Читать интересную книгу Мой милый босс (СИ) - Родина Арина

— А что ты вообще о нем знаешь? — Аня, прикончив свою порцию шарлотки, откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на меня.

— Да почти ничего. Фамилию, имя — и только, — я пожала плечами. До сих пор у меня не появлялось желания что-либо выяснять или расспрашивать маму, — ну и что в Н-ской области живет, вроде бы.

— И до сих пор не погуглила? Это невероятно! — Аня подскочила и убежала в свою спальню, откуда через пару мгновений вернулась с ноутбуком, — Ну, и кто у нас папа? Неужели не интересно?

— До сих пор не было. Но ладно, давай поищем.

Аня взялась за дело с воодушевлением — пальчики бегали по клавиатуре, глаза горели незнакомым мне до этого азартом. И через какие-то несколько минут у нас на руках оказалось целое досье.

«Гений, миллиардер, плейбой и филантроп». Вернее руководитель и учредитель нескольких вполне успешных фирм. Я и не представляла, сколько информации можно обнаружить всего через несколько кликов.

— «Империя», — Аня хмыкнула, ткнув пальчиком в название одной из компаний, — иронично, не находишь?

— Да-да, очень забавно, — я изобразила вымученную улыбку, — одолжишь особе королевских кровей деньжат на пару месяцев? А то во дворец заезжать через два дня, а на депозит я так и не насобирала.

27. Мама Тома

— Ну, с новосельем! — Аня одобрительно улыбалась, осматривая вместе со мной квартиру, которая до этого была знакома нам обеим только по фотографиям.

— Неплохо тут, правда? — я заглядывала во все уголки, радуясь, что это все теперь мое, пусть и в аренду.

— Район хороший, — Аня обошла комнату по периметру, проведя пальцем по каждой доступной поверхности, будто проверяя их на наличие пыли, — да и квартирка симпатичная. Кстати, Денис Владимирович тут недалеко живет, ты знала?

Она подошла к единственному окну, подняла жалюзи, впуская в комнату остатки ускользающего солнечного света, открыла пластиковую дверь, вышла на крошечную лоджию, и оглядела окрестности, выискивая что-то глазами. А я протиснулась вслед за ней, ударившись бедром о выпирающий угол подоконника, встала бочком, рискуя погнуть разложенную сушилку для белья, занимающую почти все свободное пространство, и вытянула шею, стараясь разглядеть то, на что она указывала.

— Вон в том доме, с оранжевыми балкончиками, — Анин ноготок стукнул по стеклу, направляя мой взгляд, — видишь?

Я видела. И настроение от этого осознания сразу подскочило вверх, а голове стало легко и пусто, будто она превратилась в шарик, наполненный гелием. Так близко. Может, даже, будем в один магазин за продуктами ходить. Или встречаться на прогулке. Или по дороге на работу.

Квартирка и правда оказалась очень симпатичной. Небольшая ванная с душевой кабиной и компактной стиральной машиной, втиснутой между раковиной и унитазом, раскладной диван и тахта в углу, кухонная зона с миленькой зеленой мебелью. Правда, обеденный стол отсутствовал — его заменяла барная стойка. Ничего лишнего.

Привыкать к хорошему оказалось приятно. В первую ночь я не могла уснуть от избытка впечатлений и от неожиданного иррационального страха, накатившего, стоило погасить свет. Но все последующие дни просто наслаждалась одиночеством — вещи оказывались именно там, где я их оставляла, приготовленный впрок суп дожидался меня в холодильнике, туалет всегда был свободен, а душевая лейка на гибком шланге, радовала аж четырьмя режимами, что после общажной, закрепленной под потолком, казалось небывалой роскошью. Не Анина джакузи, конечно, и не ее же душевая кабина с гидромассажем, но там я была в гостях, поэтому и воспринимала все это великолепие, как временное. А здесь же у меня, наконец, появилось ощущение дома. И потребовалось на это каких-то несколько дней.

На экскурсию, большинством голосов, было решено выезжать вечером пятницы. Поэтому на работу все пришли с рюкзаками и пакетами со сменной одеждой. Настя принесла мне обещанный спальник, треккинговые ботинки моего размера пожертвовала Татьяна, а термос — раритетный советский, со стеклянной колбой — я нашла в шкафу съемной квартиры. И с самого утра заправила его тремя литрами глинтвейна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

А в конце рабочего дня, толкаясь коленями и локтями в раздевалке, переоделась в походное и теплое, и, вслед за веселой галдящей толпой, побежала к уже ожидающему нас транспорту.

— Люди, кто-нибудь свечи взял? — в хвосте автобуса вполголоса обсуждали предстоящее путешествие, пока я украдкой любовалась на профиль Дениса Владимировича, задумчиво разглядывающего безжизненные виды, мелькающие за окном.

Я заняла одиночное место наискосок от него, через проход, аккурат около двери, и все, проходящие мимо, запинались о мою сумку, которая никак не желала оставаться под сиденьем. Поэтому я, большей частью, сидела, зажимая бесформенный баул коленями. Но он все равно норовил выскользнуть то назад, где его, не особо церемонясь, подпинывал Дима, то в сторону. Если походы станут регулярной практикой, то придется, пожалуй, приобрести рюкзак — дешевая дорожная сумка для этих целей не очень подходит, к тому же, слишком велика.

— А зачем еще и свечи?

— Так для фоточек! Знаешь, как красиво! Темнота, изморозь, колонны эти ледяные — и открытый огонь! — Татьяна так воодушевленно рассказывала, подкрепляя свою речь жестами, что даже зацепила рукавом сидящую рядом Сашу. — Шикарно, я видела в интернете. Хотела взять и забыла!

— Товарищ водитель! — подал голос сисадмин из-за моей спины, — У нас по пути будет хозяйственный магазин? Ну или аптека, — он хохотнул собственной шутке, прижав кулак ко рту, — тут люди свечей хотят. Еще не определились, каких.

— Хех. Ну вы б еще позже вспомнили, — коренастый мужчина, лица которого я не разглядела, зато в подробностях могла рассмотреть обширную лысину и извилистые складки на затылке, крякнул и покачал головой, — в городе надо было брать, теперь уж негде. А в село приедем поздно, уже все закрыто будет. Разве что с утра, если так невмоготу.

— А во сколько экскурсия начнется?

— Я за вами приеду в девять, сбор у «Мамы Томы». От села до пещер ехать полчаса. Если так сильно надо, отвезу до магазина, там почти по пути.

— А что за «Мама Тома»?

— А, это наша деревенская гостиница. Увидите, — он странно хихикнул, рождая во мне подозрения, что удобств в этой «гостинице» будет минимум.

— Вероника, да что у тебя там, что ты так трясешься? — Диана, заметив как я в очередной раз ловлю ногами сумку, не выдержала.

— Термос, — я рассеянно пожала плечами, — с глинтвейном.

— И она молчит! — Диана так натурально возмутилась, что даже я поверила, что совершила что-то неприличное, утаив от коллектива согревающий эликсир, — Разливай давай!

Завжикали молнии, зашуршали пакеты, из рюкзаков и карманов явились на свет божий стаканы и кружки, и мой термос отправился в путешествие по салону. Ожил даже, впавший было в анабиоз, Денис Владимирович, когда я его окликнула и протянула металлическую, чуть помятую, крышку, до половины заполненную пряным вином.

— Спасибо, — он посмотрел прямо в глаза, и перехватил мою руку на полпути, не позволив расплескать горячий напиток на колени сидящих рядом коллег.

До «Мамы Томы» добрались уже в темноте — место нашей остановки оказалось единственной на все село кафешкой. Вытянутое приземистое строение, обшитое панелями, имитирующими рейку, вылинявшая, надорванная сбоку, вывеска, напечатанная на ткани для баннеров. И более свежая брусовая пристройка, радующая взгляд буграми потемневшей на солнце монтажной пены, выпирающей из всех щелей и стыков. Все это подсвечивалось двумя небольшими фонарями, расположенными по бокам над входной дверью, кажущейся непропорционально большой для такого здания, особенно в сочетании с полукруглым крыльцом, которое могло бы служить и сценой.

— В следующем году планируем закончить. Тут только отделка осталась, — невысокая хрупкая женщина, перехватившая нас на выходе из автобуса, трещала, не замолкая, — главное, что отопление успели подключить до холодов.

Изнутри отведенное для нас помещение оказалось изогнутым в форме буквы Г, в верхней, короткой, части которой стоял уже накрытый к нашему приезду стол и разномастные стулья, а длинная могла порадовать только чистым, абсолютно пустым деревянным полом и стенами.