От горячей воды там, между ног, всё расслабилось и теперь уже чувствуется не так остро. Но, в то же время, при малейших движениях лоно приглушённо ноет.
- Тебе нравится чужая боль? - спрашиваю так тихо, что сама себя еле слышу.
- Нет, - спустя секунды отзывается он.
- Тогда зачем ты её причиняешь? - после этого вопроса мне хочется развернуться и заглянуть ему в глаза.
Предпринимаю попытку, но Палач обхватывает меня за плечи руками и кладёт подбородок на макушку.
Я больше не двигаюсь, внезапно понимая, что он не хочет смотреть мне в глаза. После церкви так ни разу в них не посмотрел... будто нарочно избегает.
- Издержки профессии, - задумчиво отвечает Палач.
Я не решаюсь приставать к нему с расспросами.
Мы просто лежим молча в клубах пара. Я и мой непредсказуемый Хозяин.
Эта странная нежность удивляет меня даже больше, чем жестокость там в церкви. Когда мне кажется, что, наконец, я его раскусила, этот человек делает нечто настолько неожиданное, что мне остаётся лишь теряться в догадках.
Вот и сейчас его внезапная забота тревожит меня. Не даёт трезво мыслить. Ведь я до сих пор не понимаю, почему он не убил меня ещё там, в церкви... когда узнал правду, ужасную правду о том, что я рассказала Аркадию о его близких... Я была уверена, что одного того, что я знаю о них будет достаточно, чтобы лишить меня жизни. Но он оставил её мне. Почему?
Палач снимает с держателя душ и направляет его на мои перепачканные пылью волосы. Запускает в них пальцы и массирует кожу головы. Вода стекает по лбу прямо на лицо. Я открываю рот и ловлю им влажный воздух.
Мужчина разносит по волосам шампунь, а потом аккуратно смывает его. Раньше, в детстве меня мама так купала... почему-то именно сейчас в его горячих объятиях, я вспоминаю те далёкие воспоминания из детства. Мурашки пробегают по телу. Так странно...
Палач выключает воду и сматывает волосы в жгут, выжимая их.
Потом он встаёт и выходит из ванной. Краем глаза вижу его обнажённое мускулистое тело. Рана на плече мужчины всё ещё кровоточит.
Мой Хозяин берёт с полки чёрный халат и набрасывает его на себя, а потом поворачивается ко мне.
- Вставай, - говорит он, и я, конечно же, подчиняюсь.
Прикрываю себя руками и поднимаюсь на ноги.
Мужчина подходит ближе и набрасывает на меня похожий тёмный халат. Он огромный, достаёт мне до пят.
Потом Палач хватает меня на руки, будто я совсем ничего не вешу, и несёт в кровать.
В свою кровать.
- Отныне ты будешь жить тут, - говорит он, складывая меня. - Под моим присмотром.
Я нервно моргаю.
- Ты никуда не выходишь без разрешения, ни с кем не говоришь. Никому не рассказываешь то, о чём знаешь. Это ясно?
Быстро киваю в ответ. Он придумал правила... это ведь хорошо, правда? Значит, что убивать в ближайшее время он меня не планирует...
Мужчина подходит к шкафу и сбрасывает халат на пол.
Я не могу не пялиться на него сзади.
Идеальный... подтянутый... Вот только кожа на спине покрыта сотней мелких шрамов... что это?
Я прищуриваюсь, чтобы разглядеть, но он накидывает рубашку быстрее, чем я успеваю это сделать.
- Если я узнаю, что ты болтаешь, - его голос звучит холодно и отстранённо. - Я вырву тебе язык.
Окончание фразы приводит меня в полнейший ужас... вот рту мгновенно пересыхает. Я залезаю с ногами на постель.
- Ты... ты уходишь? - спрашиваю я, наблюдая, как он одевается.
Как бы я к нему не относилась, Палач сейчас - единственный гарант моей безопасности, и мне совсем не хочется оставаться без него в доме, полном разъярённых моим предательством мужчин.
- Скорее всего, меня не будет до утра. Я распоряжусь, чтобы завтра к тебе зашёл доктор.
Мотаю головой. Не нужен мне доктор... когда представляю, что придётся рассказать о том, что конкретно у меня болит, щёки пылать начинают.
- Не надо, - быстро отвечаю, пряча взгляд. - Со мной... всё в порядке.
- Нет, - безапелляционно заявляет он. - Тебя нужно... осмотреть.
- Зачем? - я искренне не понимаю, какое ему может быть дело до моего здоровья.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Нужно удостовериться, что нет никаких... повреждений.
Палач направляется к выходу.
- Прошу... не уходи... - тихо шепчу ему в след. - Мне... страшно без тебя!
Не могу поверить, что рядом с Палачом мне может быть спокойнее, чем без него.
- Мои люди тебя не тронут. В этом доме ты в безопасности.
Говорит, а потом бросает на меня долгий взгляд и... выходит за дверь.
Дамир
Двадцать пять лет назад
- Что опять стряслось? – в кабинет директора заходит Андрей и снимает с себя припорошенную снегом шапку.
- Опять драка, - поджимает губы завуч Валентина Борисовна. Губы у неё толстые как у верблюда и выкрашены фиолетовой помадой. – Мы вас предупреждали, что следующая драка будет последней! И вот, не прошло и месяца…
- Амир ведёт себя очень вызывающе, - перебивает коллегу директор.
Она сидит за массивным столом в широком кресле и хмуро смотрит на меня из-за стёкол огромных очков.
- Мы вынуждены поставить вопрос о его исключении, - вздыхает она. – Репутация нашей гимназии под угрозой. Сами понимаете, для таких проблемных детей, как Амир, есть специализированные учреждения…
- Он не проблемный, - обрывает её Андрей. – Ему просто… - мужчина смотрит на меня своими ясными глазами. А я пристыженно отвожу взгляд. – Ему сложно.
- Сложно?! – взрывается завуч. – Это ему-то сложно?! Вы родителям его одноклассников это скажите! Одному мальчику он нос разбил! А другому синяк под глазом поставил! Вы, Андрей Тарасович, вроде бы, мужчина разумный, дочь у вас отличница, а этот… - она с неприкрытой ненавистью смотрит на меня. – От этого хулигана одни беды!
Андрей не обращает никакого внимания на её слова и подходит ко мне. Кладёт руку на плечо.
Из губы у меня течёт тонкая струйка крови. Я вытираю её рукавом белоснежной рубашки, которую Маша мне утром выгладила. Теперь устроит разнос, наверное...
- Амир, а ты чего в драку полез? – спрашивает мужчина, опускаясь передо мной на колено.
Спрашивает так мягко, без обвинений, что мне сразу же становится стыдно, а глаза начинает жечь.
- Они первые начали, - отвечаю я.
Завуч за моей спиной скептически хмыкает.
- Первые? – переспрашивает Андрей. – Как дело-то было?
- Пашка и Серёга начали обзываться после урока литературы, что я… - запинаюсь, а руки снова в кулаки сжимаются, когда вспоминаю их оскорбления. – Что я тупой, только с гор спустился… и что мама у меня тоже глупая была, раз читать не научила…
- Ясно, - прерывает меня Андрей.
Мельком смотрю на него. Кажется, что в его глазах мелькает что-то похожее на жалость и… понимание.
- Амир, подожди меня за дверью, - говорит он, выпрямляясь. – Нам с твоими учителями надо поговорить.
Меня дважды просить не надо. Я выдыхаю с облегчением и стремглав несусь к двери.
Захлопываю её за собой и перевожу дух.
- Амир, ты как? – раздаётся знакомый девчачий голосок.
Оборачиваюсь. В двух шагах от меня стоит Лида. Она смотрит на меня с беспокойством и поправляет на спине ранец.
- Нормально, - я отворачиваюсь. Ни к чему ей видеть мою расквашенную физиономию.
- У тебя кровь идёт, - она подходит ближе. – Дай вытру.
Лида достаёт белый платок и тянет к моему лицу руку.
- Не надо, - отмахиваюсь от помощи я. – Сам справлюсь.
Быстро вытираю кровоподтёк перепачканным рукавом.
- Опять подрался? – вздыхает девчонка.
- Есть такое дело, - отвечаю, пользуясь излюбленным выражением Андрея.
- Эх ты… - укоряет меня она. – Мама опять расстроится.
Я сцепляю зубы, чтобы не сорваться на грубость. Лида, хоть и хорошая, но ничего не понимает в драках. Не мог же я спокойно стоять и слушать, как…
- Больно? – она снова заглядывает ко мне в лицо.
- Нормально, - бурчу в ответ.