссис Мейсон. – Вы пробуете все возможные средства, чтобы заставить меня забыть об осторожности, но мотивы ваши не меняются: заманить меня в клетку с табличкой «брак-и-семья».
Он думал о родителях, воспитавших его, Нине и Дэннисе Маккеях, чьи отчужденность и скрытая враждебность друг к другу олицетворяли для него брак. Возможно, Маккеи и начали с любви, поскольку как-то все-таки добрались до алтаря. Потом взяли его и родили своих двух дочерей, но ничего не вышло, и вся семья это знала. Дэннис Маккеи часто отпускал горькие шутки о семейной ловушке. Нина Маккеи не выражала своего несчастья словами, это было понятно и так.
Коннор все это видел и дал себе обещание не обманываться и не попадать в подобную безвыходную ситуацию. Все так и было.., до недавнего времени.
– Нет, – повторил он еще более убежденно. – Со мной этого не случится, я не допущу!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});