"Нам надо срочно встретиться!" — гласила немногословная запись, возникшая в чате спустя многие месяцы молчания.
Однако сейчас девушка не имела никакого желания разбираться в причудах бывшего парня. Оставив сообщение не отвеченным, она натянула плед обратно до макушки и крепко зажмурилась. Но назойливые мысли продолжили роиться в голове, мешая заснуть. "Что ему только могло понадобиться? — размышляла Ника. — Я же сказала, что никуда не пойду. Или это он после встречи с Феликсом так заволновался? Неужели ревнует?" Она припомнила последние слова, брошенные той парочкой у неё за спиной, и воздушные замки из догадок сами собой возникли в голове.
Сон всё никак не шёл, не хотел погружать в сладкое небытие, и едва девушка закрывала глаза, как её мысли улетали к твёрдым мышцам торса Феликса. А после прошлой ночи думать о нём стало куда опаснее.
Тогда Ника вновь взялась за телефон. Единственное, что могло ей сейчас помочь — это писательство. Погружение в выдуманные миры, в известных только ей персонажей, в подстроенную ею самой ситуацию сильно отвлекали, буквально вырывая девушку из действительности.
"Юная, всеми забытая наследница некогда великого королевского рода вынуждена скрывать истинную стихию своей магии, прячась в академии колдовства от тирана, убившего всю её семью. Однако судьба предоставила ей шанс отомстить. Подступиться к врагу буквально вплотную. И как же она поступит, встретившись с Ним лицом к лицу?"
Ника быстро перебирала пальцами по сенсорной панели клавиатуры. Она поймала музу за хвост, и та влекла её по строчкам повествования, всё дальше унося от реальности. Русоволосая даже не заметила, как задремала за этим занятием, погружённая в красочный сюжет интриг.
Вокруг шумели малолетки, бесперерывно бегая по кабинету. Ника не сразу узнала место, куда унесли её игры спящего разума. Девушка одиноко сидела за партой, приставленой к подоконнику, и почти не обращала на шум внимания. И отчего-то её совершенно не волновало, что она — восемнадцатилетняя барышня, — спокойно сидит в классе начальной школы и привычно себя чувствует в окружении детворы. Всё её внимание занимал телефон, который Вероника крутила в руках. Новенькая кнопочная "нокиа". Отчего-то девушка никак не могла рассмотреть, что происходит на небольшом экранчике.
Вдруг чуть ли не с грохотом дверь кабинета распахнулась. В помещение ворвался ворох снежинок, словно за стенкой находился не коридор, а Сибирь. В проёме возникла высокая женщина, которую русоволосая к ужасу своему тут же узнала.
Катринэт сделала несколько уверенных шагов в сторону Ники. Она шла прямо сквозь детей и парты, словно те были простой иллюзией.
Как всегда идеальная выправка настоящей воительницы (при этом её тело не было лишено соблазнительных женских форм) и изумительно прекрасное лицо. Однако голос, противоестественно шипящий, резанул по ушам:
— Маленькая мерзкая мразь, — чувственно пухлые губы Катринэт пренебрежительно искривились. — Почему всё никак не наступит тот день, когда ты уже наконец-то сдохнешь в полном одиночестве?!
Не успела Ника и глазом моргнуть, как тонкие изящные пальчики светловолосой стальными тисками сомкнулись на её шее. Воительница легко вздёрнула девушку со стула и приподняла над собой.
— Надо было покончить с тобой ещё тогда! — глаза Катринэт налились мрачным багрянцем, её буквально трясло от ярости, и хватка на шее крепчала.
Ника никогда прежде не ощущала столь явно морозное дыхание смерти. Но даже не это пугало девушку до иступления. Она никак не могла сопротивляться, просто висела безвольной куклой. Вот что вселяло настоящий ужас. Ощущение абсолютного бессилия.
— На этот раз я не отпущу тебя так просто, — улыбка Катринэт блеснула коварством.
А сон в один миг стал реальностью. Как только Ника во всех красках почувствовала боль от удара об пол. Русоволосая, мучительно хмурясь, приоткрыла глаза: Катринэт нависала над ней каменной скалой, а детвора, до этого мельтешащяя вокруге, вдруг исказилась в метаморфозе, превращаясь в жутких слуг Чёрного Демона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Проследуйте за мной, леди Вивьенна, — со злобной насмешкой прошипела светловолосая демоница, снова протягивая когтистую руку к горлу Ники.
Галаза накрыла тьма.
Пробуждение выдалось куда более болезненным. Всё тело ломило и упорно не хотело двигаться. Даже веки, словно залитые свинцом, еле-еле приоткрылись, однако взгляд всё равно мутился, как бы девушка не пыталась всмотреться.
Ника ощутила себя в желейной невесомости и через несколько мгновений осознала — она в толще льда. Перед лицом проплыло тёмное пятно. Девушка всмотрелась, собирая образ по размытым осколкам, но только заслышав голос, доносившийся непривычно, словно сквозь вату, узнала в пятне Катринэт.
— Время мести пришло, — злорадно зашипел голос, а сковывающий лёд ужалил всё тело пронзительным холодом.
Пятно задвигалось, и взгляд девушки стал понемногу проясняться. Теперь она могла даже рассмотреть место, в котором находилась. Им оказался входной зал дворца Истерлока, где Вероника бывала уже дважды.
— Я… не понимаю… — с огромным усилием девушка двигала губами. — Почему… я?
Взгляд похитительницы замерцал ярко-алым.
— Ты… — тихо, но яростно процедила женщина сквозь зубы, но с каждым разом её голос повышался. — Ты! Ты! Ты! Ты думаешь, что Ты особенная?!
Ледяное пространство вокруг Ники сжалось сильнее. Казалось, что в нём даже сердце в груди стало биться медленнее.
— На самом деле Ты никто!.. — Катринэт сделала шаг назад. — И вот, где ты оказалась. А всё потому, что не понимаешь предупреждений.
В памяти Вероники вспышкой пронеслись воспоминания. Тут же всплыл мрачный силуэт в плаще и капюшоне, поджидавший её в саду, в тот злосчастный день. Неужели это была Катринэт? Или…
— Чёрный Демон… В тот день… это была ты, — дышать стало невыносимо тяжело, поэтому слова сдавленно хрипели глубоко в горле. Девушка сглотнула, всматриваясь в размазанный образ светловолосой, и в своё оправдание прошептала: — Однако не я… избрала для себя эту… судьбу.
Катринэт расхохоталась. Жутким надломленным смехом, от которого внутри всё похолодело и затрепетало. Её голос всё менее походил на человеческий.
Вдруг взгляд полностью прояснился, и Ника уже могла различать её черты и что происходит в зале. Светловолосая воительница лёгким движением взмахнула рукой — и рядом с ней возникла знакомая статуя ледяного рыцаря, при виде которой у Вероники кольнуло в сердце.
Неподвижный Феликс всё так же тянулся к своему мечу, висящему на поясе, и настороженно косился чуть в сторону. Сейчас русоволосая была в таком же положении — погребённая под толщей льда.
При виде Первого меча королевства, Вероника ощутила неведомый, но блаженный прилив сил в крови (какой она ощущала всегда рядом с беловолосым), однако во рту всё мгновенно пересохло, как только Катринэт по-свойски провела когтистыми пальчиками по ледяной корке в районе его щеки. Ника крепко сжала кулаки и нахмурилась.
— Думаешь, я побоялась глупого пророчества? — всё так же насмешливо поинтересовалась женщина. — Что якобы существует клинок души, настолько могущественный, что сможет остановить Властителя этого мира!
Она снова расхохоталась, пристрастившись своим телом к скованному рыцарю.
— Это просто глупо, — на секунду успокоившись, выдохнула Катринэт. — Этот мир принадлежит только мне!
Так быстро надменное веселье переросло в яростный блеск алых глаз, а Катринэт ещё раз повторила, словно стараясь выбить свои слова прямо на льду:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Этот мир мой!
Ника всем телом ощутила, как сгустилась атмосфера и в огромном помещении, и в её ледяной темнице стало настолько душно, что голова уже шла кругом. Но девушка силой воли заставила себя держаться. Казалось, что достаточно ей закрыть глаза хоть на секунду, как Катринэт сделает с Феликсом что-то… страшное.
Словно прочитав мысли пленницы, воительница прижала раскрытую ладонь к груди ледяной скульптуры, и её пальцы, не встретив ни какого сопротивления, прошли сквозь полупрозрачные оковы, до этого оберегавшие беловолосого от одержимой. Чёрные коготочки прошлись по стальным пластинам доспеха Феликса, оставляя на них тёмные полосы.