Глава 9
Мозговой штурм
Вернув себе родной скафандр, Ларский испытал истинное облегчение. Даже отправился за МихМихом и Алексом, не задавая вопросов. До центральной рубки они не дошли, свернули в проход внутреннего контура. Впереди грохотал инсектоид. Из-за наклона корпуса и мощных чуть согнутых при ходьбе конечностей инопланетник выглядел, как хищник, готовый к броску. Треллин молчал и сохранял дистанцию между собой и МихМихом. Так они и нырнули в открывшийся проем служебного отсека.
Первое, что увидел Ларский — серое, набрякшее лицо Руазсова и его сомкнутые руки на столе. Стандартная каюта казалась просторнее обычного: панель управления с тремя экранами, генераторное кольцо над головами и проекционный блин чуть выше пола, у которого и сидел главнокомандующий. Не он лично, а очень четкое, объемное изображение.
— Приветствую Вас, Маршал и Лидер Роев.
Руазсов медленно поднялся, торжественно вперил взор в МихМиха. И только через несколько секунд соизволил отметить присутствие Ларского и Треллина небрежным кивком головы. Будто пару часов назад пересекался с ними в каких-то переходах.
— Ответное приветствие, Маршал, — с задержкой лязгнул инсектоид.
— Благодарю, МихМих, за Вашу личную помощь.
— Принимаю благодарность. Зачистку проведет Рой. Задавайте вопросы.
Ох, как лаконично. А ведь недавно трубил поэзией. Тревога из-за собственного неуместного присутствия мешалась в душе Ларского с острым любопытством: как проходят такие встречи «в верхах»? Покосился на Треллина, но тот, внезапно прямой и невозмутимый, держался чуть позади инсектоида и смотрел строго перед собой.
— Считаете, наша армия не справится?
— Справится. Удар с крейсера. Ядерный радиальный энергетический выброс типа Б. Прогноз: уничтожение противника, глубинные тектонические нарушения, неконтролируемый выбросы магмы на континенте.
— Ясно. Сами себя угробим. А сетевое кассетное бомбометания? Очень хорошо себя зарекомендовало.
— Оценка роя — отрицательно. Рост бериллов и цветение истинных изумрудов не замедлить сетью легких энергий.
Руазсов вздохнул, но возражать союзнику не стал. Рой — это не отдельно взятый его жуткий лидер. Инсектоиды мыслили совместно. Поэтому наблюдал МихМих, а вывод сделала сразу сотня хитиновых страшилищ. Ну или сколько их там? Думают вместе, но без всякого равноправия. Разумы тараканов роя хитро объединялись по статусам и иерархиям. Скорость принятия совместного решения и последующих действий оставалась немыслимой для людей.
— А наземная операция нашими силами?
— Прогноз: потери до пятидесяти процентов тяжело вооруженных человеческих пехотинцев, — сообщил МихМих.
— Почему? Мы уже справлялись с массивами кристаллоидов.
— Глубокие корни. Полет теней не нашел точек вздутия и перестроения. Красота неподвижных форм. Цельность мыслей и желаний.
Опять МихМих развернул замысловатую поэтическую тираду, но в целом понятно, кристаллы, и вправду заледенели в точных формах, не вспучивались и не рождали всякую дрянь типа летающих «гробов» и «тетраэдров».
— Остается отряд «Эпсилон»?
— Оставаться — нет. Десятки минут на рисунок боя. Десятки минут на цветы огня в Изумрудном городе.
— А потери?
— Рисунок боя потерь не прогнозирует. Рой вернется в прохладу звезд, оставив гладкую пустоту.
Ну с этим понятно. Кому уничтожение, а кому эстетическое наслаждение.
Руазсов задавал еще вопросы об оружии и необходимости прикрытия, но Ларский пропускал технические детали мимо ушей и удивлялся, зачем-его-то сюда притащили? Очнулся, когда трансляция прекратилась, и громадина прошипела, нависнув над Алексом:
— Два десятка земных минут и переход в режим готовности.
— Есть, командир.
Неуловимым броском насекомого Маршал Роев покинул отсек. Густое облако угрозы так и осталось. Оно буквально топило Ларского. С таким страшилищем в начальниках Алексу долго не протянуть. Хотя прогнозы тут строить бесполезно. Забавно, что инсектоиды часто не понимали смысловые оттенки человеческой коммуникации, но суть всегда улавливали верно. Как-то на глаза попалась трансляция парадных политических поздравлений в честь какого-то важного религиозного праздника. Папа Римский вещал, что Бог вложил в человечество любовь и разум. Инсектоид из дипломатической миссии взял слово, поздравил людей и подчеркнул, что рад, божественному вкладу в разум землян, в противном случае инсектоиды не стали бы сотрудничать с неразумными существами. Выразил надежду на грядущие полезные божественные вложения. Тема любви интереса у таракана не вызвала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Из размышлений Ларского вывел тяжелый хлопок по спине. Алекс дружески подмигнул и отправился дергать рычажки панели управления.
— Расслабься, Ник, начальство двинулось сворачивать головы другим цыплятам. А нам стоит провести небольшой мозговой штурм. Я пригласил кое-кого для компании.
Кольцо генератора коротко вспыхнуло, и у проекционной подошвы выросли три силовые сидушки с короткими, не выше плеч, но комфортно изогнутыми спинками. Напротив них, мигнув пару раз рябью, уверенно расположился улыбающийся Марра. Вот уж кого Ларский не готов был видеть. Хотя воспитанно подал руку голограмме. Контрразведчик по-медвежьи протянул две ладони, и они невесомо прошлись по предплечью.
— Привет контрразведке, — зычно гаркнул Алекс. — А ты садись, Ник, не маячь, а то у меня тридцать минут до старта. Да и наш психолог уже подошла.
Марго вплыла на ускорителях вслед за роботом проводником и застыла неуверенно улыбаясь. Алекс махнул ей рукой, а сам развалился на кресле, вытягивая ноги в странных плетенных дутышах с лапками шпор по всей длине. Переодеваться в человеческое явно не спешил.
— Ну что, участники регаты, я вам сейчас расскажу, чем отличается этот город от погибшего. И может тогда мы вместе или вы без меня выясните, зачем он нужен кристаллам.
Марра вальяжно откинулся на невидимую спинку и сцепил пальцы на объемном животе.
— Боюсь скоропалительных суждений, — буркнул он, — но стоит попробовать. Слушаем тебя, Алекс.
Проекционный стол расцвел знакомыми с недавнего полета верхушками зданий, зеленью и водяными горками.
— Перед вами Алма-Ата, каким он был перед войной. А теперь маленькое кино, которое я запросил, как только прилетел. Посмотрите, в городе много старых домов, памятников, и он весь стоит на земле. При этом почти многие жилые дома — флоотиры. Их сразу отправили на дальние точки эвакуации, и они за сутки вполне себе безопасно добрались, а остальное население вывезли шаттлы. После эвакуации город обезлюдел и сильно архитектурно поредел.
Под ироническую интонацию Треллина крошечные квартальчики наглядно распадались на фигурки квартир, взлетали и растворялись. Грозные и чуть менее крошечные конусы шаттлов, окутывали улицы паутиной трассеров, собирали людей и стартовали в небо. И так происходило с минуту пока на картинке не остались разрозненные островки красивых построек и большие проплешины пустырей. И только тогда эту печальную и разоренную местность резко тряхнуло.
— Все началось с импульсов в скальные породы и плазменно-температурных ударов. Земля немного вспучилась, но сработала подземная защита. Смотрите, хоть и трясет, Алма-Ата стоит. А потом сетка под городом не удержала удары, и его накрыло.
Среди домов, на пустырях и даже на крышах прорывались огненные и грязевые струи. Все выше плевали языки. В какой-то момент здания, парки и фонтаны подбросило вверх. Пыль, пепел, огонь выглядели на голограмме так натурально, что Ларскому инстинктивно хотелось активировать шлем на скафандре, чтобы не закашляться и не обжечься.
— Город, как скатерть, встряхнули, — пропел Алекс и пошевелил ногами на углу разворачивающего апокалипсиса. — А когда она обратно упала, все разбилось, сгорело и превратилось в прах. Руины простояли сутки, а потом из этой навозной ямы полезли цветы.
И правда, на горе мусора город не строился, а именно пробивался ростками из-под грязи. Сначала они напоминали цветные и чистые друзы, но постепенно превращались в изящные архитектурные формы, пышные кустарники, высокие деревья.