— Да, несколько раз.
— Так часто? Я думал, что вы сконцентрируете все внимание на тех участках, которые мы, ошибочно, считали наиболее уязвимыми?
— Я объехал их на джипе пару раз только. У меня было какое-то странное предчувствие, что мы охраняем не те места. Не спрашивайте меня, почему.
— Ваше странное предчувствие оказалось не таким уж ошибочным, в конце концов. Что-нибудь необычное? Что-то внушило подозрения?
— Ничего. Я знаю каждого в ночной смене, и знаю где рабочее место каждого. Никого, кого не должно было быть, никого там, где не положено быть.
— У вас есть ключ от склада взрывчатки. Где вы его держите?
— Терри упоминал об этом. Он у меня только во время дежурства, потом я его сдаю. Я всегда ношу его в одном и том же застегнутом кармане рубашки.
— Мог кто-нибудь добраться до него?
— Разве что профессиональный карманник, но и то я бы знал об этом.
Оба были отпущены. Снова появилась Карин со списком в руках.
— Быстро, однако, — сказал Рейнольдс.
— Вовсе нет. Он уже давно отпечатан.
— Вы должны познакомиться с моей дочерью, Стеллой. Уверен, что вы подружитесь. Вы ровесницы и очень похожи, — сказал Брэди.
— Спасибо, мистер Брэди. С удовольствием.
— Я скажу ей, чтобы она вам позвонила.
Когда Карин вышла, Демотт спросил:
— Кого вы имели в виду, говоря, что они похожи с вашей дочерью? Со Стеллой они абсолютно непохожи.
— Чертики в глазах, мой мальчик, чертики в глазах. Нужно учиться смотреть в корень. — Брэди с трудом поднялся. — Годы берут свое. Завтрак, и в постель. Я целый день занят расследованием. Это труднее, чем тушить пожар.
Демотт сел за руль арендованной машины, Маккензи занял место рядом с ним, Брэди удобно раскинулся на заднем сиденье, их ждал отель.
— Боюсь, я был не вполне откровенен с Рейнольдсом, — сказал Брэди. — Завтрак — да, а с постелью мне — нам — придется повременить. У меня есть план. — Он замолчал.
— Мы слушаем, — сказал Демотт вежливо.
— Сначала слушать буду я. Зачем я вас нанял, как вы думаете?
— Справедливый вопрос, — сказал Маккензи. — Так зачем?
— Расследовать, раскрывать, интриговать, строить козни, планировать.
— Все сразу? — спросил Маккензи. Брэди его игнорировал.
— Я не собираюсь предлагать план, чтобы потом, если что-то не получится, всю оставшуюся жизнь слушать ваши злобные попреки. Я хочу, чтобы вы вдвоем предложили идею, и тогда, если она окажется барахляной, мы разделим позор. Кстати, Дональд, вы, случайно, не прихватили с собой жучков?
— Электронное детекторное подслушивающее устройство?
— Я так и говорю.
— Да.
— Чудно! Теперь, Джордж, давай, обрисуй ситуацию.
— Ситуация, по моим представлениям, такова, что как бы мы не тужились, нет надежды помешать дрянным мальчишкам делать то, что им хочется и где им хочется. Нет способа предотвратить атаки ни на «Санмобиль», ни на аляскинский нефтепровод. Они глядят сквозь прицел, а мы ждем выстрела, если мне будет позволено говорить метафорами. Они заказывают музыку, а мы под нее пляшем. Они активны, мы пассивны. Они нападают, мы защищаемся. Если мы и придерживались какой-то тактики, то настало время ее изменить.
— Продолжай, — поторопил его босс.
— Если это звучит вдохновляюще, то непонятно, почему, — сказал Демотт. — Давайте мыслить позитивно. Вместо того, чтобы позволять им выбивать нас из равновесия, почему самим не попытаться сбить их с толку. Не позволять им себя запугивать, запугать их самих.
— Продолжай, продолжай, — донеслось сзади.
— Давайте атакуем их и заставим защищаться. Заставим волноваться их самих. — Он помолчал. — Я словно смотрю через стекло в темноту, мне нужен свет в конце тоннеля. Нужно их спровоцировать, чтобы вызвать ответную реакцию. Спровоцировать их собственных демонов. При этом нужно понимать, что пока стадо не окажется в хлеву, будет прощупываться все наше прошлое, вся наша подноготная и там не окажется ничего скрытого; но о скольких из сотни вы можете это сказать?
Демотт повернул голову, чтобы определить источник странных звуков у себя за спиной. Брэди потирал руки.
— А вы что скажете, Дональд?
— На самом деле, все просто, — сказал Маккензи. — Нужно вызвать враждебность у шести-восьми десятков людей и отступить. Вести расследование возможно более открыто. Допускать невежливость.
— Где те шестьдесят-восемьдесят человек, подпадающие под расследование? — вклинился Брэди.
— Все охранники Aляски, здесь тоже все охранники и те, кто имел доступ к сейфу в последние несколько дней. Думаете, стоит включить и самого Рейнольдса?
— Бог мой, нет, конечно.
Маккензи сказал непоследовательно:
— Она славная девчушка.
Брэди посмотрел безучастно.
— Вы действительно надеетесь найти своего пенджэндрама среди этих людей? — спросил его Маккензи.
— Пенджэндрама?
— Ну да. Главного идеолога. Мистера Умника. Месье Умника.
— Не в настоящий момент. Но если в стаде завелась паршивая овца, она вполне может привести нас к нему.
— Правильно, — сказал Маккензи. — У нас есть имена, выясним их прошлое. Позже, лучше, конечно, раньше, чем позже, получим множество тех, кто оставил свои отпечатки. Несомненно, они собираются настаивать на своих правах и кричать караул, но вам это — бальзам на душу: отказ от сотрудничества бросает тень подозрения на отказчика, если есть такое слово. Потом вы скормите полученную информацию своим сыщикам в Хьюстоне, Вашингтоне и Нью-Йорке, цена не имеет значения, главное срочность. Не имеет значения, удастся ли что-то откопать или нет, важно, чтобы подозреваемые узнали о таком запросе. Для провокации вполне достаточно.
— Какой реакции можно ожидать? — спросил Демотт.
— Неприятной, я надеюсь. Для негодяев, я имею в виду.
— Прежде всего, я бы отослал вашу семью обратно в Хьюстон. Джен и Стелла могут действительно стать обузой. Вас может задеть рикошетом. Разве вы не чувствуете предостережения: отдохни, Брэди, иначе с твоей семьей случится что-нибудь нехорошее? Эти люди делают высокие ставки. Они совершили убийство, и не будут колебаться, если нужно убить снова. Их нельзя повесить дважды.
— Мне тоже пришло это в голову, — сказал Маккензи, повернувшись к Брэди. — Нужно или отправить девочек домой, или нанять телохранителей.
— Дьявольщина! Они нужны мне. — Брэди придвинулся к передним сиденьям. — Во-первых, обо мне должен кто-то заботиться. Во-вторых, Стелла ведет все дела по «Экофиску».
— «Экофиск»? — Демотт почти полностью повернулся назад. — Это что?