и кружилось, и она едва ли понимала смысл сказанного. Она только разочаровано вздохнула, когда его язык покинул ее ротик. Но до нее все же дошло, что лучше замереть.
Гарри снова нацепил на лицо капюшон, приподнял голову и огляделся. Прозрачное яйцо лифтовой кабины уже почти достигло посадочной площадки на крыше здания.
«Если тот, кто старается нас выследить, все еще смотрит в нашу сторону, то нам будет сложно встать и покинуть лифт. Тогда придется спускаться. Хорошо, что другие кабины курсируют вверх и вниз в автоматическом режиме, а я поставил минимальную скорость нашей, и она не отличается от других в этом смысле», — Кроу внимательно рассматривал окрестности, всю панораму, которая раскинулась под ними. Но ничего подозрительного не заметил. Возможно, подельник убитого Триппа потерял их из виду еще на улице и не заметил две тени в кабинке лифта, которая была от него все же очень далеко. Они успели растянуться на полу. Гарри удовлетворенно хмыкнул.
— Поднимаемся! — скомандовал он, вставая и протягивая Эве руку.
Девушка с готовностью взялась за нее и, подтянувшись, встала и огляделась.
Кабинка лифта находилась на головокружительной высоте. Эве показалось, что все здание качается. Но ветра не ощущалось, наверное его отсекало защитное поле. Во всю голо-дверь высветился странный знак. Эва присмотрелась и с удивлением обнаружила, что догадывается, что он означает. Это можно было понять, как «выходите».
Они ступили на площадку, так и не разнимая рук. Девушка даже сильнее сжала ладонь мужчины, потому что не во флаере и не в салоне лайнера, а так вот, пешком, она никогда не оказывалась так далеко от земли. Куда хватало глаз, повсюду виднелись здания различной этажности, но все очень высокие. Спиралевидные, шарообразные, стоящие под наклоном и вовсе, как казалось, ни на что не опирающиеся. Вверху над ними и внизу под ними тянулись во все стороны струны воздушных магистралей, почтовые трассы, трубы неизвестного назначения. И все это сверкало и переливалось в лучах заходящего солнца.
— Смотри, нам сюда, — указал Гарри на небольшой зеркальный купол, находящийся позади них шагах в тридцати от лифтовой площадки.
— А тот… преследователь точно нас не заметил? Ты… ты уверен? — спросила Эва и тут же покраснела, обратившись к своему проводнику на «ты», как обращалась только к членам своей семьи.
Гарри свободной приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть в лицо девушки, и хотел уже что-то сказать, как сзади раздался довольно громкий хлопок.
Глава 8-1
— Ах! — Эва вздрогнула и с тревогой обернулась.
— Не волнуйся, это всего лишь подошла пневмокабинка, — остался совершенно спокоен ее проводник. — Нам нужно сесть в нее и прокатиться немного. Такой аттракцион, уверен, ты еще не посещала!
— Мне кажется, что после грузового тоннеля мне любой аттракцион покажется пресным, — улыбнувшись, ответила девушка. И спросила немного дрожащим от внезапного испуга, а по большей части — от близости мужчины голосом:
— Скажи мне, когда это мы перешли на «ты»?
— Очень давно, несколько минут назад! — рассмеялся Гарри. — Ты же не возражаешь? Или тебе хотелось бы выпить со мной на брудершафт?
— На… что? — недоуменно вскинула брови Эва. — Но выпить я бы не отказалась. Воды. Я сейчас начну каркать, все во рту пересохло.
— Это не от жары… На, пей! — мужчина протянул Эве плоскую бутылочку. — «Брудершафт» — это такое старинное выражение. Это ритуал или обряд, который придумали наши предки с Земли. Два человека, которые хотят перейти к более доверительным отношениям, скрещивают свои руки с бокалами вина, одновременно выпивают напиток и целуются. Скрещивая руки, они заручаются поддержкой друг друга, а смотря друг другу в глаза, убеждаются в чистоте своих помыслов, а целуясь, ставят своего рода печать, скрепляющую клятву. Поцелуй также служит определенного рода защитой: если один решил отравить своего партнера, при поцелуе он также рисковал умереть.
— Какой красивый обычай! Я о таком не слышала, — сказала Эва, делая из предложенной бутылочки большой глоток. В ней оказалась не вода, а странный кисловатый напиток, который, шипя на языке, не только отлично утолял жажду, но и как-то сразу придал ей бодрости.
— Мы сможем его провести, когда будет подходящий момент. Ты хочешь? — испытующе посмотрел на девушку Гарри.
— Да, — просто ответила она.
— Ну, тогда я тебе напомню как-нибудь, а сейчас — пошли! — мистер Кроу сосредоточился, еще раз внимательно оглядел окрестности, и за руку подвел Эву к стеклянному куполу, в котором тут же открылся круглый проход в мембранной двери.
Войдя внутрь небольшого пространства, Эва увидела, что они стоят в том же подобии тоннеля, в котором находились, когда ехали в этот сектор на грузовом тендере. Только этот был гораздо меньше и его стенки были прозрачными. Настолько прозрачными, что лишь изнутри по некоторому уклону тоннеля вниз и в сторону, можно было понять, что они вообще существуют, потому что на изгибах было видно поляризационное мерцание. И только зеркальный купол посадки и высадки пассажиров, в который они вошли, изнутри был слегка матовым.
«Вот почему этот тоннель не видно снаружи, он просто растворяется на фоне неба и всех этих высотных зданий!», — подумала Эва.
Проводник усадил девушку в прозрачную лодочку, наподобие капсулы, и сам сел рядом. Капсула оказалась двухместной. Проведя по нескольким значкам на панели управления, Гарри активировал защитное поле вокруг лодочки, и оно еле заметно засветилось голубым, не мешая, впрочем, видеть все вокруг. Эва почувствовала, что ее мягко придавила к сидению какая-то сила, но дышать это не мешало.
— Поехали! — весело сказал Гарри и провел рукой по панели.
В ту же секунда лодочка тронулась с места, плавно доплыла до входа в сужающееся отверстие тоннеля и, быстро набирая скорость, понеслась по его извивам. У Эвы сперва захватило дух, но потом она поняла, что скорость вполне приемлемая. И она с любопытством стала разглядывать панораму, которая открывалась перед ней. Эва не боялась высоты, а прозрачная капсула и стенки тоннеля ничуть не мешали обзору.
Они летели по тоннелю на большой высоте слегка под уклон, следуя его извивам и огибая здания, воздушные эстакады и парящие над сектором объекты. С такой высоты было видно весь сектор от одного канала до другого. Он, словно щетинистый дикобраз с зеркальными иглами, выгибал спинку там, где сейчас были спутники, а к горизонтам в одну и в другую сторону уменьшался в точку. «Как кожура арбузной дольки, которая вдруг обзавелась блестящими иголками разной высоты!», — подумала Эва.
Каналы с двух сторон сектора блестели под солнцем, как неоновые ленты, так же сужаясь у горизонта и расширяясь под точкой обзора.