5. В ряде случаев сотрудникам спецслужб действительно удалось подготовить и осуществить впечатляющие, блестящие по уровню профессионализма операции, истинное содержание которых по множеству соображений нельзя раскрывать никоим образом. Но заявить об этом по политическим и иным мотивам нужно. Тогда только рождаются кинолегенды, в наибольшей мере соответствующие реальности. Хотя, конечно, тоже изрядно приукрашенные художественным вымыслом во имя зрелищности. Но такое — весьма редкое явление в пересчёте на количество занятых в спецслужбах людей.
Таким образом, можно вполне обоснованно заключить, что любые «государственные интересы», которые реализуют, защищают, наряду с другими государственными учреждениями, и спецслужбы, всегда осуществляются преимущественно в виде личного, кланового, корпоративного интересов, либо содержат таковые в изрядной доле. В зависимости от того, какой уровень добросовестности удаётся поддерживать в многообразном чиновничестве лидерам политического режима.
Если, к примеру, при И.В. Сталине голова любого нерадивого чина могла в мгновение оказаться на плахе, то при последнем генсеке КПСС номенклатурное чиновничество трудилось на благо государства уже с изрядным «довеском» своих личных интересов.
Нынешние же чины в своей служебной деятельности практически полностью интересы общества заместили на личные. И теперь если и есть что-то для государства в существовании и работе его традиционных институтов, то только, разве что, сам факт из наличия, которое поддерживает в населении иллюзорную надежду и веру в то, что государство якобы существует и блюдёт интересы общества.
Этой поддерживающей кое-какую жизнеспособность российского социума иллюзией по инерции воспроизводится его минимальная жизнедеятельность. Хоть как-то. Со спецслужбами дело, как кажется, обстоит немного лучше — обстановка понуждает к действиям. Действия — мобилизуют, тренируют, хотя бы в некоторой мере. В отличие от всех прочих «боевых отрядов» многомиллионной коррумпированной российской бюрократии.
7. Кадровые спецнужды спецслужб
Действительно, для спецслужб зачастую нужны достаточно специфические люди, иногда — и с полезными для дела аномалиями в психике, способностях. К примеру, тихони — отличники, послушные родителям и учителям, малоинтересны для них. Разве что, для каких-нибудь технических подразделений обеспечения, где нужны ум и беспрекословная исполнительность при высочайшей добросовестности.
Вообще-то, многие природные человеческие качества вполне поддаются корректировкам, трансформациям в процессе жизнедеятельности. Иногда — весьма существенным. Известно, что грамотно составленной тренировочной программой, под руководством профессионала можно развить в человеке иные природные способности до поразительных уровней. Главное — чтоб от этого была какая-то кому-то польза, и феноменальные способности человека были бы социально востребованы, оценены.
Здесь именно и таится одна из опасностей, которые спецслужбы регулярно воспроизводят в социумах: отправляя на пенсию ещё достаточно нестарых «узких специалистов», подготовленных для производства разнообразных пакостей во имя безопасности государства, спецслужбы становятся «кузницей кадров» и для корпоративных служб безопасности и для структур организованной преступности. Что часто почти одно и то же по целям своей практики.
Кадровые спецнужды спецслужб состоят ещё и в том, что им почти противопоказаны некоторые психотипы: категорически не нужны клинические правдолюбцы, люди с неколебимо устойчивыми взглядами по вопросам социальной справедливости, должного и недолжного социального поведения, иные чрезмерно самостоятельные, неохотно повинующиеся особи. А также те, кто в состоянии трезво, чётко осмысливать последствия своих действий и отстаивать свою точку зрения.
У психологов врачебных комиссий, определяющих психофизическую пригодность кандидатов в спецслужбы есть, конечно, множество своих иных дополнительных параметров, оценок многообразных личностных характеристик. Но уже первичное собеседование опытного руководителя спецслужбы с кандидатом почти сразу, без всяческих психологов позволяет установить и отсеять неприемлемо хороший для спецслужб кадровый материал.
Справедливости ради следует сказать, что перечисленные действительно достойные человеческие качества делают их обладателей людьми неприемлемыми для работы и в службах основных государственных и корпоративных структур. По причинам вполне понятным: устойчивые в своих принципах и убеждениях всегда источники конфликтов, напряжений в коллективах, склонные к тому же «выносить сор из избы» — апеллировать к начальству, общественности и т. п. А ещё того хуже — вести дневники, копить и систематизировать информацию, документы, подтверждающие их правоту и неправоту оппонентов.
Как правило, такие человеческие качества, неприемлемые для разнообразных корпораций, структур, формируются в семейной субкультуре научной, некоторой — лучшей — части творческой интеллигенции, низшего духовенства, преподавательского-профессорского состава конфессиональных школ, университетов, гуманитарных высших учебных заведений стран классической европейской культуры.
Среда этих социальных групп стабильно, во все времена, во всех народах воспроизводит революционеров, пламенных вождей, провозвестников революций, лидеров контрэлит, создателей революционных учений, идеологий.[11]
Являясь от веку возбудителями людей против наиболее несправедливых жизненных укладов, эта человеческая неугомонная, бескорыстная, готовая к личным жертвам и лишениям во имя своих идеалов генерация, от веку же является и первейшим объектом внимания и репрессивного воздействия спецслужб. Поэтому понятно стремление опытных кадровиков органов госбезопасности изначально отсечь от своих структур тех, кто являет потенциальную угрозу стабильности любого политического режима, во имя сохранения которого в первую очередь и создаются и щедро финансируются любые спецслужбы.
Но не приемлют спецслужбы не только самую содержательную, нравственно-духовную генерацию людей. Противопоказаны им, к примеру, и поражённые нарциссизмом красавцы-мачо, чьи комплексы физиологического превосходства над прочими особями мужского вида, часто наглухо купируют интеллект, не говоря уже о всех прочих необходимых для спецслужбы качествах. Равно, как и многие иные разновидности неколебимо убеждённых в своих неоспоримых превосходствах разной природы над окружающими.
Такая публика всегда вызывает и раздражения, и отторжения многих людей, взаимодействующих по жизни со спесивцами. Отсутствие же у них одного из главных профессиональных достоинств сотрудника спецслужбы — высокой межличностной коммуникабельности — вовсе делает такого кандидата изначально непригодным для оперативной работы.
Малопривлекательна для спецслужб молодёжь из сельской местности в силу её некоторой специфической «приземлённости» мировоззрения, «мировосприятия»: заторможенности мышления, поведения в быстро меняющемся, насыщенном событиями, информацией окружающем мире городов, отличающейся высокой концентрацией людей, интенсивностью их взаимодействий. Размеренный, спокойный уклад сельской жизни формирует труднопреодолимые медлительность, обстоятельность реакций, поступков, их убедительную мотивацию.
Люди с такими качествами просто выпадают из слаженной интенсивной работы сложной структуры, что, естественно, травмирует их самих, вызывает напряжение в работе групп профессионалов. Потому-то, если есть выбор, кадровики спецслужб предпочитают тех, кому городское столпотворение — естественная среда, в которой они легко и свободно «крутятся» с любой предлагаемой жизнью интенсивностью.
Само собой разумеется, что спецслужбы только в исключительных случаях и только для работы в очень специфических секторах человеческой жизнедеятельности отбирают способных, пригодных по психико-физическим кондициям натурализованных представителей этно-конфессиональных, инородческих общин. К примеру, в европейских странах это касается этнических китайцев, арабов, в США — мексиканцев, негров и т. п.
Обоснования такого подхода в кадровой политике очевидны: всерьёз против своего этноса работать никакой сотрудник никогда не будет, а для работы с коренным населением он непригоден — мало найдётся желающих взаимодействовать в серьёзных делах с инородцем.
Само собой разумеется, что в спецслужбы не могут быть приняты люди, совершившие уголовные преступления и привлечённые за это судами к ответственности. Причины тоже вполне очевидны: и потому, что нельзя разрушать легенду о том, что безопасность страны призваны защищать «лучшие из лучших». И потому ещё, что люди, уже явившие себя, как пренебрегающие любыми очевидными и необходимыми к исполнению законами, непригодный, рискованный человеческий материал для работы в управляемых командах, где некорректное поведение даже в мелочи способно провалить серьёзную и дорогостоящую акцию.