Чтобы все исправить, требовался реванш.
Синеглазый вышел на позицию и замер. В его движениях читалась собранность и решимость действовать. И, похоже, он знал, как.
Он долго наблюдал за Ма, и теперь у него созрел план.
Арбитр дал команду к началу поединка.
Право атаки было за Грегом, он поднял палаш и медленно приближался к центру ковра, глядя Ма прямо в глаза.
Ма так же медленно двигалась с северной стороны, с опущенным клинком, изучая синеглазого взглядом.
Она чувствовала какой-то подвох.
Меня окликнули.
Раздвигая зрителей, к нам пробирался опоздавший репортер. Он где-то раздобыл фотографа и жизнерадостно махал нам рукой, в другой руке над собой он держал громоздкую магниевую вспышку.
Фотограф остановился напротив Ма, навел камеру и громко сказал:
— Принцесса Ма, снимок для истории!
Ма посмотрела на фотографа, и в ту же секунду он нажал на спуск.
Фотовспышка ослепила Ма… Ослепила всех.
И, воспользовавшись моментом, синеглазый шагнул вперед и нанес разящий удар.
Удар нацеливался плоской частью клинка в голову и был равносилен пощечине. И в случае пропуска, безусловно, приводил к проигрышу Ма, не смотря на ее лидерство и отрыв по очкам.
Это не было джентльменским жестом фехтовальщика.
Стальная пощечина почти наверняка сбила бы Ма с ног, оставив после себя болезненный кровоподтек. Грег срывал свою злость, и хотел быстрой и убедительной победы над бесстрашной девчонкой.
Я увидел, как клинок Грега летит в лицо Ма. Рефлекторно посмотрел доступные пять секунд будущего, и меня подбросило с места. Сам того не заметив, я вошел в магический стек, включая рапид.
Время тут же замедлилось в сто раз.
В магическом стеке все воспринималось и оценивалось иначе. Многие вещи становились просто известны, их не надо было объяснять и доказывать. Я знал, что Грег вовсе не собирался бить плашмя. Он довернет палаш в воздухе и ударит лезвием.
Будущее показывало два варианта, почти равнозначных. Либо острие рассекает лицо, либо идет ниже и… отсекает голову.
Я сфокусировался.
Теперь основным был первый вариант, а вариант с отсеченной головой таял, становился призрачным… Видимо, синеглазый передумал убивать Ма на глазах у всех.
Увидел будущий эффект удара.
Как клинок соприкасается со щекой Ма, движется дальше, рассекая кожу и ткани, отделяя часть губы и челюсти, выбивает зубы и выходит с другой стороны лица, оставляя за собой окровавленную маску.
И как Ма, сраженная ударом, падает на ковер и теряет сознание в луже крови, растекающейся возле ее головы.
Потрясенный замыслом синеглазого, я в безмолвной ярости смотрел на Грега истинным зрением. Он уже приступил к исполнению задуманного, доворачивая в воздухе клинок.
Я никак не мог этого допустить.
Время замедлилось еще сильнее, и я безучастно отметил, что вошел в стек боевой магии, запрещенной в этом зале, в этом городе, на этой планете жуткими карами и вечными муками в аду.
Толкнул Ма с траектории поражения.
И в то же мгновение оказался между ней и клинком, принимая удар внешней стороной согнутой правой руки. Левой ладонью сжал лезвие, не давая ему провернуться.
Боковым зрением видел, как Ма медленно отклоняется в сторону, падая на пол… Но слишком медленно.
Глянул на синеглазого.
Грег, как и я, был в рапиде. Он вместе со мной замедлял время, и тоже смотрел на меня истинным зрением.
Наши взгляды пересеклись, и мы вошли в магический поединок.
Теперь все уже не могло разрешиться так просто.
Острая часть клинка, двигаясь миллиметр за миллиметром, неумолимо резала руку. Я удерживал его пальцами, не давая окончательно совершить поворот. Лезвие уже прошло верхний слой кожи и погружалось все глубже, кровь текла по руке под рубашку, капала на ковер.
Я не решался использовать силу в полную меру: простые мечи непредсказуемо реагировали на магический стек, металл мог неожиданно потерять стабильность и расплавиться. Для магических поединков ковались особые клинки.
И я не хотел привлекать внимание публики, интуиции подсказывала, что следует оставаться незамеченным. Я был осторожен, используя отсвет силы. Лезвие не плавилось, но быстро и ощутимо нагревалось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Со стороны казалось, что я просто блокировал удар плечом и поймал клинок ладонью, каким-то чудом удерживая его.
Увидеть же реальный ход событий можно было только истинным зрением.
Называть настоящее, подлинное, истинное зрение «магическим» было бы неправильно. Потому что к магии оно не имело отношения: ты просто видел, — что есть, и как есть — в подлинном свете.
Синеглазый изменил намерение. Он хотел вырваться из захвата и тянул клинок вниз и на себя.
Клинок уже нагрелся так, что на металле начинала закипать кровь.
Грег увидел это и поменял вектор атаки. Раскаленная сталь снова медленно погружалось в руку, но удк под другим углом, он смотрел в глаза сквозь синее пламя истинного взгляда и ухмылялся.
Но я чувствовал, ощущал на себе, что кто-то еще смотрел и видел подлинную суть происходящего…
Еще один или два истинных взгляда.
Боковым зрением я отметил, что большинство зрителей обычные люди, их глаза были словно в расфокусе, затуманены. Настоящий взгляд и в рапиде оставался четким и ясным. Колючим.
Мне хотелось оглянуться и узнать, кто еще из гостей смотрит на нас истинным зрением, но разрывать зрительный контакт во время магического поединка было категорически запрещено.
Это приводило к мгновенному, фатальному поражению.
Поэтому, лучше было проиграть бой, получить увечье и отступить, не отрывая взгляд. Чем закрыть глаза, отвести взгляд, прервав зрительный контакт, и вспыхнуть как факел.
И тут были варианты…
Кто-то вспыхивал, исчезая в пламени, кто-то рассыпался на огоньки, распадался на юниты, базовые элементы, кто-то превращался в пыль или ветер. Все зависело от магии и силы противника.
Люди же вообще не могли удержать взгляд: моргали, и их мозг вскипал. И они просто тихо опускались вниз.
Фактически, первое, чему обучался маг, — держать удар, не отводя взгляда.
Поэтому я смотрел синеглазому прямо в глаза, сдерживаясь, чтобы не закричать. Лезвие погрузилось в руку почти до кости.
Все длилось не больше секунды… Ма ушла с траектории удара, и мы с Грегом одновременно отпустили время, выключая рапид.
Ма поднялась, ошеломленно тряхнула головой, и крикнула:
— Да ты с ума сошел! Я бы справилась!
Время ускорилось до нормы, звуки вернулись, щелкнула и снова полыхнула магниевая вспышка. Кто-то заметил судорогу боли на моем лице, текущую по руке кровь и воскликнул от изумления.
Синеглазый дернул клинок на себя, и в этот же момент я отпустил его.
— Фланк! — сказал Главный арбитр синеглазому. — Минус один.
И сделал мне знак рукой:
— Возвращайся.
Грег отошел на позицию и, отвернувшись, протер клинок. Я опустился на колено, справляясь с головокружением и приступом боли. Приложил руку к ране, останавливая кровь, и она исчезла.
Незаметно проведя ладонью по ткани, убрал ее подтеки с рубашки и джинсов, с ковра на полу. Теперь все выглядело как обычно, за исключением магических ожогов от клинка на руке и ладони.
Бросил взгляд на Грега и увидел еле заметный кивок: «благодарю».
Он, как и я, по каким-то своим причинам, хотел оставить магическую часть поединка в тайне.
#
10.
Меня осмотрел медик, посветил в глаза кристаллом. Арбитр Севера кивнул, и я вышел на ковер.
Теперь мы были двое против одного.
Ма передала мне два пригласительных балла, теперь мой счет был «минус три», и я мог пошалить…
У меня был для Грега сюрприз.
Прозвучала готовность к атаке, я приблизился к синеглазому и дал ему ударить первому. Отбил и ударил сам.
Грег защитился, но в тот момент, когда наши клинки должны были соприкоснуться, я на миг изменил прозрачность оружия, и мой клинок, не встречая сопротивления, пересек клинок Грега и хлестко ударил его по лицу, оставляя на щеке багровый след.