СНЕЖНАЯ БУРЯ
© Перевод М. Зенкевич
Предвозвещенный трубным ревом неба,Приходит снег и, словно не снижаясь,Летает над землей, и белый воздухСкрывает даль, реку, леса, холмы,Завесил домик фермера за садом.Пути нет в ноле, нарочный задержан,Разлучены друзья, лишь домочадцыСидят перед огнем, заключеныВ уединенье буйством снежной бури.Пойдем посмотрим, что построил ветер.Добывши мрамор из каменоломенНевидимых, неистовый искусник,Воздвиг он сотни белых бастионовВокруг столбов, деревьев, у дверей.Так быстро мириадом рук рабочихВолшебные постройки он воздвиг,О цифрах и расчетах не заботясь;Отделал белым мрамором курятник,И в лебедя преобразил терновник,И фермеру назло между двух стенПроход замуровал, а у воротВознес на вышке стрельчатую башню.Потом, игрой пресытясь, он исчезнет,Как будто не был, и под ярким солнцемОставит изумленному искусствуДля подражанья в камне на векаНочное зодчество своих безумств,Причудливую лепку снежной бури.
СФИНКС
© Перевод А. Шарапова
Сфинкс дремлет,Спокойно сомкулись крыла;В уме егоПланы людей и дела:«Кто тайну моюРазгадает сейчас?Вы спите, меж темВопрошаю я вас!»
Кто возрастом мальчик,Но мыслью титан?Кто ведалДедала безумного план?Сон — в жизни затишье,Явь вылечит сны,Жизнь — смерти превыше,И глубь — глубины.
Ствол пальмы прямее,Чем солнечный луч, —Слон гложет побеги,Красив и могуч,И, нежные крыльяСложив за спиною,Дрозды воспеваютВеличье земное.
Волна, как дитя,Вдохновляясь капризом,ИграетС лукавым изменчивым бризом.Закону подвластнаЧастица простая,И бродит меж полюсовАтомов стая.
Звук, пауза, воздух,И море, и суша,Зверь, птица —Имеют единую душу.Защитник и спутникОт бога всем дан:Ночь утро скрывает,А гору туман.
Хохочет дитяВ материнской купели —Игрушка емуДни, часы и недели.В очах его ясныхСияет покой,Они — миньятюрыС картины мирской.
А взрослый позналОсторожность и страсть,Он начал краснеть,Пресмыкаться и красть.Насмешлив и желчен,Всех оргий душа,Он землю своюОтравляет, дыша.
И, страх его чувствуя,Мать человечьяПугает мирыНегодующей речью:«Кто в вино и хлеб ребенкаСонной подмешал отравы?Кто душил во сне ребенка,Одержимый буйством нрава?»
«О Сфинкс мой прелестный, —Я слышал ответ, —Загадок твоихНе страшится поэт.С любовью начертанРисунок времен,Хоть выцвелВ лучах многозначности он.
Что Демон,Когда не любовь к совершенству?И пропасть ДраконаСулит нам блаженство.Страх гибелиМенее мучает насПри мысли, что духВидит больше, чем глаз.Дом Духа не здесь,Но в бездонном ущелье.Вращенье планетыЧревато ли целью?Высокое небоИзвергнет свой громНа мир — и минувшееМы проклянем.
ИзведалиПадшие ангелы стыд,И лира раскаяньяДивно звучит.Найдется льВеликая духом жена?О, если б меняПолюбила она!
Вся жизнь —Разнородных начал череда:За скорбьюСокрыта услада всегда.Любовь учащаетБиенье сердец,ВстречаяРождение дня и конец».
Бедный глупый Сфинкс! КлючиТайн твоих Зевес хранит.Пусть же рута, кумм и миррСмутный взор твой прояснит.
Старый Сфинкс кусает губы:«Знать мое не должно имя,Я жена твоя, я дух твой,Ты очами зришь моими!»
«Вопрос твой безответен.Твой взор как правды свет.Ты спрашиваешь вечно —Но ложь любой ответ.
Наедине с ПриродойОставь гостей твоих:Тысячелетий тайнуНе разгадаешь вмиг».
И Сфинкс преобразился,Отныне он — жена,И розовая тучка,И ясная луна,
Она в огне сгорела,И розой зацвела,И поднялась волною,И берегом легла.
«Я сто имен имею.Кто вспомнит хоть одно,Тот властен надо мноюИ все тому дано!»
ОДА
© Перевод А. Шарапова
Посвящается В.-Э. Чаннингу[16]
Жаль оскорбитьМне патриота чувство —Но грех забытьСвое искусствоДля ханжества поповИ тупости столпов.
Коль оторвусьОт творчества политике в угоду,Для дел я обрету свободу,Но гнева музСтрашусь, что учинят мне судИ в мозг сумятицу внесут.
…Но кто ты, чьи трактатыО красоте грядущейЧитает молодежь?Ты червь слепоживущий,Не видящий, как ШтатыНад Мексикой цветущейЗаносят штык и нож[17].
Кто все мы, что, бывало,Живописали наш свободный мир:«Я твой избранник, бурный Контокук!Я друг твоих долин, Агиохук!»Мы все рабовладеличьи шакалы!И наш господь, создавший Нью-Хэмпшир,Смеется над страной,Где дали небывалы,Да больно люди малы:«Какой просторный домДля мышки с хомяком!»Когда бы пламень охватилВсю Мексику и погубил народ,У нас рыдал бы разве крокодил.
Честь, справедливость — все долой,Свобода схвачена в оковы,У гроба траурное словоЛишь воздух потрясло пустой.
Зачем разгоряченМой пылкий друг?От Севера он ЮгСтремится оторвать.Но для чего же вдруг?И Банкер и БостонДо нынешних временГнетет один дракон!
Всяк друг при своей работе:Ковбои служат быку,Мошенники кошельку,Обжоры собственной плоти.Вещь — под солнцем, люди — в тени.Ткется ткань, дробится мука,Вещи — в седле, и покаЛюдьми управляют они.
Два закона звучат зловещеИ непримиримо. ВотДля человека — а вонДля вещи. Но именно вещиПостроили город и флот;И вещь восстала; и человек побежден.
Лесам под пилой дрожать,Горам покоряться равнине,В горах туннелям бежать,Не знавшей тени пустынеВ оазисах утопать,Возделываться полям,Прериям отступать,Строиться кораблям.
А человеку во все временаЖить для дружбы, любви и веры,Для закона, для чувства меры, —И да подчинится ему страна,Как Громовержцу Олимп и Гера.
Но счетов на шелест листвыНе зову обменять купцов;Ради бога, сенатор, и выНе ходите слушать дроздов.
Всяк — слуга при своем уме.Глупым — портить, путать, ломать.Мудрым — думать и понимать.
Время драться за свет во тьме,За право женщины — пусть не твоей.Пусть доброта людейОбвенчает долг и свободу,Да не будет отнынеНарода и ненарода,Высших и низших рас.Смелый меда найдет запасВ львином трупе в пустыне.Пусть отныне взойдет заряВ душе янычара и дикаря.
…Казак пирует на Польше[18] —Вкусен краденый плод.Нет благородства больше,Последняя лира уже не поет.Но распались на два союзаПобедившие в этой войне,И тысячи удивленная МузаНайдет на своей стороне!
МЕРЛИН
© Перевод Г. Кружков
Не утолить моих тревогТвоею арфой скучной,Что веет, словно ветерок,Легко и благозвучно.Как струны бедные ни рви,Как клавиши ни мучай,Они не пробудят в кровиТаинственных отзвучий.Но древний бард своей рукой,Как молотом иль булавой,Ударит по дрожащим струнам! —Словно знак подаст громам,Звездным проливням-дождям,Ураганам и перунам.В песне Мерлина — СудьбыПотрясенное звучанье;Клич воинственной трубы;Тяжкий стон и задыханьеРек, зажатых подо льдом;Голос площадей ревущих;Стук сердец и пушек гром;Поступь воинов идущих;И пустынника в глушиВопль о крепости души.
Если духом бард велик,Пусть и его языкБудет также величавым,Чуждым правилам лукавым,Мелочному счету строк;Пусть карабкается вечноПо тропинке бесконечной.«Выше! выше! — говорятАнгелы, — взбирайся смело,К небу устреми свой взгляд;Без боязни, без сомненья —По ступеням удивленья!»Царь и властелин игры,Той, которой нет чудесней,Он раздарит все дары,Скрытые в извивах песни.Легче и бодрей идти,Когда над нами громогласноМузыка звучит в путиС надеждою согласноИ сердца стучатС ней в лад.
Не изнеженный пиит —Все, что жизнь ему велит,Бард исполнит без обмана;Слово Мерлина смиритВолю грозную тирана;Песня, вырвавшись из уст,Злую бурю укрощает,Льва в ягненка превращает,Удлиняет лета срок,Мир приводит на порог.В дни бесславья и бессильяОн не станет в изобильеСочинять бравурных од;Но с терпеньем переждет.Как птица, дольный мир покинув,Устремляется в зенит,Так и муза воспарит,Низменное все отринув,К высочайшей из орбит.И пусть не силятся профаны,Зудом рифмы обуяны,Рассужденьями достичьТого, что лишь высокий генийМожет выразить сполнаВ час счастливых откровений.Но приходят времена,Когда промысел господнийПроявляется свободней,Так что даже идиотМожет видеть невозбранноСудеб и веков полет.Так негаданно-нежданноТайна нас заворожит,Но никто не обнажитСмысла, что под ней лежитНепостижно и сохранно.
СТОЙКОСТЬ