Валя все о чем-то думает, сосредоточенно потирает лоб. Достав карту, внимательно рассматривает ее, сверяется с компасом. Потом спрашивает у Скачкова:
— Петр… ты не помнишь по лоции, каков здесь берег?
Скачков втыкает в банку нож, споласкивает в океане руки, тоже наклоняется над картой.
— Почти везде низменный. Пляжи песчаные. За пляжем лес. Джунгли. Приливная волна очень высока, да у самого берега встречаются рифы и гряды скал.
Валентин размышляет. Мы с Кориным смотрим друг на друга: пойдем к берегу?
— Вот что, ребята, — говорит Валентин, — положение наше чертовски сложное. Продуктов нет, воды тоже… Кроме того, течение потянет нас вскоре в открытый океан Сейчас мы, пожалуй, вот здесь. Видите? Отсюда течение сворачивает. Пожалуй, на «Марлина» рассчитывать больше нечего. Может, он проскочил мимо и ищет нас теперь где-нибудь южнее… Я принимаю решение, — Валентин задумывается.
— Ну? — нетерпеливо выдыхает Корин.
— …принимаю решение идти к берегу.
— Ура… — ликует Стась и звонко хлопает себя ладонью по коленке, — ура, парни! К берегу! В джунгли, в саванны…
— Спокойно, Корин. Штурман Скачков, на руль. Курс норд-норд-ост. Корин, крутите ручку. Это охладит ваш пыл.
День угасает медленно, неохотно. Солнце лениво сползает с лимонно-желтого небосвода. На горизонте ни тучки. Да, здесь всегда так зимой; то ливень, то одуряющая жара.
Двигатель ровно, натужно гудит, чуть слышно позванивают клапана. За кормой до самого горизонта протянулась взбитая винтом «Корифены» дорожка. Скачков мусолит пустую трубку и посматривает то на горизонт, то на компас. Корин заделывает дырку в резиновой лодке. Бенка ест апельсин. Запах апельсина щекочет нам ноздри. Мы стараемся не смотреть на довольную Бенкину физиономию, а тот старается вовсю — чмокает и прищелкивает своим розовым языком.
Бот уже и стемнело. Теперь над головой лишь россыпь звезд. Лежу на брезенте, подложив руки под голову, смотрю в ночное небо. Не спится. Закрываю глаза, считаю до тысячи… спать, нужно спать. Успокоить нервы. Да и на вахту утром трудно будет подняться. Но нет, сон не идет, веки хоть пальцами держи: глаза раскрываются, шарят по звездному небосводу. Я приподнимаюсь на локте, отыскиваю ковшик Большой Медведицы. Он чуть виднеется на севере. Над самым горизонтом.
глава V
Синие паруса. — Необыкновенный аквалангист. — Идем на спасение. — Валентин берет в руки гарпун. — Рыба с нашлепкой на голове. — Доисторический пришелец. — Ловим морскую черепаху, — Фиолетовое пятно на чистой поверхности. — Анчоусы и тунцы… — Ночная гроза
— Коля… паруса! Синие!.. Втроем мы лежим на брезенте в каком-то оцепенении. Не то дремлем, не то просто так валяемся от нечего делать. Только Петр маячит на корме; несет вахту.
— Коля, синие паруса! Много-много! Что это он? Какие еще паруса?
— Что с тобой, Петя? — с тревогой спрашиваю я. — Да вставай же, черт! — Петр дергает меня за
ногу, и я поднимаюсь. С недоверием окидываю взглядом горизонт: пусто. Потом опускаю глаза и вскрикиваю: за бортом лодки мчится по океанской поверхности целая флотилия — маленькие плотики с ярко-синими парусами. А, это велелла-парусница! Одно из интереснейших животных океана, обитающих на его поверхности. Но как эта маленькая флотилия попала сюда? Сейчас безветрие, тишина. А для парусниц нужен ветер. Парусница — настоящий мореход, мужественно переносящая все невзгоды дальних странствий в открытых просторах океана. Однако велелла не просто носится а волнах по воле ветра-пассата, который господствует в местах их обитания и дует всегда в одном направле-нии. Нет, доверившись ему целиком, парусницы уплыли бы в такие места, где бы им было трудно обитать. Поэтому их паруса поставлены, как у настоящего парусного корабля — под углом к ветру. Велеллы передвигаются все время, совершая круговое движение. В пределах одного благоприятного для их существования района. Велелла путешествует не одна. На маленьком плотике под сенью изумрудного синего паруса обитает целая колония занимательных существ.
— Петя, подверни чуть-чуть… Сейчас я зацеплю одну…
Скачков поворачивает румпель, сбавляет немного обороты двигателя. Я наклоняюсь над водой и сачком подхватываю один из плотиков. Свою добычу кладу прямо на капот двигателя — забавный плотик и его обитателей. Ну-ну, кто путешествует под синим парусом? Будем знакомиться! Первым показывается маленький, с горошину, крабик планес. Он выскакивает из-за паруса, приподнимается на своих тонких колченогих ножках и грозно выставляет раскрытые клешни. Его глазки выскакивают на упругих стебельках из особых пещерок и рассматривают меня в упор. Я щелкаю пальцами, и крабик испуганно падает. Потом вскакивает и боком убегает за парус. Снизу к плотику прикрепились своими кожистыми ножками морские уточки. А вот совсем крошечная оранжевая губка. Тут же небольшое ракообразное существо идотеа. А это? Что это за обитатель, спрятавший свою легкую раковинку в пузырчатой пене? Это моллюск янтина. Самый нежелательный для велеллы член ее команды. Поселившись на велелле, моллюск не только бесплатно путешествует по океанским просторам, но и поедает велеллу. Неторопливо пожирает синепарусного морехода, а потом на поплавке в виде слизистой, пенной массы перебирается на другую велеллу.
Аккуратно завернув велеллу в марлю, я, вздохнув, опускаю всю компанию в бидон с формалином. Скачков с кормы укоризненно качает головой. Он вообще большой любитель природы, наш штурман Петя Скачков, Корин гулко, протяжно зевает, хрипло спрашивает:
— Как там Африка, не видно еще?
— Видно, — отзывается с кормы Скачков, — жители по песку бегают, ковровую дорожку расстилают. Официанты с подносами стоят, С бифштексами…
— Ладно, хватит. Поднимайся. Твоя вахта…
Корин принимает вахту, а я готовлю завтрак. Собственно говоря, чего там и готовить: наливаю из ведра в кружки мутноватой воды — за ночь она немного отстоялась — да снимаю с мачты чуть провялившуюся рыбину.
"Беззубка" оказалась удивительно вкусной. Пожалуй, она напоминала подсушенную горбушу. Помню, когда работал на Камчатке, то мне приходилось часто есть ее. Жирное, сочное мясо с небольшим душком. Ну просто прелесть! Валентин кивнул головой, и я снял с мачты eщe одну рыбину. Стась, придерживая коленкой румпель и не спуская глаз с компасной картушки, пожирал «беззубку». Мы не отставали от него. Все повеселели. Даже Бенка, скучавший последнее время, и тот, обглодав рыбий хвост, попытался сделать стойку на руках. Но не получилось. Упал. Наверно, ослабел сильно…