— Где ты был, дьявольский мальчик? — Шепчу я, нежно проводя кончиками пальцев по его щеке. — Я действительно надеюсь, что ты устроил им ад.
Звук того, как Алекс мечется где-то в другом месте квартиры, а затем его голос, когда он должно быть снова разговаривает с кем-то по телефону, помогает мне оставаться на земле, когда я классифицирую каждую из ран Деймона.
Мне нужно встать и найти чем их почистить. Большинство, я надеюсь, поверхностные и заживут после нескольких дней отдыха. Но другие, такие как свежие порезы на его груди и глубокий порез на бицепсе с постоянным кровотечением, выглядят немного серьезнее. Но что-то подсказывает мне, что все эти травмы ничто по сравнению с болью внутри.
Деймон не оставался бы в стороне так долго, если бы у него не было выбора. Он бы не позволил нам поверить, что он мертв. Он просто не позволил бы. Что бы это ни было. Это серьезно. И от этой мысли у меня скручивает живот, пока мне не становится трудно дышать.
— Вот. — Голос Алекса пугает меня, прежде чем он обходит кровать с подносом, полным припасов. — Должно хватить, чтобы мы начали.
Я изучаю миску с водой и средства первой помощи, которые он принес. — Разве мы не должны подождать твою маму? — спрашиваю я.
— Я латал его достаточно раз, чтобы быть в состоянии зачистить несколько порезов, Кэл.
— Значит, тебя не тошнит от его крови? — спрашиваю я.
— К счастью, нет, иначе ему был бы пиздец все эти годы из-за того, сколько раз он возвращался домой с таким видом, будто провел десять раундов с дьяволом.
— Как ты думаешь, что с ним случилось? — Тихо спрашиваю я.
— У меня есть несколько идей.
Между нами воцаряется тишина, пока Алекс опускает ватный тампон в теплую воду и начинает вытирать разбитое лицо Деймона.
Мое тело дрожит, когда я пытаюсь сдержать рыдания, которые хотят сотрясти меня при виде них.
— Ты можешь помочь. Я почти уверен, что он в любом случае предпочел бы, чтобы это делала ты, а не я.
Нерешительно я протягиваю руку над ним и беру ватный тампон.
Я провожу им по его скуле так легко, что это почти ничего не дает. Но мысль о том, чтобы причинить ему боль больше, чем уже есть, приводит меня в ужас.
— Он не сломается, Калли. Что бы ты ни сделала с ним сейчас, это не причинит ему вреда, я клянусь тебе.
Я киваю и надавливаю чуть сильнее, чтобы смыть кровь.
Слишком быстро ватный тампон пачкается как старой, так и свежей кровью, и я тянусь за следующим, когда начинает звонить телефон Алекса.
— Это мама, — объясняет он, поднимаясь с кровати, чтобы ответить. — Я собираюсь пойти открыть ей дверь, — объясняет он, прежде чем исчезнуть.
Звук его шагов становится тише, и я снова остаюсь наедине с моим мальчиком.
Мне кажется, что мое сердце весит в груди десять тонн, пока я продолжаю работать. Я так счастлива, что он вернулся, но я изо всех сил пытаюсь это почувствовать, поскольку страх за то, что ему пришлось вынести, поглощает все.
— КАЛЛИ. — Тон крика Алекса вызывает дрожь у меня по спине. — КАЛЛИ, тебе нужно подойти сюда прямо сейчас.
— Черт. Я сейчас вернусь, — шепчу я Деймону, и что-то в голосе Алекса подсказывает мне, что его слова не были предложением.
— КАЛЛИ, — снова гремит он, заставляя меня двигаться быстрее.
Я оглядываюсь через плечо, прежде чем выскользнуть из комнаты, ненавидя то, что меня уводят от него, когда я только что вернула его.
Я бросаюсь к входной двери, но резко останавливаюсь, когда заворачиваю за угол, мой взгляд натыкается на другое тело.
Мой шокированный вздох прорезает воздух, когда я поднимаю руку, чтобы прикрыть разинутый рот.
— Ант? — Я дышу, едва в состоянии узнать его из-за состояния его лица. Но это он, я знаю, что это он.
Алекс смотрит на меня, стоя на коленях рядом с безжизненным телом Анта, прижимая пальцы к его шее.
— С-скажи мне, о-он—
— У него есть пульс, — подтверждает Алекс.
— Какого черта он… — Я оглядываюсь через плечо, хотя отсюда не вижу Деймона. — Они были вместе. — Это не вопрос, это факт.
— Я вытащу их, всех их. Я, блядь, обещаю тебе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Его слова из той ночи возвращаются ко мне.
Во мне воюет смятение.
Что все это значит?
Как они вообще попали сюда, в это здание?
Вопрос за вопросом проносятся в моей голове, пока я стою и смотрю.
— Что происходит прямо сейчас?
Я отступаю на несколько шагов, разрываясь между желанием вернуться к Деймону и остаться с Антом, потому что, как бы плохо сейчас ни выглядел Деймон, Ант выглядит намного хуже.
— Приготовь гостевую комнату, Калли. Похоже, она нам понадобится.
Я киваю, радуясь, что мне дали работу, которая не даст мне утонуть во всех вопросах и страхах, роящихся в моей голове.
Движением, идентичным тому, когда он поднял Деймона, Алекс поднимает Анта с пола, и я поворачиваюсь, готовая бежать к коридору, но голос Джанны прорезает воздух.
— Это не мой сын, — говорит она, и когда я поднимаю глаза, то вижу, что она смотрит на Анта сверху вниз, в замешательстве нахмурив брови.
— Его зовут Антонио, — говорю я.
— Он Мариано, — продолжает Алекс.
— Деймон в своей комнате, — говорю я. — Пошли.
Еще раз взглянув на Анта, я поворачиваюсь и направляюсь в гостевую комнату, проходя мимо, заглядываю к Деймону, чтобы убедиться, что он все еще там. Я не совсем верю, что сейчас все это реально, поэтому мне нужны все гарантии, которые я могу получить.
Потрясенный вздох Джанны, когда ее взгляд останавливается на ее сыне, не улучшает ситуацию, но я заставляю свои ноги продолжать двигаться. Деймон не единственный, кто нуждается во мне прямо сейчас.
Я повторяю свои действия ранее, прежде чем появляется Алекс и укладывает Анта на кровать.
Он стонет от боли, приземляясь на мягкий матрас, но его глаза остаются закрытыми, и он не подает никаких других признаков того, что приходит в себя.
— Уйди с дороги, — требует Джанна, физически отталкивая Алекса в сторону, чтобы осмотреть своего пациента.
— Деймон? — спрашивает он, наблюдая, как она быстро пробегает глазами по Анту. На нем не так много крови, но синяки обширны. Я даже представить не могу, как ему, должно быть, больно.
Гнев захлестывает меня, когда я пробегаю глазами по его ребрам.
Я не осознаю, что издаю звук, пока Алекс не обнимает меня за плечи и не притягивает к себе.
— Все в порядке, Кэл. Они у нас. С ними все будет в порядке.
Его мама поднимает глаза и встречается взглядом со своим сыном, но я не могу прочитать в них невысказанные слова, как он.
— Давай оставим маму и пойдем посидим с Деймоном.
— С ним все в порядке? — Спрашиваю я Джанну, пока Алекс пытается вывести меня из комнаты.
— На первый взгляд, все это поверхностно.
Мне приходится прикусить язык, чтобы не выплюнуть ответ о том, что любая рана на Деймоне всегда более чем поверхностна.
Она уже знает, я вижу это в глубине ее глаз. Я вижу ее беспокойство, ее страх за своего сына. Но прямо сейчас она в режиме медсестры, и нужно быть идиотом, чтобы не видеть, что Ант нуждается в ней больше.
— Продолжай давить на порез на его руке, хорошо?
— Что-нибудь еще? — спрашиваю я.
— Просто продолжай приводить его в порядок. Я закончу через минуту или две.
Алекс выводит меня из комнаты, и через мгновение мы стоим в дверях комнаты Деймона, уставившись на другого человека, который, должно быть, прибыл с Джанной.
— Моя милая девочка, — выдыхает Джослин, ее глаза полны непролитых слез, когда она прижимает комок к руке Деймона. — Ты нужна ему. — Она кивает в сторону бинтов, поощряя меня взять это на себя. — Я пойду сварю кофе, — говорит она, выбегая из комнаты.
Я смотрю, как она уходит в полном оцепенении.
— Кто мог это сделать, Алекс? Кто мог причинить им такую боль? — шепчу я.
— Тебе действительно нужно, чтобы я ответил на это? — Спрашивает он, подтаскивая стул к своему брату, принимая давление на руку Деймона и позволяя мне забраться к нему на кровать.