Читать интересную книгу Адам и Эвелин - Инго Шульце

— Это не олдтаймер, я совершенно спокойно на нем езжу, ты же видишь!

— За тридцать лет он себе на это название заработал.

— Ездит он безупречно.

— Ну да, — сказала Эвелин, — будем надеяться.

— Ты уж мне поверь, — их взгляды ненадолго встретились в зеркале заднего вида, — он меня еще никогда не подводил.

Эвелин насмешливо поджала губы и прислонилась головой к окну.

Катя уже ждала их на обочине.

— Ого, она что, переезжает? — спросил Михаэль.

— Она в моей шляпе!

Катя приветственно похлопала рукой по правой фаре, а затем подняла с земли пластиковые пакеты, спальный мешок Адама, надувной матрас и палатку. Адам открыл багажник и стал класть туда вещи, которые она ему протягивала.

— Да она как шкаф, — прошептал Михаэль.

— Почему, хорошая фигура, — сказала Эвелин и улыбнулась, когда открылась дверь и Катя села рядом с ней.

— Привет, я — Катя.

Она подала Эвелин руку, а затем протянула ее и вперед, Михаэлю.

— Спасибо, что согласились подвезти.

— Мы все в руках Адама, хотим мы того или нет. Правда, Адам, потерпишь нас немного?

— Хочу я того или нет.

— Да ладно, тебе же это только приятно.

— Под «приятно» я понимаю нечто иное, чем в такую погоду работать вашим извозчиком.

— Такая уж твоя доля, вечно тебе приходится быть рыцарем, — сказала Катя, — правда, на эту роль лучше тебя никого не найти.

— Ты не мог бы включить радио, радио «Дунай»? — спросила Эвелин. — Или приемник все еще сломан?

— Лучше спойте что-нибудь, — сказал Адам и поправил зеркало заднего вида.

Катя улыбнулась.

— Ты хочешь остаться в Будапеште? — спросила Эвелин.

— Я просто подумала, если они за сегодня не успеют… где-то ведь нужно будет переночевать.

— Наши все делают при тебе, — сказал Михаэль.

— У тебя есть фотографии на паспорт? — спросила Катя.

— Ничего у меня больше нет, еле четыреста форинтов наскребется.

— Это неплохо, на два-три дня этого хватит.

— У меня даже часов больше нет.

— Тоже украли?

— В отеле пришлось оставить, в залог за телефонные звонки.

— С семьей разговаривал? — спросил Адам.

— В банки звонил, надо было кредитки заблокировать.

— Еще две недели назад здесь требовались няни, я за день зарабатывала по двадцать западных марок, это шестьсот форинтов! А теперь все сложнее, — сказала Катя.

— У тебя больше ничего не осталось? — спросил Адам.

— Где-то около ста западных марок, но западные семьи уже почти все разъехались.

— За пять вечеров — больше, чем нам вообще разрешают менять, — подсчитала Эвелин. — Ты правда думаешь, что в посольстве не успеют оформить паспорта за один день?

— Не знаю, как там у них все. Вы меня, главное, одну там не оставляйте.

— В Будапеште?

— В посольстве. У меня же нет визы. Если они просекут, что меня здесь вообще-то не должно быть.

— Merde, — сказал Михаэль и обернулся. — Это еще почему?

— А Адам разве не рассказывал? Он меня в багажнике провез.

— Правда?

— Я думала, вы знаете.

— Да-а, веселенькая перспектива! — сказал Михаэль.

— Если мы пойдем туда втроем и вы не бросите меня одну…

— Они, говорят, даже таксистов вербуют, чтобы те людей выкрадывали, а ты сама добровольно идешь в посольство, — сказала Эвелин.

— И где же твой паспорт?

— Я хотела через Дунай переплыть, это была не очень хорошая идея.

— Там даже утонуло несколько человек, — сказал Михаэль.

— Не знаю.

— Если они как-то странно начнут себя вести, говори правду, просто правду, и что ты потом передумала. Тогда они тебе даже билет на поезд купят, — сказал Адам.

— Ну да, станут они вдруг о людях заботиться, — сказала Эвелин.

— Они всегда заботились о людях, — сказал Адам.

— Ты прям как партработник заговорил!

— Почему?

— Заботились? Да они к нам как к собственности относятся.

— Я имею в виду билеты! Надо же обратно доехать. Они всегда так делали. Так все посольства делают!

— Только наше еще по ходу делает так, что люди пропадают, — сказала Эвелин.

— Не верь ты в эти сказки…

— Из-за них даже наши люди пропадали, — сказал Михаэль, — и довольно много людей.

— Теперь такого нет.

— Теперь такое тоже случается.

— По крайней мере, Катя никуда не пропадет.

— Как прикажете, товарищ Адам!

— Я даже был когда-то товарищем.

— Что, коммунистом? — спросил Михаэль.

— Почти два года, перед армией вступил, после армии вышел, стремительная карьера!

— Не бойся, в мае Адам даже на выборы не ходил.

— И что было потом? — спросил Михаэль.

— Ничего, что они ему сделают! А вот меня бы, наверное, выгнали, я же еще учусь.

— И у тебя потом не было проблем? — спросила Катя.

— У Адама могущественные подружки, они все у него шьют.

— Не говори ерунду. От чего им меня защищать?

— Признайся уж честно, у тебя шьет парочка жен всяких шишек.

— Какое мне дело до их мужей?

Эвелин рассмеялась:

— Да, до их мужей тебе дела нет, ты уж точно не из-за них хочешь вернуться.

— А когда вы уезжаете? — спросила Катя.

Адам сбросил скорость, потому что ему не удавалось обогнать ехавший впереди грузовик. Дорога была узкой и все время петляла.

— Пока непонятно, — ответил Адам. — А ты еще сколько здесь пробудешь?

— Я? — спросил Михаэль.

Адам кивнул.

— Еще три дня, у меня и так уже отпуск кончился. Но я буду приезжать, каждые выходные.

— Ну, посмотрим, какая будет погода, — сказал Адам.

— Спасибо, что вы ее захватили, — сказала Эвелин, взяла у Кати с колен шляпу и надела ее.

Все четверо смотрели вперед, словно зачарованные видом цепи на грузовике, которая волоклась по асфальту и покачивалась из стороны в сторону, будто рука машущего человека.

32

РАБОТА НА ВЕЧНОСТЬ

— Обычно поднимаешь паспорт вверх, и тебя пропускают. Но так…

— Они просто уже знают этот трюк, — сказал Адам и отпил пива из бутылки.

Михаэль тоже держал в руках бутылку. Они сидели в Будапеште, на острове Маргит, недалеко от зеленой палатки, которая стояла в кустах у самой воды и в которой лежали Эвелин и Катя.

— А сколько сейчас времени?

— Мне кажется, где-то между часом и двумя. Но у тебя же есть часы!

— Я их иногда забываю завести, а потом не знаю, правильно ли они идут.

— У меня — автоматические, они сами заводятся.

— Дома мне не нужны часы. Эти мне Эви подарила.

— Часы всегда нужны.

— Мне теперь только «Ладу» хочется, может, еще второй гараж, а так вообще…

— Как говорила моя бывшая…

— Кто?

— Моя бывшая, бывшая жена. Я был женат, примерно столько же, сколько ты был в партии.

— И что она говорила, твоя бывшая жена?

— Она говорила, что, когда кого-нибудь любишь, всегда знаешь, что ему подарить.

— Ты тоже так думаешь?

— Это еще было самое умное из того, что она говорила. Я действительно больше не знал, что ей дарить.

— Может быть, у нее уже все было.

— Раньше мне было достаточно просто пройтись один раз по улице с магазинами, и я уже знал, что ей куплю.

— Я бы с радостью подарил Эви место в вузе.

— У нас его каждый сам себе может подарить и потом учиться до бесконечности.

— Сколько хочешь?

— Некоторые учатся по десять лет и дольше.

— У нас еще нужно получить место, а если тебе его не выделяют… Эви дали дурацкую характеристику, потому что она одна из всего класса курила и иногда опаздывала, хотя и жила в двух шагах. Отметки у нее были хорошие, но на искусствоведение ее все равно дважды не взяли.

— Искусствоведением на хлеб не заработаешь.

— Почему? Они не меньше всех остальных получают.

— У вас — может быть, но у вас все равно нужно сначала найти работу.

— Если уж тебя приняли в вуз, то ты и работу найдешь, это университет должен обеспечивать.

— Как университет?

— Конечно, лучше, когда ты себе сам ищешь работу, но, если ничего не находишь, они обязаны найти для тебя место или оставить работать у себя.

— Смешно.

— У Эви спроси.

— А до какого действительны ваши временные бумаги?

— До тринадцатого, — сказал Адам и достал из сумки четыре странички формата А5.

— Временный заграничный паспорт А 08969, действителен в Венгрии, ЧССР и ГДР (Бад-Шандау). Ты думаешь, я бы мог найти у вас работу?

— Если ты действительно хочешь, почему нет?

— Ну, не думаю, что это так просто.

— Каждый, кто хочет, что-нибудь находит.

— Но не обязательно то, чего хочет.

— No problem. Просто нужно иметь идею, прилежание и немного везения. Иногда достаточно просто улыбаться.

— А у вас разве не все улыбаются, по крайней мере, те, кто хочет что-нибудь продать?