Едва в кабинет вошел небольшого роста человек, как Пирс, зажав ему рот рукой, приставил к его голове пистолет.
— Ты что, это же я, Луи.
Пирс глубоко вздохнул и опустил пистолет.
Луи посмотрел сначала на Пирса, потом на Аннабел. Если бы взглядом можно было убить, они оба были бы уже мертвы.
Аннабел очень хотелось извиниться перед Луи, но, с другой стороны, она была бы не прочь придушить его за то, что он так ее напугал. Правда, она не успела сделать ни того, ни другого, потому что Пирс подал им знак, значение которого было предельно ясно: пора убираться. Выпроводив из комнаты сначала Луи, потом Аннабел, он вышел следом и, прижавшись к стене, стал вслушиваться в звуки, доносившиеся из вестибюля. Храп клерка, отчетливо раздававшийся в тишине, в этот миг показался всем троим самой лучшей музыкой, какую они когда‑либо слышали.
Аннабел встретилась взглядом с Пирсом. Неужели им так везет? Он махнул рукой, и они бегом миновали вестибюль, поднялись вверх по лестнице и остановились лишь у номера Пирса.
На часах было три часа пятьдесят пять минут. Весело ухмыляясь, Пирс взял бутылку шампанского. Когда пробка подскочила к потолку, он сказал:
— Как мне помнится, ты очень любишь шампанское, Аннабел.
Удалось! Им это удалось! Они обокрали графиню, и никто не застиг их на месте преступления. Все прошло гладко.
— Да, очень, — счастливо улыбаясь, подтвердила Аннабел.
Он обнял ее за талию и тихо произнес:
— Даже если оно теплое?
— Даже если теплое. — Она перестала улыбаться.
Пирс наклонился и поцеловал Аннабел так крепко, что все мысли тут же улетучились у нее из головы.
— Эй, погодите! — Луи недовольно нахмурился. — Вам не кажется, что ей надо кое‑что объяснить?
Пирс выпрямился, а Аннабел, все еще не опомнившаяся от поцелуя и от того, что они сделали, никак не могла понять, о чем говорит Луи. Ей сейчас хотелось только одного — снова прыгнуть в кровать и позволить этому человеку делать с ней все, что он захочет.
Пирс протянул ей бутылку шампанского.
— Сначала дама.
Аннабел взяла бутылку и сделала большой глоток прямо из горлышка. Шампанское показалось ей восхитительным. Она вспомнила, что они сделали, какова была ее роль, и не удержалась от улыбки. Определенно, риск в ее характере.
— Ты, кажется, очень довольна, Аннабел?
— Очень. — Она восторженно взглянула в его синие глаза.
— А вот у меня из‑за нее голова трещит, — пожаловался Луи, по‑прежнему хмуро глядя на Аннабел.
— Дама не хотела причинять тебе вред, я уверен. — Пирс передал Луи бутылку.
— Простите меня, — искренне покаялась Аннабел, — но мне было так страшно за вас двоих, что я захотела помочь.
Внезапно ее восторг пропал. Они сделали это, провели дело с успехом, легко, даже слишком легко. И что дальше? Ее сердце болезненно сжалось. Она обернулась к Пирсу и увидела, что он смотрит на нее внимательно, без тени улыбки на лице, как будто читая ее мысли.
— Что теперь? — растерянно спросила она.
— Мы съедем через день или два. Когда пропажа рубина обнаружится, сюда явится полиция и всех допросит, но не найдет ни ожерелья, ни вора.
— Неужели ты задержишься здесь? — недоверчиво спросила Аннабел.
— Да. Если я удеру сейчас, среди ночи, то сразу стану главным подозреваемым. Пока же ты единственная, кто меня здесь знает.
Аннабел стало так плохо, что она почти минуту не могла выговорить ни слова и без сил опустилась на кровать — ту самую, на которой они совсем недавно лежали, обнявшись. Смятые простыни были немыми свидетелями их страсти.
— В чем дело? — Тон Пирса изменился.
— Я должна была сказать тебе об этом раньше. Адам и Лиззи тоже знают, кто ты. Адам вспомнил тебя, когда встретил на дороге к пляжу, и рассказал об этом моей сестре. Лиззи обещала никому ничего не рассказывать, но она вряд ли сможет сохранить тайну, когда кража будет обнаружена. — Аннабел в растерянности потерла виски. — Думаю, что и Адам не станет молчать.
Пирс негромко выругался.
Аннабел еще ни разу не слышала, чтобы он ругался, ему это как‑то не шло.
— Мы пропали, придется уезжать немедленно.
Она вздрогнула.
— А как мы это сделаем, босс? — Луи почесал затылок. — Прислуга встанет через пару часов, к тому времени мы даже из города не успеем выбраться.
Пирс посмотрел на Аннабел так, словно в этом была ее вина.
— Ты знал, чем рискуешь, — решив защищаться, заявила она.
— Да, знал.
— У меня не было времени рассказать тебе обо всем, думаю, не надо объяснять почему.
— Теперь нас поймают. — Луи принялся ходить взад‑вперед по комнате. — Даже если мы успеем на поезд, они остановят его и арестуют нас.
— С этим нельзя не согласиться.
Ситуация с каждой минутой становилась все хуже.
— Я попрошу их не выдавать вас, — запричитала Аннабел.
— Нет, из этого ничего не выйдет. Адам Тэррингтон слишком прямой и честный человек, он укажет на меня пальцем в тот самый момент, как Джулия Россини завопит: «Кража!»
Увы, Аннабел была об Адаме того же мнения.
— И что же нам делать?
— Бежать немедленно, что же еще! Если повезет, нам с Луи удастся скрыться до того, как поднимется паника.
— А как же я? — Аннабел с трудом сдерживала слезы.
— История повторяется, не так ли?
И все же она не проронит ни слезинки, пусть не надеются.
— Я ваша сообщница.
Сент‑Клер как‑то странно посмотрел на нее, а Луи насмешливо фыркнул.
Он даже не предлагает ей бежать вместе с ними. Она его любит, Бог свидетель, что любит, но он не отвечает ей взаимностью, во всяком случае, не в той степени, как ей хотелось бы. Сейчас он снова бросит ее, разбив ей сердце во второй раз.
— Аннабел!
Она подняла на него глаза.
— У нас все равно ничего не получится.
— Почему?
— Слишком велик риск, что нас поймают. Я не могу позволить тебе рисковать.
— Но сам ты рискуешь.
— Я — другое дело. Твое место здесь, в этом кругу, с этими людьми, со своей семьей.
Аннабел на мгновение задумалась. Что такое этот ее круг? Скука и предсказуемость брака да светские развлечения. Здесь больше всего на свете обожают сплетничать, судить и осуждать. Бедная, несчастная Аннабел Бут! Неужели он не видит, что ее круг совсем другой?
— Аннабел, придет день, и ты влюбишься в блестящего молодого человека, выйдешь за него замуж. — Сент‑Клер встал перед ней на колени. — Сейчас ты этого не понимаешь. Но ты молода и когда‑нибудь скажешь мне спасибо за то, что я тебя уберег от опрометчивого поступка.