Читать интересную книгу Дорога Отчаяния - Йен Макдональд

Но мира он не знал, ибо душа убитого им человека мира ему не давала. По ночам он просыпался в поту, с предсмертным криком, потому что умирал во сне. Призрак, вонзавший в него лезвие вины всякий раз, когда он касался струн, гнал его вперед и не давал забыть, что должны были сотворить с ним священные доктора Святой Катерины. Так Длань носило по всему широкому лицу мира, ибо священные доктора Святой Катерины не оставляли поисков, и если бы он остановился, они нашли бы его, взяли назад на небо и уничтожили. Таково было проклятие Длани — вечное странствие с красной гитарой за спиной и призраком убитого, таящимся в пространстве позади глаз и ищущим забрать его душу.

— Хорошая история, — сказала Арни Тенебра.

— История любого человека — хорошая история, — сказал Раэл Манделла. Дети взвизгнули в испуге. Длань потянулся к красной гитаре, чтобы выстрелить парализующим аккордом. — Спокойно, — сказал Раэл Манделла. — Я не желаю тебе зла. — Он обратился к детям: — В следующий раз, когда будете кого‑то прятать, осторожнее с водой. Я проследил цепочку капель прямо досюда. Почему вы это сделали?

— Потому что он наш друг, — сказал Лимаал Манделла.

— Потому что ему нужен кто‑то, кто будет к нему добр, — сказала Таасмин Манделла.

— Потому что он боялся, — сказала Арни Тенебра.

— Вы никому не расскажете, что он здесь? — спросил Джонни Сталин. Дети хором запротестовали.

— Тихо, — сказал Раэл Манделла, внезапно заполняя всю пещеру своим присутствием. — Я слышал твою историю, господин Длань, и вот что я тебе скажу: что человек творил в прошлом, не касается ни меня, ни кого еще. Когда доктор Алимантандо (вы помните его, дети?) открыл это место, он сказал, что никто не будет изгнан отсюда за то, что сделал в прошлом. Это место должно было стать для всех новым началом. Что ж, доктор Алимантандо ушел — не знаю, в прошлое или будущее — но думаю, он был прав. Здесь все могут начать сызнова. Вся эта новомодная ерунда с мэрами и прочим мне без разницы, дела шли гораздо лучше, когда за городом приглядывал доктор Алимантандо. Я не из тех, кто бегает за ответами на все вопросы к мэру; я так думаю, что правильный ответ ты или сразу отыщешь в себе, или его вовсе нет — другими словами, я никому не скажу, что вы здесь. Я скажу, если спросят — как и вы, дети — что видел тебя уходящим вдоль путей, поскольку если твоя история правдива, тебе в любом случае надо скоро уходить.

Длань кивнул — легкий благодарный поклон.

— Благодарим вас, сэр. Мы уйдем завтра. Можем ли мы сделать что‑нибудь, чтобы продемонстрировать нашу благодарность?

— Да, — сказал Раэл Манделла. — Ты сказал, ты Извне. Может быть, ты сможешь узнать, почему дождя не было сто пятьдесят тысяч лет. Давайте, ребята, отрепетируйте свое алиби и приходите ко мне обедать.

22

Земля искрилась инеем под серо–стальным небом, когда Раэл Манделла принес беженцу в его пещеру горшок овсянки и два банана. Раэл Манделла наслаждался покоем последних часов перед пробуждением, когда наконец просыпается весь остальной мир, зевая и попердывая. Обычно только птицы вставали раньше него, поэтому он был весьма удивлен тем, что Длань уже бодрствует и занят какими‑то непостижимыми делами. Его видеокостюм стал черным, как ночь, а нем обозначились линии, похожие на спицы колеса, усеянные мерцающими цифрами, быстро меняющимися графиками и разноцветными выражениями. Маленькую пещеру заполнял неровный свет.

— Что происходит? — спросил Раэл Манделла.

— Тссс. Графическое представление данных о климатическом и экологическом режимах Высадки Солнцестояния за последние семьсот лет, с самого начала терраформирования. Мы подключились к Анагностам на борту станции Папы Пия, чтобы проверить, нельзя ли обнаружить неполадки в регулировании локального микроклимата; помимо этого еще много разной информации поступает с молниеносной быстротой, а нам приходится читать ее задом наперед, отраженную в воде в этой кружке, поэтому мы были бы благодарными за молчание.

— Но это невозможно, — сказал Раэл Манделла. Цвета кружились, слова метались. Суматошный экран внезапно погас.

— Нашли. Проблема в том, что и они нас тоже нашли. Они проследили нас через подключение, поэтому мы съедим завтрак — благодарим вас — и уйдем.

— Конечно, но почему нет дождя?

Длань принялся есть овсянку и объяснять между ложками:

— Множество факторов. Темпоральные аномалии, барометрические градиенты, атмосферные агенты, отражения инверсионных следов, микроклиматические зоны вероятности, катастрофические поля: но проблема, главным образом, в том, что вы забыли имя дождя.

На это дети, которые тайно прокрались вслед за Раэлем Манделлой к пещере, хором воскликнули:

— Забыли имя дождя?

— Что это — дождь? — спросила Арни Тенебра. Когда Длань объяснил, она упрямо сказала: — Глупости, как вода может падать с неба? В небе солнце, вода идет не оттуда, а поднимается из земли.

— Видите? — сказал Длань. — Они никогда не слышали имя дождя, его истинное имя, имя–суть, которое есть у всего и на которое все откликается. И поскольку вы забыли имя–суть, дождь вас просто не слышит.

Раэла Манделлу непонятно почему пробрала дрожь.

— Раз так, скажите нам имя дождя, сударь, — сказала Арни Тенебра.

— Да, давай, покажи, как вода может идти с неба, — сказал Лимаал Манделла.

— Да, устрой нам дождь, чтобы мы могли назвать его по имени, — сказала Таасмин.

— Да, покажи его нам, — добавил Джонни Сталин.

Длань отставил чашку с ложкой.

— Очень хорошо. Вы удружили нам, мы удружим вам. Сударь, как быстрее всего добраться до пустыни?

— У Галлацелли есть песчаный багги.

— Можем мы его позаимствовать? Нам придется забраться довольно далеко: мы будем играть с силами космического масштаба. Звуковое высеивание облаков не применялось никогда раньше, насколько нам известно, но теория надежна. Мы сотворим дождь для Дороги Отчаяния.

Песчаное багги братьев Галлацелли было настоящей дворнягой. Собранное в свободное время Эдом, оно выглядело как шестиместный внедорожный трицикл с широким навесом. Раэлу Манделле еще не приходилось его водить. Дети хихикали и радостно вопили, пока багги прыгало по скверной дороге, сбегавшей с утесов и уходящей в дюны. Ведя неуклюжую машину по руслам каналов между красными песчаными холмами, он немного приноровился к ней. Длань развлекал детей историей своего перехода через пустыню и показывал достопримечательности. Они ехали и ехали и ехали под огромным серым облаком, прочь от человеческого жилья в места, где время текучее и изменчивое, как песок, где колокола погребенных городов гудят из‑под вечно двигающейся поверхности пустыни.

Часы у всех остановились на двенадцати часах двенадцати минутах.

Длань жестом попросил Раэла Манделлу остановиться, встал и понюхал воздух. Телевизионные облака катились по его видеокостюму.

— Здесь. Мы на месте. Вы чувствуете?

Он спрыгнул с багги с вскарабкался на вершину огромной красной дюны. Раэл Манделла и дети последовали за ним, оступаясь и поскальзываясь на осыпающемся песке.

— Вот, — сказал Длань. — Видите? — Наполовину погребенная во чреве дюны, здесь стояла паукообразная статуя из ржавого металла, изъеденная временем и песком. — Давайте‑ка. — Совместными усилиями они спихнули вниз склон скатывания. Дети подбежали к металлической скульптуре, чтобы коснуться ее нездешней поверхности.

— Она кажется живой, — сказала Таасмин Манделла.

— Она кажется старой, холодной и мертвой, — сказал Лимаал.

— Она кажется чужой в этом месте, — сказала Арни Тенебра.

— А я вообще ничего не чувствую, — сказал Джонни Сталин.

Раэл Манделла нашел надпись на неизвестном языке. Без сомнения, господин Иерихон смог бы перевести ее. У Раэла Манделлы дара к языкам не было. Он чувствовал странную плоскую тишину, скрытую под дюнами, как будто какая‑то гигантская сила высасывала из воздуха жизнь и живущие в нем слова.

— Сердце пустыни, — сказал Длань. — Здесь сила больше всего, отсюда истекает могущество и сюда возвращается. Все создания притягивает сюда; нас, когда мы проходили здесь, доктора Алимантандо во время пересечения Великой Пустыни, и так было сотни лет. Это древний космический аппарат. Он сел здесь около девятисот лет назад — первая попытка человека оценить пригодность этого мира для жизни. Его название, написанное вот здесь, господин Манделла, означает «Покоритель северных морей» или, если переводить буквально — «обитатель фьордов». Он стоит здесь, в сердце пустыни, долгое, долгое время. Здесь, в сердце пустыни, песок силен.

Облака над их головами набрякли, беременные дождем. Время зацепилось за игольное острие двенадцати часов двенадцати минут. Ни слова не было сказано: слова были не нужны, а немногие необходимые забрала пустыня. Длань взял гитару и взял флажолет. Он внимательно прислушивался.