— А все выглядит так как пьяная драка, — парировал хмурый участковый, пощелкав ручкой. — И неизвестно придет ли в себя пострадавший.
— Его засыпало лыжами, когда он пробирался через завалы!
В этот момент ей не стоило бросать в сторону Олега укоризненные взгляды. Мент все понял по-своему, а Олег… Он и правда сходил с ума, потому что ему понравилась ее реакция.
— Тань, от нас ведь не убудет, — проговорил он, встав ей за спину. — Быстрее начнем, быстрее закончим.
Глядя на профиль расстроенной женщины, а через минуту уже обнимая ее и прижимая к своей груди, Олег думал о том, что еще никогда так сильно не желал смерти другому человеку. За него бы так беспокоились — бросали полные ужаса взгляды, бледнели, закусывали губы и… Молились.
Он на даче уже целую неделю и Лерка даже не подумала о том, чтобы позвонить ему. Он проверял. Коротенькие смс с «как дела, Зай?» (знает же, что его бесит это идиотское обращение и все равно!) не считаются и больше похожи на формальность.
— Они ведь не отстанут.
Он коснулся ее виска губами и вновь обругал себя, к счастью, беззвучно и про себя. На этот раз от него не стали отстраняться и обвинять в том, что он рехнулся.
— Кем вам приходится потерпевший?
— Его зовут Никита Вячеславович Белкин, — проговорила Таня, чуть расслабившись в его руках и как будто смирившись с неизбежным. — Он мой друг и приехал навестить меня, не предупредив об этом.
Глава 16
— Можно мне с вами?
Разговоры с органами правопорядка наконец закончились. Медики погрузили Никиту в карету скорой помощи и уже собрались уезжать, как были остановлены Таней, помешавшей закрыть створки.
— А вы ему кто? Можно только родственникам или супругам.
Таня никогда не слышала о таком, наверное, потому что редко обращалась к врачам, а уж со «скорой», так и вовсе никогда дел не имела.
— Вы ему кто?
— Подруга.
Таня посмотрела на суровые и уставшие лица медработников и поняла, что ее не возьмут. Она слишком быстро ответила, а надо было сказать, что жена или на худой конец сестра.
— Но у него ведь здесь никого нет.
Врач, глядя на нее, решил ее успокоить.
— Вам не о чем беспокоиться. Все выглядит страшно, но глаз остался цел.
Глаз — это хорошо, а вот все остальное? Вообще, как такое возможно, чтобы ничего не было задето?
— Подробности узнаем после того, как сделаем рентген.
— Куда вы его везете?
Березин возник из-за спины неожиданно, но в очередной раз вовремя. Вообще, его присутствие успокаивало и там, где она начинала волноваться и выходить из себя (такое тоже было, чего только стоили дебильные вопросы полицейского!) он уточнял вопрос и косноязычному бюрократу приходилось ставить его иначе. Если бы не он, то Таня уверена, что еще долго ощущала прикосновение «липких лап» закона и считала себя невероятной идиоткой при этом, если бы ничего похуже!
— Запишите или запомните так?
— Так!
Олег вообще был душкой все это время, если только исключить момент с поцелуем. Что творилось в его голове, когда он полез целоваться над истекающим кровью Белкиным? Таня не знала, но даже сейчас, глядя в рябое лицо врача почувствовала, что краснеет. Что на нее нашло, что она вдруг бросилась в его объятия?
— Олег…
— Собирайся, — перебил ее Березин, кивнув в сторону дома. — Я вызываю такси, поедем насколько это возможно следом.
Легковушка Никиты так и стояла у ворот. Березин отогнал ее в сторону для беспрепятственного въезда спасателей.
— Это плохая идея, — проговорил мужчина, глядя на серенький «Peugeot». — Если остановят по дороге, то мы точно окажемся за решеткой до выяснения обстоятельств.
Через пятнадцать, максимум двадцать минут к даче приехало «такси», но без шашечки и опознавательных знаков.
— Пока ждал тебя на станции, познакомился с местными бомбилами, — проговорил Березин, открывая дверь перед запыхавшейся от сверхскоростных сборов Таней. — Почему бы не дать им подзаработать?
Таня кивнула, бросив сумку с вещами Никитоса. Этот болван решил сделать ей сюрприз, приехал и не на один день, если только судить по найденным в салоне вещам. Они разговаривали с ним до ее отъезда и, если верить его словам, выходных у него в ближайшее время не планировалось. Ник говорил что-то о поездке в сторону Анапы, грезил морем и шоколадным загаром. Вероятнее всего его переставили, отдав вагон какому-то другому проводнику, скорее всего женского пола. Белкин часто жаловался на это.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— На скорой к вам должны были привезти Белкина Олега, — выпалила она и тут же запнулась, чувствуя, что краснеет от оговорки. — Извините, Белкина Никиту Вячеславовича, как можно его увидеть?
Женщина в маске сверкнула в ее сторону стеклышками очков и посмотрела на вставшего рядом Олега.
— А кто вы ему?
— Мы — его друзья, — ответил вместо нее Березин и таким тоном, что краска смущения схлынула даже с щек Татьяны, что говорить про подобравшуюся тетку. — Это ведь не запрещено?
— Нет. У нас всего лишь такой порядок.
Женщина принялась копаться в компьютере, очень медленно елозя мышкой и нажимая на кнопки клавиатуры.
— Никак. Он сейчас в реанимации.
Тане поплохело уже во второй раз — голова закружилась, а ноги так и вовсе стали ватными. Врач ведь сказал, что ничего страшного и вот операция!
— Иди-ка сюда, — Березин оттянул ее на мягкий диванчик. — Посиди здесь, пока я выясню все.
Он исчез, но ровно на пятнадцать секунд. Таня знала это потому, что считала вдохи.
— Держи, — Березин подал ей стаканчик с кофе, а потом присел перед ней, заглядывая в глаза. — Он естественно в реанимации.
Она сделала глоток горького кофе, поморщилась от горького вкуса и ей действительно стало лучше.
— Даже если ничего страшного, как сказали в скорой, то ведь им нужно сделать что-то с дыркой в голове?
— Отверстием, — поправила его Таня. — Извините, привычка.
Матвей отчего-то очень часто употреблял слова, которые не использовались в русской речи, ну или имели более пристойный аналог.
— Вижу, что тебе становится лучше, — проговорил олигарх, с самым строгим выражением лица.
— Я же извинилась.
Олег приподнял бровь в ответ.
— Я понял.
Таня поняла, что что-то не так. Между ней и Березиным вдруг возникла какая-то стена и она не могла понять в чем причина этого ощущения. Хотя, ей бы стоило порадоваться этому обстоятельству и постараться подыграть ему, а там все выровняется, и она забудет об этом дне, как о страшном сне. О поцелуе, в том числе.
— Как только все закончится нас позовут или сообщат о том, как все прошло.
— Почему "или"?
Олег поднялся, но Таня все еще смотрела на его ноги, отметив, как «лихо» его брюки встали на место. Он переоделся и теперь уже не выглядел, как дачник или генерал на отдыхе, а как на самый настоящий олигарх, ну минимум адвокат, с которым и разговаривать то побоишься.
— Если мы останемся здесь, то позовут, а вот если пройдем в реанимационной отделение…
— В отделение!
— Ты уверена? — Олег забрал у нее стаканчик, сделал глоток и кажется застыл. — Вот ведь!..
Он проглотил слово, чем насмешил Таню. Смешок получился нервическим нежели веселым.
— Как ты это пила?
— Ртом, — ответила Таня и пожалела об этом.
Березин смотрел на ее губы, и она бы отступила, если бы не диван позади. Олигарх заметил что-то на ее лице, его взгляд потемнел, и он усмехнулся чему-то, хищно, если ни сказать, что недобро.
— Пойдем в реанимацию? — предложила она, оглянувшись на наблюдающую за ними медсестру из-за стойки. — Я здесь себе места не найду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— А там? Думаешь будет лучше?
Он спросил это, а потом, не дожидаясь ее ответа, потянул за руку, разворачивая, сел на ее место и похлопал себя по бедру.
— Иди сюда.
Тане этот жест не понравился. Было в нем что-то неправильное… Она и не знает, как толком описать собственные ощущения, а еще это его выражение глаз — такое холодное и расчетливое.