Читать интересную книгу Плацдарм по бросовой цене - Андрей Дышев

– Нет, – мрачным голосом отозвался он. – Со мной как раз все в порядке.

Он медленно поднялся с дивана и, избегая смотреть мне в глаза, подошел к столу, взял кусок мяса размером с мою голову и с утробным урчанием вонзил в него зубы.

Я насторожился и незаметно пробежал взглядом по каюте. Чемодан, который перед моим уходом лежал на полу, теперь стоял между креслом и журнальным столиком. Влад, зажмурясь, рвал зубами говядину и глотал, не успевая прожевать.

Я придвинул к нему бокал с вином. Влад поднял его и, продолжая есть, долгим взглядом посмотрел мне в глаза.

– Что в чемодане? – спросил он таким голосом, от которого у меня мурашки по спине побежали.

– Без малого миллион баксов, – ответил я, поперхнулся и закашлялся.

Влад двумя глотками осушил бокал, вытер рукой губы и снова уставился на меня. Все это очень напоминало сцену из популярного фильма, и я был почти уверен, что Влад сейчас скажет: «Не умеешь ты врать, Сеня!»

Но Влад сказал другое:

– Тогда почему ты не хочешь его открыть?

Я мельком взглянул на бокал Влада. На его дне остались едва заметные нерастворившиеся крошки от таблеток. Для такого бугая, подумал я, и пяти штук будет мало.

– Я хочу его открыть, – ответил я, энергично двигая челюстями. – Только надо собраться с мыслями и вспомнить два кода.

– Один код, – поправил Влад, хитро глядя на меня, приблизив к глазу бокал. Через гнутое стекло его глаз казался огромным и узким, как у китайца-великана.

Я налил себе еще вина и закрыл напряженные губы бокалом. Что это значит? Если Влад взломал замки и увидел содержимое чемодана, то дальнейшая игра бесполезна и пришло время раскрыть карты. Но зачем он в таком случае задает ненужные вопросы, вместо того чтобы спросить напрямую: «Где баксы, ботан?!»

Я скосил глаза и еще раз посмотрел на чемодан. Этот проклятый сундук, этот ящик Пандоры создавал такой душевный дискомфорт, что на его фоне даже проделки мафиози казались мне мелким хулиганством. Я находился в постоянном напряжении, ожидании унизительной процедуры обвинения во лжи.

– Не вспомнил? – спросил Влад, заворачивая в лепешку ломтик овечьего сыра и фиолетовый капустный лист. – Может быть, это тебе поможет?

И тут, к моему величайшему ужасу, он положил передо мной обрывок обложки журнала «Elle» с номером квартиры Анны, написанным в углу химическим карандашом.

Все, подумал я, не в силах оторвать взгляда от обрывка. Сейчас я буду хлопать глазами и нескладно лгать, пытаясь объяснить Владу, куда подевались баксы.

Влад, как матерый энкавэдэшник, молча смотрел мне в глаза, наблюдая за моей реакцией. Я встал из-за стола, быстро подошел к чемодану, выволок его из-за кресла и кинул посреди комнаты.

Правый замок был открыт. Как Владу это удалось сделать, я не понимал. Или он случайно набрал код, беспорядочно вращая цифровые колесики, что было маловероятно, или же расковырял замок гвоздем. Как бы то ни было, правый край крышки можно было приподнять, приоткрыв миллиметровую щель. Заглянуть через нее внутрь было невозможно, и Влад сумел лишь вытряхнуть и вытянуть страницу журнала.

У меня отлегло от сердца. Владу ничего не было известно о содержимом чемодана, он брал меня на пушку. Стараясь не показывать ему свою счастливую физиономию, я сел на ковер к Владу спиной и стал сосредоточенно крутить левый замок.

– Молодец, – бормотал я, – как тебе удалось открыть один?… На втором, по-моему, четыреста двадцать четыре…

– Я тебя не о том спрашиваю! – стремительно теряя надо мной власть, спросил Влад. – Что это за бумажка?

– Это не бумажка, – медленно произнес я, массируя лоб для улучшения мыслительного процесса. – Это обложка журнала. Я на всякий случай прикрыл баксы журналами, чтоб на таможне… Нет, четыреста двадцать четыре не подходит. Послушай, проще его взломать!

– Ладно, оставь, – буркнул Влад. Подозрение его улеглось одновременно с чувством голода. Он быстро насыщал желудок, хмелел и расслаблялся. – Купим в каком-нибудь порту новый чемодан, тогда этот и взломаем… Что-то я уже ничего не хочу.

Он откинулся на спинку кресла. Его глаза с поволокой стремительно тяжелели. Прикрыв рот, Влад сладко зевнул. Я защелкнул правый замок и поставил чемодан на прежнее место.

– Хрен им тертый, а не баксы, – сказал Влад вялым голосом и поднял над головой кулак. – А неплохо у них все отработано, да?… Ты чего не пьешь? Меня что-то развезло от усталости… Ты понял, да? Мафия держит на контроле коммерческие авиарейсы. Как только какие-нибудь богатые лохи вроде нас арендуют самолет в Южную Америку, они сажают его в джунглях, грабят пассажиров и уходят в заросли. Ищи-свищи их потом! Экипаж, естественно, имеет свою долю и алиби… Слушай, этот пароход меня укачал. Спать хочу, умираю.

Влад все глубже уходил в кресло. Он положил ноги на стул и скрестил руки на груди. Глаз его уже почти не было видно.

– А я думаю, что нас посадили в джунглях не только ради чемодана, – сказал я, с удовольствием выпивая еще бокал вина. – Кто-то очень не хочет, чтобы мы купили остров.

– Да брось ты, – безжизненно возразил Влад. – При чем тут остров? Баксы! Все беды на свете из-за них.

Зевота разрывала его рот.

– Чего мучаешься? Приляг на диван, – предложил я ненавязчиво.

– Да не буду я спать! – самоуверенно произнес Влад и закрыл глаза.

Я отрезал тонкий ломтик розового мяса и щедро намазал его какой-то зверской амазонской аджикой. Влад дернулся во сне и поменял позу. Дыхание его было ровным и глубоким. Он уже порхал в царстве сна, покупал остров, сажал на нем персиковые сады и строил пятизвездочные отели.

Я залил огонь во рту глотком вина, затем взвалил Влада на плечи, отнес во вторую комнату и положил его на кровать. Прости, родной, подумал я, опуская на окно жалюзи, чтобы яркий солнечный свет не обжигал его лица.

Глава 14

Я намочил голову под краном, чтобы немного протрезветь. Расчесал челку, напуская ее на лоб, снова повязал платок, причем так, чтобы он оттопырил уши. Затем нацепил на нос очки и полюбовался собой в зеркале. Идиот идиотом. Мама родная не узнала бы.

На цыпочках зайдя в спальню, я тихо разворошил постельное белье на своей кровати, примял подушку и откинул одеяло. Вернувшись в гостиную, открыл запоры и поднял оконное стекло. Вещей у нас с Владом не было, и создать иллюзию погрома было очень непросто, особенно если учесть то обстоятельство, что почти вся мебель была привинчена к полу. Я ограничился тем, что скинул со столика остатки еды и положил на пол, на самое видное место, окурок сигары, который подобрал в холле.

«С богом!» – подумал я, взял чемодан и вылез через окно на палубу. Я пробежал мимо окон музыкального салона, в котором, к счастью, никого не было, и поднялся по металлической лестнице на белоснежную крышу носовой надстройки.

Отсюда весь теплоход был как на ладони. Знойный ветер, как из горячего фена, накатывал на меня плотными волнами. Казалось, нос теплохода бесшумно летит над поверхностью реки, даже не касаясь воды. Несколько мгновений я неподвижно стоял, раскинув руки в стороны, и чувствовал себя птицей, парящей над джунглями.

Прыгая с крыши на крышу, перелезая через бортики и растяжки, я добрался до основания трубы, дымящей, как Везувий. Пройдя мимо кранов с лебедками, на которых висели спасательные шлюпки, я спрыгнул на узкую крышу верхней палубы, по ней добежал до кормы и, опустившись на корточки, посмотрел вниз.

Сбитая в кучу, как на митинге, подо мной пестрела толпа пассажиров, тех самых, которые купили билеты последнего класса и заняли всю кормовую палубу. После утомительной борьбы при погрузке на теплоход люди отдыхали, создав в этом котиковом лежбище своеобразный комфорт и уют. Одни спали, подстелив под себя тростниковые циновки и закрыв лица шляпами или платками. Другие, объединившись в группы, пиршествовали, свалив еду в середину круга, передавали друг другу бутылки с вином, зеленые стручки салата, плошки с рисом. Третьи играли в карты, бросали кости, ругались, отчаянно жестикулируя и размахивая винтовками.

Я наблюдал за пассажирами довольно долго, пока сумел найти коротышку. Он пристроился на самом дальнем краю палубы, у леера, и, в отличие от большинства пассажиров, не делал ничего. Иначе говоря, сидел на палубе, прислонившись к лееру спиной, и безучастным взглядом смотрел в одну точку.

Я спрыгнул на палубу не совсем удачно, отдавив бурой овце копыто и задев чемоданом голову молодого ранчера в большом широкополом сомбреро и в коротком жакете, украшенном галунами, что делало его похожим на мексиканского вакуэро[2]. Парень тотчас вскочил на ноги, схватился за огромную кобуру, болтающуюся на боку, и его черные, свисающие к подбородку усы хищно ощетинились.

– От этих янки нигде нет покоя! – хриплым голосом крикнул он, потрясая у моего лица кулаком. В его глазах горело такое неутолимое желание ввязаться в драку, что мне стало ясно: избежать стычки с этим невротиком мне будет намного труднее, чем уложить его на пол хорошим ударом в челюсть. И все же я не пошел по легкому пути.