Беру себя в руки и приветствую гостей. У меня программа примерно на два часа, и я должна петь как ни в чём не бывало. Хотя хочется забиться в укромное место и выть.
И я начинаю петь, забыв о собственных проблемах.
После первого часа у меня есть пятнадцать минут, чтобы побыть наедине с собой. Я прохожу в комнату для выступающих, оглядываю себя в зеркало.
Дверь за спиной хлопает, и я вздрагиваю. Вижу позади себя отражение Влада, и сердце предательски уходит в пятки.
— Вероника, — молодой человек подходит ко мне со спины, его рука опускается на моё плечо. Я громко вдыхаю, воздуха мало. — Я скучаю по тебе, Вероника.
Закрываю глаза. Рука Влада скользит в разрез платья. Я отстраняюсь. Чужие, холодные прикосновения. Нет того, что зажигалось раньше.
— Я разведусь, — пустое обещание, которому я не верю.
Влад разворачивает меня к себе, его рука ловко стягивает платье с моего плеча, открывая вид на белое бельё.
Я начинаю что-то судорожно шептать, сама не слышу собственный голос. Страшно. Это безумие какое-то.
— Вероника, ты такая красивая. Такая сексуальная, — сильная мужская рука скользит под подол платья, заставляя меня искриться от негодования.
Я решительно бью Влада в грудь, стараясь оттолкнуть его от себя. Не хочу. Не люблю. Я не должна. Это не правильно. Но напор у бывшего такой бешеный, что я не справлюсь с ним. Страх за собственную шкуру разрывает меня на части.
Дверь вновь хлопает, и я открываю глаза.
Степан Ефимович!
_29_
— Что здесь происходит? — голос громом раздаётся в моей голове.
Ноги становятся ватными, и я просто падаю… в объятия Влада. Ох!
За что мне всё это?
Страшно представить, что теперь Волков сделает со мной. Застукал, как ко мне пристаёт офигевший бывший. Пунктик в проклятом брачном говоре "Хранить верность" всплывает в памяти, и мне становится совсем плохо. Хочется растерзать Влада собственными руками. И что ему не сиделось за столиком со своей женой?
У-у-у-у!
Я чувствую, как взгляд босса сверлит меня и бывшего. Чёрт! Да я же ничего такого не сделала, это Влад ко мне приставал. Я, честно, всеми силами хотела отбиться, но тот накинулся, как огромный горный орёл. И я перед ним, как мышка. Так, на закуску.
— Он ко мне приставал! — я вскрикиваю, выпутываясь из липких лапок бывшенького.
Вот и не кажется мне Влад больше таким красавцем. И сердечко не щемит, когда смотрю на него. Волков будто отбил у меня вкус к другим мужикам.
Влад белеет от испуга, хлопает растерянными глазёнками.
— Приставал? — Степан Ефимович воинственно поднимает бровь, пугающая улыбка горит на его лице. Вид такой кровожадный, что моя заячья душёнка содрогается. — Ты хоть знаешь, кто она?
— Официантка, — растерянно пищит Владик.
— Она моя невеста, — Степан Ефимович делает медленные шаги к моему бывшему, а я отскакиваю в сторону, словно ошпаренная.
Первый раз вижу Влада таким жалким и беспомощным. Он точно знает, что перед ним миллионер, владеющий половиной города. И бывший понимает, что Волкову не составит труда стереть в порошок жалкого мужика, оказавшегося когда-то в одной постели с его будущей женой, пусть и фиктивной.
— Не трогай его, — прошу я, а у самой голосок срывается на децибелы.
Ну, жалко парня.
И жену его жалко. И их малышку.
— Что? — тяжёлый взгляд Волкова перемещается на меня, заставляя сердце пропустить удар.
— Пусть живёт, — я хочу махнуть рукой, но не могу пошевелиться.
Степан Ефимович похож на робота. С кровавыми глазами.
— Вероника, ты хоть понимаешь… — начинает босс, но я шумно выдыхаю, перебив его.
— Он мой бывший. И он не знал, что у нас с вами… — осекаюсь. Странно, что невеста называет жениха на вы. — что у нас с тобой чувства.
Я хлопаю глазками, натянув улыбку. Это даётся мне не просто, ведь страх пронзает, как иголка.
— Оставь нас! — рявкает миллионер, и я подпрыгиваю на месте.
Мне не хочется выходить. Я чувствую потребность защитить несчастного Влада. Но ноги сами несут меня к двери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вероник, ты чего? — Люда чуть ли не сбивает меня с ног, и поднос в тарелками и напитками в её руке шатается.
— Осторожно! — помогаю подруге удержать равновесие.
— Ты в порядке? Кто там? — Люда косится на дверь за моей спиной.
— Там… Эм… Ну…
— Вероник, ты какая-то странная, — девушка хихикает и продолжает движение в сторону зала.
Выдыхаю.
Осталась ровно минута, и мне нужно вернуться к микрофону и продолжить петь. А у меня голосок дрожит.
Я выхожу в зал и бегу к бару.
— Налей мне чего-нибудь холодного, — тараторю.
— Ты ж не пьёшь! — бармен, который устроился в этот ресторан ещё раньше, чем я официанткой, какое-то время водил шуры — муры с Людкой. Мы общались, и он достаточно хорошо меня знает.
— Налей, — смотрю на него с нажимом.
Через секунду мне под нос приземляется коктейль, и я жадно вливаю его в себя. Жар спадает.
— Не запьянела? — бармен улыбается.
— Ещё чего, — ставлю пустой стакан на стойку и иду к микрофону.
Интересно, Волков уже убил моего бывшего? Цепляюсь взглядом за Настю, жену Влада. Она смотрит в экран телефона и тычет по нему большим пальцем.
Включается музыка, и я начинаю петь. Напряжение не отпускает, но хоть голос не дрожит.
Спустя три песни Волков появляется на глаза. Идёт ко мне. Я успеваю рассмотреть его разбитые костяшки на правой руке. Мужчина вырывает у меня микрофон.
— Здравствуйте, дорогие гости моего ресторана! Сегодня вам посчастливилось стать свидетелями очень важного события в моей жизни. И в жизни этой прелестной певицы! — Степан Ефимович поворачивается ко мне, мягкая улыбка горит на его лице. И глаза… глаза снова светлые и лучистые, такие, что я забываюсь.
Будто всё не понарошку.
И я действительно получаю настоящее предложение руки и сердца от самого влиятельного и богатого холостяка этого города.
— Вероника, ты покорила меня с первого взгляда. Я с ума схожу от твоего райского голоса, от твоей улыбки, смеха. Ты сделала мою жизнь лучше, полноценнее, озарила темноту вокруг ярким светом, — я закрываю глаза, и по щеке катится слеза.
Сердце бешено колотится, будто норовит пробить рёбра и выскочить.
— Моя дорогая, любимая женщина, ты выйдешь за меня? — босс встаёт на одно колено, и протягивает раскрытую бархатную коробочку с помолвочным кольцом.
Блеск бриллианта заставляет меня коротко вдохнуть. Сознание бьёт по щекам.
Это всё не по настоящему!
Вспышки фотоаппаратов ослепляют, я невольно морщусь. Чёрт.
Играть роль невесты оказалось куда сложнее, чем я себе представляла.
— Да, — я киваю, стараюсь изо всех сил изобразить радость.
Степан Ефимович встаёт и помогает мне надеть кольцо. В углу зала замечаю застывшего Фёдора Олеговича. И Людку. Подруга весело подпрыгивает, хлопает в ладоши и что-то кричит боссу Змею Шипелкину.
Улыбаюсь на камеру, хвастаюсь кольцом. Волкову подносят огромный букет красных роз, и он протягивает его мне.
— Горько! — кричит кто-то из зала, и его тут же подхватывают и другие голоса. Скандируют: "Горько! Горько! Горько!"
Ух, Вероника, держись.
Волков осторожно запускает руку в мои волосы и тянет к себе. Мягкие губы накрывают мои, нежно и осторожно, и я тяжело дышу. Шумно, неподдельно. Отвечаю на поцелуй, забыв обо всём.
Да, босс умеет сводить с ума и заставлять верить в счастье.
_30_
На улице стемнело давным-давно. Под яркие вспышки папарацци мы выходим из ресторана. Я держу Волкова под руку, потому что безумно боюсь упасть. Он даже не дал мне сменить золотистые туфли на сапоги. Вывел в чём есть!
Каблуки безжалостно скользят по льду. На улице так холодно, что изо рта вырывается пар. Закрываюсь от камер огромным букетом, который, кстати, еле держу в руках. Сколько же стоит сто одна роза?