Собственно, именно это у него на голове и было выбито. Пожалуй, самая странная татуировка из всех, которые мне приходилось видеть.
— О. Я так и подумала. Мама — это главное. Не так ли? — грустно улыбнулась я, подумав о собственной матери. Вот только думать особо было нечего. Я ее не помню. И такими отношениями, как у Микки, похвастаться не могла.
— Я люблю свою маму, — повторил Микки и о чем-то вздохнул. — И она тоже меня любит. Очень-очень. Мама всегда меня любила и говорила, что я самый умный.
— Пф… — еле сдерживался Буч, убирая цех после взрыва.
— Ну… — пожала я плечами, — кому как не маме знать о способностях собственного сына? Если мама так говорит, то это правда, Микки. Уверена, ты способный парень. Просто… просто немного… немного стеснительный. Как мне кажется. Ты легко теряешься. И отвлекаешься от важного дела.
— Это неправда, — хмурился Микки. — Я никогда не отвлекаюсь.
— Но ты ведь красишь по второму кругу то, что я уже покрасила. Разве ты не заметил?
— Нет, это неправда. Я крашу не потому, что отвлекаюсь, — покраснели щеки Микки. — Я крашу потому, что ты первый раз плохо покрасила.
— Что?
— Вот, смотри, — показал он пальцем на крохотный пропуск. — Видишь? Ты плохо покрасила.
— Но ведь… — понимала я отчасти Буча. — Микки, ты ведь все равно взорвешь эти упаковки. Какая разница, насколько хорошо они покрашены? Главное, что ты видишь, что этот цвет зеленый.
— Нет, — отрезал Микки и продолжил методично прокрашивать взрывчатку вторым слоем краски, — делать работу нужно хорошо. А хорошо — это когда повторяешь ее много раз. Чем больше, тем лучше… Так меня учила мама.
— Серьезно?
— Мама заставляла меня делать домашние вещи десятки раз каждый день. Она говорила, что повторение — залог успеха. Так она учила меня. Так она воспитывала меня, зная, что однажды я стану президентом.
— Президентом?
— Пф-ф-ф… — не выдержал Буч и поперхнулся чаем. — Кхе-кхе-кхе… умора…
Но Микки был серьезен.
— Да, — повторил он спокойно, — президентом. Мама знает, что я родился, чтобы стать новым президентом США.
— Ого, — удивилась я, но сохранила серьезный вид лица.
— Мама всегда повторяла, что я должен делать свою работу хорошо. Чем бы я ни занимался. И однажды меня выберут президентом Америки.
— Ничего себе. Видимо, твоя мама — очень умная женщина. И правда очень любит тебя.
— Да, — кивнул Микки и со вздохом добавил, — мне ее очень не хватает… Микки по ней очень скучает. Скучает по своей маме.
— Оу, — почувствовала я себя неловко. — Прости, что расстроила, Микки. Извини, я не знала, что твоя мама… Что она…
— Ты не знала, что мама в психушке? — удивился Микки.
— Что? Э…
— Макс не говорил тебе, что она живет в дурдоме?
— Н-нет… — качала я головой от удивления, — нет, не говорил.
— Но это не навсегда, — шмыгнул носом Микки, — Макс обещал мне, что за хорошую работу я получу много денег. И тогда я построю для мамы отдельную психушку. И меня будут к ней пускать туда каждый день. И мы снова будем счастливы.
35
Честно признаться, я представляла себе бандитский социум несколько иначе. Мне всегда казалось, что здесь царят звериные нравы, все бандиты одинаково жестоки и грубы, думая лишь об одном — как бы кого-то убить. Но на поверку таким оказался лишь мой сумасшедший ухажер. И этого было достаточной причиной, чтобы искать возможность сбежать отсюда при первой же возможности.
Микки с моей помощью перекрасил всю взрывчатку и отправился смотреть серию про Микки Мауса. Подозреваю, что именно поэтому его и прозвали этим именем… Микки смотрит Микки.
Оглядевшись по сторонам и не увидев поблизости татуированного лица, я завела дружескую беседу с Бучем.
— Послушай, Буч, — вспомнила я об истории с пожарной бригадой, — скажи, а быстро тогда приехали пожарные? Ну, когда увидели дым?
Я с надеждой размышляла о том, как бы мне выбраться при помощи спасателей. Ведь развести огонь и привлечь таким образом внимание — вполне осуществимый сценарий. Это мой идеальный шанс.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну… — задумался Буч, — не сказать, чтобы очень быстро. Прошло примерно полчаса.
— Ого.
— Да… Берлога далеко от города. Тут вокруг одни пустоши — с десяток покинутых заводов и складских помещений. И просто пустыри, на которых ничего не растет. Тухлое… очень тухлое местечко, но нам подходит. Это идеальное место для берлоги… Тихо, безлюдно, никому не нужные помещения, в которых удобно складировать награбленное, угнанные тачки. Да и в принципе жить… Но даже сюда порой заезжают копы.
— Копы? — переспросила я с огнем в глазах.
— Ну да, — ответил Буч без задних мыслей. — Могут иногда заехать, покружить немного по промке и уехать, словно и не было их. А если и останавливаются, то чисто чтоб отлить. Не более того… Но мы в таких случаях залегаем на дно. Просто закрываем все ворота и сидим в тишине, пока они не свалят. Все же… как сама понимаешь, с копами лучше не заедаться. Потому что убийство полицейского — это большая глупость. Табу для любого нормального бандита. Только полный дебил станет стрелять по полицейским и уж тем более застрелит их преднамеренно. Лично я таких идиотов не встречал. Для убийства копа должна быть очень веская причина.
— Ясно…
— А зачем это тебе? — опомнился вдруг Буч. — Ты сбежать, что ли, собралась?
— Да нет.
— Ага, — ухмыльнулся Буч. — Я так и понял… Но это плохая идея. Как по мне… Потому что Макс тебя догонит. И накажет. Лучше не делай глупостей, Алиса. Иначе навредишь самой себе.
— А-хах, — глупо улыбнулась я, понимая свое непростое положение.
Но Буч был серьезен и повторил:
— Не усугубляй ситуацию, — качал он головой. — Лучше слушай Макса и подчиняйся ему. Потому что этот бро бывает настоящим психом. Думаю… ты уже сама в этом убедилась.
— Алиса! — подбросило меня от грубого голоса Макса.
— Что?
— Подойди ко мне.
Я покорно выполнила просьбу и стала рядом:
— Слушаю вас, босс.
— Ты уже выполнила свою работу?
— М… да, — оглянулась я на Микки и гору перекрашенной взрывчатки. — Вроде уже все.
— Тогда бери ведро и тряпку. У тебя будет новая задача.
— Что? Что еще за задача?
— Вымоешь туалет.
— Туалет? — поморщилась я с отвращением. — Нет…
— Поверь мне, — качал головою Макс, — это далеко не самое страшное, что я могу тебе поручить в этой банде. Так что возьми в руки тряпку, набери в ведро воды, налей туда хлорки и сделай так, чтобы туалет блестел… Иначе я закрою тебя там на следующую ночь.
— Класс.
— И я не шучу, Лисенок. Не вылижешь туалет тряпкой — сделаешь это языком. Я серьезно.
Не верить Максу причин у меня не было. От его взгляда я будто ощутила, как мое горло снова сжимают эти холодные пальцы. Я опасалась, что он снова меня ударит. А терпеть это при всех мне будет еще позорнее. И я точно знала, что за меня тут никто не заступится — авторитет Чернова был железобетонным.
Но тут мне на помощь неожиданно пришел Асафа.
— Йоу, босс! — окликнул он Макса. — У нас гости.
— Гости? — удивился Макс. — Это Стелла? Она уже вернулась?
— Нет, не она.
— Пожарные?
— Нет.
— Копы? — дошел Чернов до худшего варианта, но снова ошибся.
— Нет, босс, это не копы… Это кое-кто похуже.
— Говори прямо, Ас.
— Предлагаю всем вооружиться и выйти вместе. К нам приехали «четверки»… Задроты из картеля.
36
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
От новостей Асафы все засуетились и стали набивать патронами свои стволы.
— Черт… — испугалась я. — А мне что делать?
— Помалкивай, — ответил Макс. — И главное — держись у меня за спиной. Не вздумай высовываться. Это опасно.