Аннабел невесело рассмеялась. «Я уже влюбилась», — хотелось ей сказать, но она промолчала.
— Поторопитесь, милорд, — подал голос Луи, — иначе у нас не останется шансов.
— Я никогда тебя не забуду. — Пирс взял обе ее руки в свои и крепко сжал.
Они долго смотрели друг на друга, потом он молча вышел из комнаты вместе с Луи, оставив ее почти в таком же состоянии, как и два года назад. Но теперь уже Аннабел никогда не простит его, потому что… никогда больше его не увидит.
Глава 11
Аннабел плакала до тех пор, пока ее не сморил сон.
Проснулась она из‑за того, что кто‑то изо всех сил барабанил в дверь.
— Немедленно открой! — Лиззи не переставала стучать.
Аннабел медленно села в постели, и ее снова захлестнуло чувство безысходности. За окном вовсю светило яркое утреннее солнце, а из ее глаз безудержно лились слезы. Она упала на спину, потом перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку.
— Аннабел! Аннабел! Ты там? Да отзовись же!
Внезапно рассердившись, Аннабел отбросила в сторолу подушку, встала и, подойдя к двери, распахнула ее настежь.
— Я сплю, — крикнула она. — Уходи!
— Ты плачешь! — ужаснулась Лиззи. — Что он тебе сделал на этот раз?
Сочувствие сестры было таким искренним, что Аннабел не выдержала и с громкими рыданиями бросилась ей на шею.
Когда она немного успокоилась, они вошли в комнату, и Аннабел устало опустилась на кровать. Лиззи закрыла дверь на ключ и села рядом с ней.
— Графиню ограбили, — сказала она. — Вчера поздно вечером из сейфа, который находится в кабинете управляющего, похитили какой‑то особо ценный рубин, который стоит огромных денег.
Упоминание о краже вызвало у Аннабел новый приступ рыданий. Еще никогда в жизни ей не случалось столько плакать, никогда у нее не было так тяжело на душе. Она чувствовала себя полностью опустошенной.
— Это ведь Брэкстон, не так ли? Он уже сбежал? — осведомилась Лиззи.
Аннабел вытерла слезы.
— Да, его уже здесь нет. Если быть точным, кража со взломом была совершена сегодня в три тридцать утра, а не вчера вечером.
— Откуда тебе это известно? — в недоумении спросила Лиззи. — И почему на тебе форма горничной?
— Ты правда хочешь знать?
Лиззи стала медленно подниматься, лицо ее побледнело.
— О Боже! Пожалуйста, Аннабел, скажи, что ты не связалась с ним… что ты… Мне даже страшно подумать об этом.
Аннабел ничего не ответила, она чувствовала себя слишком подавленной. Рыдания душили ее.
— Ах, дорогая, он ужасный человек! Не надо из‑за него так терзаться. — Лиззи крепко обняла сестру.
Аннабел молчала. Ей все еще хотелось защищать Пирса, но она ни за что этого не сделает, будь он проклят!
— Скажи, Адам собирается сообщить о нем властям?
— Нет, это невозможно. Что стало бы с тобой, сделай мы подобное заявление? Все приняли бы тебя за его сообщницу!
— А я и есть сообщница, — невесело рассмеялась Аннабел.
— Не говори больше ни слова, — простонала Лиззи. — Я ничего не хочу слышать. Пожалуйста!
Аннабел посмотрела на вконец расстроенную сестру и, бросившись на кровать, накрыла голову подушкой. У нее даже не осталось сил ненавидеть Пирса. Все, на что она была способна, так это только горевать. Она любила его и потеряла во второй раз.
— Аннабел. — Тон Лиззи изменился. — Адам уже позвонил папе. Думаю, он завтра будет здесь.
— И ты ему все расскажешь? Неужели ты на это способна?
— Да. Для твоего же блага.
Джордж Бут действительно прибыл на следующий день, вскоре после того как от горничной Аннабел узнала, что местная полиция прочесывает весь район, пытаясь напасть на след вора. Разумеется, подозрение пало на Уэйнскота ввиду его внезапного отъезда посреди ночи.
Едва поселившись в своем номере, мистер Бут послал лакея за дочерью. Прежде чем выйти из комнаты, Аннабел глянула на себя в зеркало и вздрогнула. Вид у нее был просто ужасный: глаза и нос красные и опухшие от слез, лицо мертвенно‑бледное, волосы безжизненно повисли. И все же, собрав все свое мужество, она поднялась на пятый этаж.
Ей было трудно себе представить, что с ней сейчас сделает отец. Лишение наследства, отлучение от семьи — это самое малое, чего она ожидала. Но куда страшнее бьшо испытать на себе его гнев.
С тяжелым предчувствием она постучала в дверь.
— Войдите, — отрывисто донеслось из комнаты.
По голосу отца Аннабел сразу поняла, что он уже потерял всякое терпение и ее будущее более чем ужасно.
Как только она вошла в обшитую деревянными панелями и красиво обставленную гостиную, составлявшую часть роскошных апартаментов, Джордж Бут сразу повернулся к ней.
— Ну, что ты можешь сказать мне в свое оправдание? — мрачно спросил он.
Отец выглядел очень усталым… и очень сердитым.
— Как ты, папа? — только и осмелилась спросить Аннабел.
— Черт возьми, у меня нет настроения для пустых разговоров! Он был здесь, и ты здесь! Просто не верится! У вас что, любовная связь?
Глаза Аннабел заблестели от слез, но они не имели никакого отношения к словам отца.
— Да, — прошептала она. — Он был здесь, и мы провели вместе ночь.
Мистер Бут смотрел на нее с нескрываемым удивлением. К нему даже не сразу вернулся дар речи.
— Как ты могла? — Он недовольно пожевал губами. — Этот тип похитил тебя, а ты его простила? Ты, умная и сильная женщина, позволила ему соблазнить себя?
— Да, — уныло призналась Аннабел.
Бут смотрел на нее и, казалось, не верил своим ушам.
— Когда этого типа поймают, мне придется задушить его собственными руками!
— Нет! Я люблю его! — крикнула она.
— О Боже!
Аннабел бросилась на оттоманку и разрыдалась.
— Но это невозможно. Ты не можешь любить такого человека! Он не только совершенно безнравственный тип, он вор и нарушает закон, черт побери! Разве я не воспитывал тебя так, чтобы ты понимала разницу между добром и злом? Как ты позволила ему ограбить графиню, почему не сдала его полиции?
— Даже сейчас, хотя мне очень больно, я молю Бога, чтобы полиция его не поймала, — прошептала Аннабел. Она не смела поднять глаза на отца. Неужели Лиззи действительно рассказала ему все, и он знает, что она участвовала в ограблении?
— Если бы ты была ребенком, я положил бы тебя поперек колена и как следует выпорол, хотя… Возможно, я сам во всем виноват. — Джордж воздел руки к потолку. — Я всегда прощал тебе все твои дикие выходки и ни разу пальцем не тронул.
— Успокойся, папа, ты тут совершенно ни при чем, — охрипшим от волнения голосом ответила Аннабел. — Все дело во мне. Для всех я какая‑то не такая, а вот с Пирсом мы похожи характерами.