В 878 году новая династия, воцарившаяся в Египте, перехватила у Багдадского халифа контроль над Святой Землей. Поначалу ничего не изменилось. Но в 996 году, в возрасте одиннадцати лет, шестым египетским халифом-Фатимидом стал Тарик аль-Хаким – и правил вплоть до своего исчезновения в тридцать шесть лет.
О том, был ли Хаким сумасшедшим, ведутся дискуссии. Прославленный Маршалл Ходжсон признает его «эксцентричным», но называет «эффективным правителем» [238]. Верно, что Хаким отказался от роскоши. Верно и то, что порой он ходил пешком по улицам и вел беседы с простолюдинами. С другой стороны, он приказал убить в Каире всех собак, запретил выращивать и есть виноград (чтобы не допустить изготовления вина), воспретил женщинам выходить из дома, а башмачникам приказал не шить женскую обувь. Еще Хаким объявил вне закона шахматы, запретил есть кресс-салат и рыбу без чешуи. Однажды внезапно приказал, чтобы все работали ночью и спали днем, поскольку сам предпочитал именно такой режим. Он убил своего наставника и почти всех визирей, огромное количество высокопоставленных чиновников, поэтов, врачей и множество своих родственников – часто своими руками. Он отрубил руки рабыням у себя во дворце. Желая выразить неодобрение публичным женским баням, он внезапно приказал заложить кирпичами вход в самую популярную баню, замуровав заживо всех, кто в это время находился внутри. Этот же Хаким заставил христиан носить на шеях кресты весом в четыре фунта, а иудеев – таких же тяжелых резных тельцов (в знак стыда за то, что поклонялись золотому тельцу). Наконец Хаким потребовал, чтобы во время служб в мечетях имя Аллаха заменялось его именем [239].
Ничто из этого не изменило ход истории. Но затем Хаким приказал сжечь или отобрать у христиан все церковные здания (в конечном счете «было сожжено или разграблено около тридцати тысяч церквей») [240], а также лишить всех украшений и полностью разрушить Храм Гроба Господня в Иерусалиме, стерев с лица земли даже все следы гробницы под ним. Согласно арабскому хронисту XI века Яхье ибн Саиду Антиохийскому, Хаким приказал Яруку, наместнику Палестины, «снести церковь [Гроба Господня] и убрать ее символы, и уничтожить все следы ее и все, что напоминает о ней». Сын Ярука с двумя своими помощниками «вывез оттуда все, что там находилось, а церковь снес до основания, исключая то, что невозможно было разрушить… много трудились они, уничтожая гробницу и устраняя все ее следы, и им удалось стесать и выворотить из земли большую ее часть» [241].
Известие об этом варварстве подняло мощную волну возмущения по всей Европе: отголоски этого всеобщего негодования двигали впоследствии добровольными участниками Первого крестового похода. Что же до Хакима, он бесследно исчез во время поездки в холмы, где обычно занимался астрологией; его осел вернулся без седока, с окровавленным седлом. Друзы верят, что Хаким «скрылся» и явится как Махди в судный день. Но остальные полагают, что его, скорее всего, убили по приказу его сестры, опасавшейся, что Хаким расправится с ней, как и со многими другими.
В обмен на освобождение пяти тысяч мусульманских пленников, томящихся в Византии, преемник Хакима разрешил восстановить Храм Гроба Господня [242], хотя большая часть ущерба, нанесенного самой пещере, восстановлению уже не подлежала. Работы начались в 1037 году – к этому времени наплыв паломников с Запада возобновился: «Бесконечный поток путешественников стремился на восток; порой люди перемещались партиями в несколько тысяч человек, как мужчины, так и женщины, всех возрастов, любого социального положения, готовые… год или более провести в дороге» [243]. Они не могли больше посетить подлинный Храм Гроба Господня, как и Юстинианову Новую Церковь, тоже лежавшую в руинах; не совсем понятно, кто ее разрушил и когда [244]. И все же паломники шли, несмотря на то что, в дополнение к обычным тяготам и опасностям столь долгого пути, нападения мусульман на христианских паломников стали более частыми и кровопролитными [245]:
• В 1022 году Жеральд из Туара, настоятель аббатства Сен-Флоран-ле-Сомюр, достигнув Святой Земли, был заточен мусульманами в темницу и затем казнен.
• В 1026 году Ришар из Сен-Ванна был забит камнями за то, что отслужил мессу на исламской территории.
• В 1040 году Ульрих из Брейсгау был забит камнями толпой у реки Иордан.
• В 1064 году епископ Гунтер Бамбергский вместе с большой группой паломников попал в мусульманскую засаду близ Кесарии; две трети группы погибли.
Но, несмотря на опасности по дороге, в самом Иерусалиме паломников встречали по-прежнему гостеприимно – ведь они вносили значительный вклад в местную экономику.
Но в 1071 году все изменилось.
Вторжение турок
В конце Х века крупное племя кочевников-скотоводов, живших к юго-востоку от Аральского моря, на территории, разделенной между нынешними Узбекистаном и Туркменистаном, познакомилось с исламом и вскоре обратилось, сперва по договору, затем и по убеждению. (Язычники, как правило, обращались в ислам намного быстрее и легче, чем иудеи, христиане или зороастрийцы.) [246] Однако ислам, который они приняли, значительно отличался от доминирующей мусульманской ортодоксии. Клод Каэн (1909–1991) называл его «народным исламом» – не только за простоту, даже примитивность, но и за воинствующую нетерпимость к «еретическим» разновидностям ислама, особенно к шиитам. «Естественно, – продолжает далее Каэн, – приняв новую веру, турки не вполне забыли обычаи, верования и культовую практику своих немусульманских предков» [247]. И став мусульманами, турки-сельджуки остались разбойниками, «готовыми громить и грабить везде и всюду, где представится случай» [248]. И, хотя иногда различные мусульманские правители привлекали их к себе на службу как наемников, обращение турок в ислам не защищало других мусульман или общества под мусульманской властью от их агрессии. Однако со временем турки перешли от разбойничьих налетов к установлению постоянного контроля над захваченными территориями: простому грабежу они предпочли систематический, организованный государственный грабеж.
В XI веке турки-сельджуки начали продвигаться на запад; в 1045 году, под командованием талантливого вождя по имени Тугрул-бек, они захватили Персию и обосновались в Багдаде как наследники Аббасидского халифата, сам же Тугрул-бек провозгласил себя «султаном и царем Востока и Запада». Стремясь еще более расширить свое царство, он двинул войска на север и напал на