В дверь опять постучали.
— Мам, ты знаешь где лежат мои ключи?
Брайен потер затылок. Он забыл, что подростки не признавали права на уединенность, пока это не коснется их самих.
— На кухонной стойке, — крикнула Сара.
— Я смотрела. Там нет.
— Посмотри около кофеварки.
— Мне кажется, я там смотрела.
Сара тяжело вздохнула, схватив дрожащими руками бюстгальтер.
Все дети, наверное, рождаются с геном, который отвечал за контроль, чтобы ни один родитель не мог пробыть в ванной комнате больше пяти минут и чтобы его не беспокоили. В это мгновение ей на голову упал ее халат.
Брайен подумал обо всем. Интересно, могла бы она умереть от унижения, думала она, всовывая руки в рукава. Ей невыносима сама мысль, что она, голая, стоит так близко к нему. Слава Богу, что они больше не работали вместе. Ей стало горько. Этого никогда не случилось бы, если бы они все еще работали вместе. Прошедшей ночи никогда не было бы.
Она почувствовала себя сравнительно спокойно, надев тяжелый махровый халат. Рукава и пояс меняли в мире все. Помогли аспирин и душ. Она отодвинула занавес и раскрыла глаза от изумления.
Он сидел на покрытом крышкой унитазе и читал старый номер «Космополита». Она не могла сдержать улыбки при мысли, сколько мужчин она видела в салонах причесок, сидящих вот так в ожидании своей очереди. Она знала, что Брайен ходил к парикмахеру, у которого журналы были на одну тему, в непрозрачном пластиковом переплете.
Улыбка ее моментально исчезла, когда она поняла, откуда он взял журнал. Интересно, нашел ли он в ящиках что-нибудь уличающее, например, трехдюймовый слой пыли на совершенно новой диафрагме и надпись «Годен до 1986» на тюбике с желе. Почему-то она не хотела, чтобы он знал, как давно уже она не была с мужчиной. Он не поднял головы, когда она выходила из ванны.
Она наблюдала за ним в зеркало, расчесывая волосы. Почему именно он? Почему именно ему суждено было заставить все ее тело петь и наградить ее этим финальным фейерверком? Это несправедливо. Не отдавая себе отчета, она вздохнула и вынула косметичку из ящика под раковиной. В рекордное время она нанесла чуть-чуть макияжа — достаточно, чтобы сбить со следа Стефани.
Брайен перевернул страницу и стал снова читать.
Она вышла из ванной, не оглядываясь, тихо закрыв за собой дверь.
Стефани лежала на кровати, глядя в потолок.
— Кофе на кухонном столе.
— Спасибо, — сказала Сара, бросив на дочь косой взгляд, удивившись ее вялому, монотонному голосу. Не было времени раздумывать об этом. Она скинула халат, выдвинула ящик и взяла пару старых джинсов и ярко-голубую тенниску.
— Ты нашла ключи?
Стефани повернула голову и посмотрела прямо на Сару.
— Да. У тебя сыпь на груди.
Сара глянула на себя. Боже милостивый, аллергия на виски. Не очень-то приятное свидетельство греха.
— Сгорела на солнце.
Она быстро оделась и сунула ноги в теннисные туфли.
Схватив чашку кофе, она сказала:
— Поехали. Где ты хочешь позавтракать?
— Недалеко отсюда есть модный ресторанчик, где готовят блюда французской кухни.
— Но туда же всегда стоит очередь…
Брайен отбросил журнал и прислушался, голос Сары медленно затихал. Он мысленно следовал за ними, воображая, как они прошли в гостиную, шли по холлу, вошли в кухню. Дверь гаража тяжело закрылась.
Он подождал немного, услышал звук стартера «Фольксвагена» Стефани, потом машина покинула свое убежище. В воздухе носился аромат свежеприготовленного кофе. Следуя этому запаху, он пересек комнату, проходя мимо кухонного стола. Халат Сары валялся на полу. Он наклонился, чтобы поднять его.
Когда его пальцы дотронулись до розовой махровой материи, он понял, что это был именно тот тип поведения, который заманил его в ванную комнату этим утром.
Он отдернул руку, выпрямился, говоря себе, что у него не было времени убирать за Сарой. Ему нужно вызвать такси и выбраться отсюда. И еще он хотел кофе.
Он налил себе кофе и набрал номер, потом встал у окна, чтобы видеть, когда подъедет такси, и заставил себя думать о предстоящем дне вместо прошедшей ночи.
Интересно, куда он сегодня повезет Рене. Он не был готов увидеть дочь, но он никогда не пропускал их встреч. Общение с шестнадцатилетней девушкой и в хороший-то день очень трудное занятие, а сегодня он и вообще не годился для этого. Что он хотел — это вскочить на свой «Харлей» и мчаться. Очистить свои мозги от паутины и попытаться посмотреть по-новому на его отношения с Сарой. Легче предсказать законы по налогообложению на следующий год.
Такси свернуло к подъезду. Волосы у Брайена встали дыбом, когда он вспомнил их бешеную езду вчера вечером. Во всем был виноват водитель — во всем. Ему так хотелось подать жалобу на этого сукиного сына за то, что он выбросил их из машины вчера вечером и оставил одних.
Все правильно, Ватсон. Найди виновного в твоей лучшей ночи за всю твою жизнь.
Нет, не лучшей ночи за всю жизнь, поправил он себя, выходя на улицу. Конечно, были такие же хорошие ночи с Рондой.
Интересно.
И еще интересно, куда подевались его трусы.
Глава 10
Capa с отвращением смотрела на свои завтрак. Ей не хотелось есть. А, может быть, ей просто не хотелось вафель. Всю жизнь теперь Онa будет ненавидеть эти золотистые пирожные. Если бы она не обещала Стефани на завтрак вафли, она могла бы утром поговорить с Брайеном вместо того, чтобы быть почти пойманной с ним в кровати собственной дочерью.
Боже правый, она не знала, что же лучше. Она нахмурилась и слегка потрясла головой, чтобы прояснить ее.
— Вечеринка, наверное, была на славу, — заметила Стефани деревянным голосом.
— Да. Касс постарался, — рассеянно ответила она. Вся жизнерадостность Стефани улетучилась. С тех пор как они выехали из дому она едва проронила несколько слов. Только этого ей и не хватало, подумала тоскливо Сара, выговора от подростка.
— Ты, наверно, хорошо провела вечер, — сказала Стефани, уставившись в свою тарелку. — Иначе ты смогла бы вести машину.
Сара ощетинилась, услышав осуждение в голосе дочери. В данный момент она не в состоянии выяснять, на какую колючку села Стефани. По опыту она знала, что это могло быть все что угодно.
— Не говори так, словно я была вдребезги пьяная, Стефани. Касс не позволял никому садиться за руль, кто пил не только содовую.
— Как ты добралась домой?
— Я взяла такси, — сказала Сара, вдруг почувствовав себя идущей по минному полю. Впервые она должна оправдываться перед Стефани. И никогда раньше ей не приходилось «заметать свои следы» перед дочерью.