Читать интересную книгу Русская национальная мысль. Том 3 - Небольсин Анатольевич

1.4.Сила и слабость.

Ещё одна сторона бытия Бога явлена нам в соотношении слабостей и сил. Так как обе противоположности имеют место в природе вещей, то автоматически жизнеутверждающе значимы в равной степени, в противном случае ни об одной из них даже не могло быть речи, и не существовало бы самого феномена – жизни. Сила и слабость – это составляющие полноты, столь востребованной в самом важном – в богообщении. Вопрос остаётся лишь в следующем: каков самый этот порядок проявления взаимодействующих силы и слабости во Вселенной, благодаря которому жизненное естество имеет место быть? Ведь в этом мире множество всяких форм взаимодействия или форм сочетаний слабости и силы, и, хотя только одна из них вписывается в узкие пределы естества человека, способного переносить такие вот нагрузки без травмы психики и без последствий для организма, то есть в границах дозволенного Богом – образует живительное единство, и только всё то, что вписывается в эту форму, обладает жизненной потенцией, а все другие ведут к самоуничтожению народа. Сначала разберём естественный, Богом откровенный порядок вещей, ибо слабость всегда относительна, ибо слабостью оная оказывается, когда нет того сочетания, живительно вписывающегося в окружающий мир, благодаря чему слабость, на самом деле не слабость, а является силой. Это Божественное проявление возникло в процессе эволюции как способность выживать в условиях хаоса.

1.Кто в естественном проявлении жизни может иметь или имеет право иметь слабость? Новорожденный. Тогда силой обладает тот, кто более всего прожил жизнь и успел набраться сил, то есть, может противостоять трудностям, покушениям на жизнь. Таким образом, слабость также обладает жизненной силой, но лишь в одном случае, когда оная набирает силу, то есть, сможет проявить себя как сила немного позднее49. Во время всего этого периода взросления слабость нужно беречь, защищать, кормить, согревать. Этим занимается сила, в противном случае, как сила, оная теряет свой смысл для жизни и, так же как слабость, в каком-то ином проявлении становится извращением, то есть, уходит в небытие в естественном отборе. То есть, надо сказать, что в бытии должно быть некое равновесие, в котором на одной чаше весов находится немощность, на другой – сила. Как выглядит гармония, объединяющая эти противоположности?

Если дитя только ест, и пьёт, и спит, то сила должна только работать, причём работать, чтобы кормить дитя, всех тех, кто занят уходом за ним, и потом только самого себя. А если детей в семье несколько, и если сюда добавить довольно сложные природные условия России (где сельское хозяйство всегда было рискованным, где надо добывать хлеб насущный без всякого перерыва в трудоднях, где нет времени ни на болезни, ни на все то, что может хоть как-то скрадывать тяжёлый труд землепашца), то вообще картина принимает какой-то устрашающий вид. То есть, в обязательном порядке вещей обязан быть третий. Вот тут-то всё и начинается. Возникает острая необходимость в сторонней поддержке, иными словами в рабстве. То есть, нужен человек, который будет помогать выживать такой семье. Это имеет место даже в природе. Например, волчья стая держится кучно, и добывают пищу вместе, загоняют добычу, устраивают засады. И самка, носящая в себе плод, кормится вместе с ними и кормится от общей добычи, а семенем потомства может быть лишь один самец. В природе таких примеров множество. То есть, само понятие рабства – это естественный для природы порядок вещей в земных условиях. То же самое происходит в космосе, где жизнь утверждается при помощи многотысячных коллективов учёных, конструкторов, инженеров-профессионалов, шахтёров, сталеваров, железнодорожников и даже работников ЖКХ.

С другой стороны, новорожденный ребёнок несет в себе силу тоже. Он по естеству своей святости все вокруг принимает как есть. Он слаб только лишь потому, что для него его жизнь не имеет значения – он уже во Царствии Небесном. Но не безразлично для нас уже имеющих возраст и вкусивших много запретных плодов. Мы хотим, чтобы ребёнок жил, ибо через его образ мы видим Божественное и тем самым получаем радость держимся за Него и приобщаемся Его величия. Общаясь с детьми, мы перенимаем их образ и уверенно идем на самопожертвование. Ребёнок вышел из великого общего, а потому очень долго несет в себе образ того, из чего он вышел и, пока он несет его в себе, он воспринимает мир так, как это нужно – через призму Царствия Небесного – через призму любви50. Этим мы заряжаемся при общении с детьми, набираемся этой силой.

После всего сказанного, остаётся техническая часть работы, в которой мы под значением слова «рабство» будем понимать диаметральные по сути положения в прямой зависимости от того, кого мы назовём ребёнком.

А ребёнком, в смысле человека со слабостью, можно назвать любого, кто по каким-либо причинам выпал из понятия семьи и нуждается в восстановлении или в становлении в естественное положение, при котором сила служит слабому, набирающему свои силы. Это больные, заблуждающиеся в своих убеждениях, имеющие распущенность в поведении, живущие в своё удовольствие и просто извращенцы всех мастей. То есть, это тоже как бы «дети», которые сильно отклонились от естественного развития или тормозят в этом развитии, но при этому всё равно имеют возможность набрать силу, то есть, стать взрослыми. И, надо сказать, что многие из них это понимают, и процесс «взросления» у них всё-таки идёт (заблудшие ищут Истину, другие пытаются бороться с собой и побеждать себя). Восстанавливать это семя, даже в таком вот виде – это всеобщая задача. В чём же трагедия нового времени? Трагедия в том, что на этом пожаре выносят в первую очередь тех, кто подает хоть какие-то признаки жизни и имеет наибольшую значимость для неё. Иными словами, иногда жизнь даёт резкий поворот и всё, что оказалось слабостью в этот момент уходит в небытие – нет условий и времени для возвращения в Богом откровенное положение дел. Иными словами, эти люди не вписываются в реальность жизненного пространства. А так-то многие из них живут и без поворотов вырождаются, при этом смирились со своей деградацией и сие, по их понятиям, есть их право, даже прописанное в последние века даже в законе Конституции, то для того, чтобы соблюсти равновесие в новом сложившемся противоречии, необходимы силы для поддержания оного. А ведь болезнь прогрессирует и теперь для поддержания равновесия требуется всё больше и больше энергоносителей. Если в первом случае рабство утверждает общий ток жизни51, то теперь наоборот погибель всего, ибо способствует житию со грехом, с извращением, где детской слабостью обладает не новорожденный, а уже взрослый, который требует для своей жизни во грехе больше внимания, материальных благ и энергоносителей. С грехом естественный для взрослого человека аскетизм невозможен. То есть нужен сторонний источник всего этого. Именно так в истории сложился этот порядок вещей и так возникала самая эта острейшая необходимость в наёмном бесплатном труде. Хотя надо сказать, что это не всегда так. Хорошо сей момент представлен в Священном Писании, где народ пророка Моисея вел сражение. Когда пророк поднимал руки к небу, тогда народ его начинал свое наступление. Но вот силы угодника Божьего оставляют его и руки опускались – народ терпел поражение. Тогда люди, бывшие рядом с ним начали поддерживать его руки и народ Израиля одержал победу. В этом только случае оправдана помощь, как рабство52. Поэтому бесплатный труд имеет место в любом, даже самом справедливом обществе, только понятие это сильно трансформировалось в самые разнообразные формации, о коих мы здесь упоминать пока не будем.

2. Теперь стоит рассмотреть само понятие рабства. Так как естественной слабостью может быть только вновь появившаяся жизнь, то автоматически все те, кто имеют контакт со слабостью (родители) в какой степени приобщения к ней находятся, в той же степени этой слабостью обладают. Это неизбежно. Появляется острая необходимость в тех, кто этой слабостью не обладает, ибо окружающая среда с тяжелыми природными условиями требует именно такого состояния твёрдости духа, такой трудоспособности, такого уровня трудовой интенсивности человека, коим обладали родители в молодости, до первой беременности, обеспечивая себя тем самым сносным уровнем достатка и безопасности. При народившихся детях (а бывало рождались одни девчонки) и при живых ещё предках ситуация в корне меняется. В те суровые времена, когда день год кормит, даже самый малый ущерб трудовой интенсивности крестьянского труда приводил к погибели иногда даже всех членов семьи. То есть нельзя человеку даже вывихнуть ногу, ибо сразу происходит нарушение, сопровождающееся голодом. Таким образом, рабство – неизбежность, это жизненное естество. Без рабского труда нет вообще ничего. Вопрос лишь в том, как решались эта проблема у разных народов различных эпох.