Только удалившись от Крепости, я понял, какое чудовищное напряжение держало меня, поэтому стал делать лёгочную гимнастику, она мне очень хорошо помогала прийти в себя, но всё равно, я весь покрылся потом, пропитав им нательное бельё и лётный комбинезон. Сам я ничем не отличался от лётчиков, что пилотировали другие машины, такой же синий лётный комбинезон, такой же шлемофон, кобура с пистолетом на боку. Разве что очки были свои, зеркальные.
Подняв очки, я рукавом вытер мокрое лицо, хорошо меня так адреналин шибанул, весь промок, пить теперь вот хотелось. «Чайка», а я управлял одной рукой, стала сперва уходить вниз потом вверх, отчего тут же последовал запрос от Евгеньева. Но я его успокоил, сказал, что всё в норме. Отходняк у меня.
К этому моменту мы были на месте и как договаривались, получили солнечные зайчики от механиков, значит всё в норме. Они на месте — немцев нет. Летели мы на бреющем до аэродрома подскока, метрах в пятидесяти от земли, именно поэтому сержант заволновался моими манёврами, так что я надеялся, что аэродром не скоро обнаружат. Первой на посадку пошла пара Евгеньева, а потом уже мне пришлось поднапрячься, но сел я нормально, на три точки, даже без «козла» который мог быть. Впервые пилотирую такую машину и совершаю посадки.
Управляя истребителем, я подогнал его к деревьям, где были видны силуэты грузовиков, после чего заглушил мотор, устало откинувшись на спинку.
— Товарищ майор, как вы? — побежав и забравшись на крыло, спросил Пётр Кириллович.
— Устал просто, — устало улыбнулся я. — Вылет сложный был. Готовьте машины к следующему вылету.
— Что, снова полетите?! — удивился тот. Видимо пока так не делали.
— Да, там в стороне артиллерийские батареи, гаубичный дивизион похоже, нужно его уничтожить. Пополняйте боезапас, в этот раз вешайте бомбы. Тут недалеко, успеем слетать. Может и на третий вылет сил хватит, ещё продовольствия и воды им скинем. Чтобы сэкономить время, топливом не заправляйте, у нас больше полбака, хватит на ещё один вылет.
Пётр Кириллович, не отходя от моей машины, отдал несколько приказов, отчего все свободные техники и механики засуетились, начав перетаскивать от машины длинные ящики с ракетами и другим боеприпасом, а механик вернулся ко мне.
— К нам пограничники присоединились, восемь человек, двое раненых на носилках. Мы их накормили, помогли с боеприпасом. Старший у них старшина. Все кто выжил на заставе, трое контужены серьёзно. Будете говорить с ними?
— А то, — почувствовав прилив сил, кивнул я, после чего с помощью Петра Кирилловича покинул кабину и, сняв парашют, направился к деревьям.
Старшина-пограничник не выглядел удивлённым, видно ему уже описали всё, что можно обо мне, поэтому я наткнулся только на заинтересованный изучающий взгляд.
— Нравлюсь? — спросил я у него.
— Скорее удивляешь, — покачал тот головой.
Старшина был ранен, поэтому покачивал осторожно, фуражка была надета на забинтованную голову, был виден только один глаз, другой находился под повязкой. Она была свежей, видно его уже тут нормально перевязали.
— Кто ты и откуда спрашивать не буду, да и неинтересно это мне, но просьба у меня к тебе есть. Возьмёшь под командование авиаторов? Нужно колонной, ночью уехать как можно дальше, пока хватит топлива, а его на полторы сотни километров имеется запаса.
— До ближайшего брода доедем, там на немцев наткнёмся и всё.
— Вполне возможно, но поедите ряженными, дальше уничтожите технику и пёхом. С ранеными я вам помогу, заберу с собой.
— Это как? — искренне удивился тот. — У меня один тяжёлый, дорогу может не выдержать.
— Я уже дал своему механику подготовить лежащие-пассажирские места на крыльях, а чтобы их не сдуло, там будут страховочные ремни. Пристегнувшись, переждут весь полёт. Специально на малой скорости полетим. Четыре машины, значит на пределе загрузки восемь человек. Механика своего беру и семерых раненых. Так что старшина готовь людей, раненых оставляйте тут вместе с моим механиком, а уж завтра мы вылетим к своим, топлива должно хватить. Вы же выдвигайтесь как только стемнеет. Всё ясно?
— Ясно… товарищ майор, — с запинкой ответил тот.
Посмотрев, как работают техники, заправляя пулемёты блестящими патронными лентами, я понял, что время у нас ещё есть и, отведя его в сторону, стал учить, как двигаться по вражеской территории. Даже дал совет по нанесению ударов по коммуникациям немцев. Заодно подарил ту немецкую карту, там все броды и мосты были указаны. По первому времени по ней пойдёт, а когда от техники избавиться, по дремучим лесам двинет. То, что на дорогу нельзя выходить он усвоил от меня отлично.
После старшины моим вниманием завладел мой ведомый:
— Товарищ майор, хотелось бы поговорить об уровне вашего пилотирования, — немного смущаясь сказал тот.
— Что-то не так? — удивился я.
— Нет-нет, всё нормально. Просто меня удивляет что пока мы летели вы поначалу напоминали того кого впервые посадили за штурвал боевого самолёта, что в принципе и было, а вот над Крепостью после первой штурмовки, вторую вы исполнили неплохо, а уж когда пулемёты третьим заходом подавляли, так вообще классически заходили в атаку. Только больно уж вы снижаетесь низко, раньше из пике выводить надо.
— Учту, спасибо, — благодарно кивнул я и посмотрел в сторону механиков.
К этому времени, все четыре «Чайки» уже были готовы к вылету, им даже ТО успели провести, поэтому я скомандовал:
— По машинам!
Запустив моторы, мы подождали, когда вдали пролетит восьмёрка немецких бомбардировщиков возвращавшихся с задания и парами поднялись в небо. К нашему возвращению колонны тут уже не будет, поэтому мы заранее попрощались со всеми кто уходил. Как и договаривались, нам оставили раненых. Старшина тут поступил по своему, шесть раненых, двое пограничников было, и он так же одного своего парня оставил, из контуженных нам в помощь. Видимо для подстраховки, ну и чтобы присмотрел за нами. Слышал тот плохо, руки у него тряслись, но в принципе пригодиться.
В этот раз полёт я как-то не запомнил, всё пребывал в думе о своих дальнейших планах, только и управлял машинально за парой Евгеньева, находясь от них метрах в ста. Поэтому я удивлённо моргнул, когда тот вышел на связь и, покачав крыльями, свалился на крыло, атакуя одну из батарей немцев, направленных в сторону Крепости.
Мы же с Харитоновом пролетели дальше, и начали штурмовку другой батареи, никакого зенитного прикрытия у них не было. Опустив нос истребителя, я поймал в прицел все четыре орудия, а они стояли рядком как на параде, и нажал на клавишу пуска, отправив все шесть ракет в цель. Я снова не промахнулся, но причина была в том, что атаковал с минимальной дистанции, стреляя фактически в упор. Харитонов был прав, нужно раньше выводить машину из пике. С боевым разворотом выведя истребитель из штурмовой атаки, я посмотрел, что происходит на батарее. Уцелевшие артиллеристы, а они вели до этого огнь, разбегались, но было поздно, их накрыл залп Харитонова, завершивший штурмовку батареи, там даже взрыв был, рванул небольшой склад боезапаса, и загорелось две автомашины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});