же после долгих и совершенно мне ненужных расспросов. Хорошенько оглядевшись, я вернулся к своим помощникам.
– Теперь мы справимся, – заверил их я. – Вы, Массоль, будете следить за левой стороной рощи. Вы, Деливе, – за правой. К тому же отсюда видно все, что находится за ней. Арсену Люпену не удастся выбежать незамеченным. А за этим овражком буду наблюдать я. Если не заметим грабителя через пять минут, я углублюсь в рощу, и, как загонщик, выгоню его на одного из вас. Стойте и ждите. Да, чуть не забыл: выстрел – знак тревоги.
Массоль и Деливе двинулись каждый к своему посту наблюдения. Они исчезли за кустами, и я тоже углубился в рощу с величайшими предосторожностями, стараясь оставаться невидным и неслышным. Передо мной были густые заросли, охотники проделали в них узкие лазы. Я двигался, согнувшись, будто по зеленому туннелю.
Туннель вывел меня на лужайку, по мокрой траве тянулся след. Я двинулся по нему, держась кустов. След привел меня к лачужке, стоявшей на небольшом холме. «Вот где он спрятался, – подумал я. – Отличный наблюдательный пункт».
Я подкрался ближе. Прислушался и понял: беглец там. В щель я даже заметил его спину.
Прыжок, и я схватил его за плечи. В руке у него был револьвер, он попытался им воспользоваться. Но не успел. Он уже лежал на земле с заведенными под себя руками, и теперь я нажимал ему на грудь коленом.
– Послушай меня, паренек, – сказал я ему тихонько. – Меня зовут Арсен Люпен. Ты отдашь мне немедленно и добровольно мой бумажник и сумочку милой дамы. За это я вызволю тебя из лап полиции и буду считать своим другом. Одно слово: да или нет?
– Да, – просипел он.
– Вот и хорошо. Утром ты отлично со всем справился, так что мы с тобой поладим.
Я его отпустил. Он тут же вытащил из кармана нож и попытался меня ударить.
– Болван!
Я разозлился.
Одной рукой я отвел его руку, а второй нанес короткий резкий удар по сонной артерии. Он так и называется: «хук по сонной». Им-то я его и вырубил.
Проверил, все ли на месте у меня в бумажнике. Из любопытства заглянул и в бумажник мрачного паренька. На конверте письма прочитал его адрес и имя: Пьер Онфре. И невольно вздрогнул. Пьер Онфре, убийца с улицы Лафонтен в Отей, зарезавший мадам Дельбуа и двух ее дочерей. Я наклонился и посмотрел на лежащего повнимательнее. Да, да, еще в поезде мне показалось, что я его где-то видел. Однако время было дорого. Я положил в конверт две банкноты по сто франков и написал на своей визитке: «Арсен Люпен своим коллегам Оноре Массолю и Гастону Деливе в знак благодарности».
Конверт положил на видном месте посреди лачуги. Рядом с ним – сумку мадам Рено. Я не мог не вернуть ее моей доброй помощнице: кого, как не ее, благодарить мне за спасение. Должен, правда, признаться, что забрал из сумки все мало-мальски стоящее, так что остались в ней только черепаховый гребень и изящный, но пустой кошелек. Ничего не поделаешь, работа есть работа. И если честно, ее муж занят не слишком достойным делом!..
Оставалось решить, как поступить с парнем. А он как раз шевельнулся. По большому счету, не мне было карать его и уж тем более миловать.
Я отобрал у него револьвер и выстрелил в воздух. «Сейчас прибегут полицейские и разберутся с ним. Судьба сама распорядилась его участью». А я побежал в обратную сторону.
Через двадцать минут поперечная тропка, которую я приметил, когда углублялся в рощицу, привела меня прямиком к автомобилю.
В четыре часа я телеграфировал своим друзьям в Руан, что непредвиденные обстоятельства вынудили меня отменить приезд. Строго между нами, думаю, что они успели о многом догадаться, так что вряд ли и в будущем станут ждать моего визита. Жаль, что им пришлось так разочароваться! К шести часам я вернулся в Париж через Лиль-Адан, Энгиен и заставу Бино. Вечерние газеты порадовали меня сообщением, что убийца Пьер Онфре наконец-то пойман.
На следующий день в «Эко де Франс» появилось следующее знаменательное сообщение:
Вчера в окрестностях Бюши после изрядного числа неурядиц Арсен Люпен помог арестовать Пьера Онфре, убийцу с улицы Лафонтен, который к тому же ограбил в поезде Париж – Гавр мадам Рено, жену заместителя начальника пенитенциарных служб. Арсен Люпен вернул мадам Рено ее сумку и щедро вознаградил двух полицейских, которые участвовали в нелегком преследовании преступника.
Я всегда был и остаюсь сторонником умной рекламы.
Ожерелье королевы
Два или три раза в год графиня де Дрё-Субиз, желая блистать на главных празднествах сезона, будь то прием в австрийском посольстве или бал у леди Биллингстоун, украшала белоснежную шею «ожерельем королевы». Да-да, тем самым знаменитым ожерельем, которое придворные ювелиры Бемер и Бассанж изготовили для графини Дюбарри, которое кардинал Роган-Субиз собирался преподнести Марии-Антуанетте, королеве Франции, и которое авантюристка Жанна де Валуа, графиня де Ламотт, заполучив с помощью