– Три кило за неделю, представляешь? И похоже, она не собирается останавливаться. Если так пойдет и дальше, скоро Шарлотта будет считать калории в кислороде!
Тут я вспоминаю кое-что еще и перехожу на шепот:
– Слушай, Грейс, у меня так и не было времени рассказать тебе, что случилось...
– А что случилось?
– Отгадай, кто прислал мне сообщение? – интригующе говорю я.
– Кто? – спрашивает Грейс, намазывая маслом бутерброд.
Я посылаю ей гипнотизирующий взгляд и широко улыбаюсь.
– Кто, Айви? Давай говори, а то я всю ночь буду гадать!
Я придвигаюсь к подруге и шепчу ей на ухо:
– Джек!
Наверное, вид у меня слегка обалделый от счастья.
– Да что ты! – Теперь Грейс смотрит на меня, выпучив глаза. – Э-э, поправь меня, если я ошибаюсь: это, случайно, не тот Джек, который определенно, совершенно точно, на все сто процентов тебе не интересен?!
– Ну-ну, не будь такой противной! – благодушно говорю я.
– И что он пишет?
На секунду замерев, я протягиваю ей свой сотовый. Знаю, сейчас я похожа на глупенькую шестиклассницу, но ничего не могу с собой поделать!
– Ты сохранила его сообщения? – Грейс не верит своим глазам.
– Угу... Не смогла удержаться от соблазна... Честно говоря, я и сама в шоке от собственного поведения!
Глава 39
К тому времени как мы покончили с десертом – и изрядным количеством алкоголя, – разговор за столом стал все больше напоминать эпизод ток-шоу Триши. Тема дискуссии – и это неудивительно, учитывая повод нашей встречи, – достоинства и недостатки брака.
С аргументами «против» выступает Леона, бывшая соседка Джорджии – дамочка в суперстильном дорогом наряде и такая тощая, будто сразу после рождения села на диету доктора Аткинса.
– Суть брака в том, – заявляет она, томно потягивая шабли, – что вы ругаетесь все больше, а трахаетесь все меньше!
Все дружно хохочут. Но разве сегодня мы имеем право поддаваться такому пессимизму?
– О, Бога ради, Леона... – со смехом машет на нее Джорджия. – Грейс, ну хоть ты меня поддержи! Замужество – это классно, правда? Давай, скажи им! Я знаю, что могу на тебя рассчитывать!
Грейс, захваченная врасплох, замирает с вилкой и ножом в руках.
Я толкаю ее локтем. Что за странный ступор приключился с подружкой?
– Ох, прошу прощения! – наконец говорит она. – Да, конечно! Брак – это чудесно. Восхитительно! Да, это просто сказочно!
– Брак сблизил вас еще больше, правда? – продолжает допытываться Джорджия.
– Ну... э-э... трудно сказать... – уклончиво бормочет Грейс. Не скрою, все мы ожидали от нее чуть больше энтузиазма.
– Я имею в виду, что мы с Патриком всегда были очень близки, – продолжает Грейс более уверенным тоном. – Вдобавок у нас уже есть дети, а это все меняет! Когда ребенок заходится криком часа в два ночи, а вам обоим завтра на работу... Такие события сплачивают семью больше, чем что-либо еще!
Джорджия улыбается. Похоже, она вполне довольна отпетом.
– Так ты рада, что вы поженились? – на всякий случай уточняет будущая невеста.
Грейс снова медлит.
– Разумеется! – наконец говорит она – таким тоном, словно хочет развеять собственные сомнения. – И потом, что была отличная вечеринка, не так ли?
Наконец мы выходим на улицу и направляемся к Мэтью-стрит, улице баров и ночных клубов. Вот место, гораздо больше подходящее для проведения девичника! Несмотря на то что температура воздуха едва ли выше нуля, девушки на улице одеты легко, словно у нас тут Фиджи. Мужчины провожают их одобрительными взглядами.
– Надеюсь, ты не будешь возражать, Айви... – говорит Джорджия. – Девочки решили помочь мне нести подарки и распихали все по сумкам, пока ты ходила в туалет. Если не ошибаюсь, тебе достались меховые наручники.
– А я-то думаю, почему сумка потяжелела... – киваю я. – Правда, Грейс еще навьючила меня своими щипцами для завивки. А вообще, знаешь, наручники надо держать наготове – если эта гадкая Леона будет продолжать распространяться об ужасах семейной жизни, придется ее к чему-нибудь приковать!
Всей толпой мы заходим в ретро-клуб, где весело проводили время, будучи студентками. Едва мы переступаем порог, раздаются первые аккорды «Девушки из Нью-Йорка», и Валентина, швырнув пальто на стул (в духе героев фильма «Лихорадка субботнего вечера»), стремительно несется к центру танцпола. Сложив руки на груди и надув губки, она дразняще покачивает бедрами, как профессиональная танцовщица (или трансвеститка).
– Что скажете? – спрашиваю я Грейс и Шарлотту. – Присоединимся к ней или пока просто посидим?
Сама я умираю от желания потанцевать, но последнее слово за Шарлоттой. Я знаю, что дискотеки привлекают ее не больше, чем исполнение канкана голышом перед главным храмом города.
Но сегодня Шарлотта не перестает нас удивлять.
– Я пойду с тобой, Айви! – объявляет вдруг она и, поймав мой недоверчивый взгляд, нервно улыбается. – А что тут такого?
Движения Шарлотты медленные и не слишком уверенные, но через несколько треков ее скованность исчезает. Похоже, она вовсю наслаждается приятным вечером!
– Шарлотта! – кричит Грейс. – Вообще-то я уже говорила, но ты сегодня выглядишь просто потрясающе!
– Спасибо, Грейс, – улыбается Шарлотта. – Я только в начале пути...
– Правда? – подключаюсь я. – Тебя уже не узнать, что же будет дальше?
– Я все еще недовольна своим весом, но я с этим справлюсь, вот увидите!
– Молодец! – кивает Грейс.
– Просто я... Я бы так хотела стать похожей на тебя! – застенчиво признается Шарлотта.
– На меня? – Грейс смотрит на нее широко открытыми глазами.
– Конечно! Ты такая красивая, и у тебя чудесная семья! Я отдала бы все на свете, чтобы оказаться на твоем месте...
Грейс замирает, и ее лицо постепенно озаряется улыбкой.
– Так, значит, я счастлива? – задумчиво говорит она.
Добрых полчаса мы энергично разряжаемся под шлягеры, которые открывали хит-парады еще в те времена, когда я была на грудном вскармливании. Наконец Грейс требует передышки.
– Хочешь выпить? – спрашивает она, стараясь перекричать «Джексонс файф».
Я киваю, и мы с ней пробираемся сквозь толпу танцующих к бару. Шарлотта – невозможно поверить! – остается на площадке.
– Тебе вина? – спрашивает Грейс.
– Ага! Только, похоже, мы здесь единственные, кто не пьет слабоалкогольный коктейль...
Грейс кривится.
– Если бы я мечтала наглотаться химических добавок, то осталась бы дома и съела один из клубничных муссов Полли. Ой, пока не забыла, мои щипцы все еще у тебя?
– Да. У меня твои щипцы, у меня меховые наручники Джорджии, у меня в сумке столько чужого барахла, что наберется на целую распродажу. Кто платит, ты или я?