в двадцати пяти милях отсюда. Местность там гористая, а леса почти непроходимы.
Джим поднялся и направился вниз по ступенькам.
— Послушай, а пули могут их остановить? — спросил он, не оборачиваясь.
— Только временно, — ответил Карл. — Пули сбивают их с ног и некоторое время держат, так сказать, в выключенном состоянии. И за то время, пока они недвижимы, надо успеть достать огонь, чтобы сжечь их.
Джим повернулся к нему.
— И как ты предлагаешь енто делать?
— С помощью огнемета, который у меня здесь, в доме.
Старший помощник шерифа недоверчиво приподнял бровь:
— Но ты же не можешь находиться одновременно во всех местах, парень.
— Я это прекрасно понимаю. И все-таки, главный козырь на нашей стороне, и враги боятся его.
— Я был бы счастлив узнать, что же это такое.
— Господь Бог.
Глава десятая
Ночь постепенно переходила в утро. Карл оставался на крыльце вместе с Динго. Иногда он позволял себе вздремнуть, потому что знал: стоит кому-нибудь пересечь свежевырубленный участок леса и перелезть через железный забор, Динго в ту же минуту разбудит его.
Но ничего не произошло.
На рассвете Карл оставил свой пост и отправился в спальню, чтобы выспаться перед трудным днем.
* * *
В восемь часов в лабораторию Бартлета прибыл доктор из Ричмонда. Кэл встретил его затуманенным взглядом.
— Ты выглядишь, как самое настоящее дерьмо, — мрачно констатировал доктор Роберт Дженкинс.
— Ну, спасибо, Боб. Я и чувствую себя хреново. Хотя мне удалось немного поспать. Я оставался здесь, на кушетке. И только что проснулся, но кофе уже готов; пойдем. Поверь, тебе сегодня понадобится кое-что покрепче после того, как полюбуешься на некоторые явления.
— Что у вас тут происходит, Кэл?
Тот резко повернулся к Роберту.
— Тебе хочется узнать правду?
— Разумеется.
— Я и сем не знаю. Надеюсь, ты мне поможешь разобраться. Пока еще не слишком поздно.
— Звучит мало обнадеживающе.
— И даже хуже того.
— Правда?
— Мы столкнулись здесь с сущим адом, Боб.
* * *
В десять часов Карл проснулся, принял душ и, побрившись, отправился на кухню приготовить завтрак. Но Ди опередила его. Пока Карл умывался, она уже успела поджарить бекон, и, когда он вошел в кухню, девушка разбивала яйца и аккуратно выливала их на раскаленную сковородку.
— Пение в лесу началось сразу после рассвета, — сообщила она.
— Даже если я и слышал его, то не обратил внимания. Есть какие-нибудь новости?
— Я слушала передачи местной станции, но по поводу вчерашних событий не было сказано ни слова. Полиция, видимо, решила сохранить все в тайне.
Он улыбнулся и понимающе кивнул.
— Думаю, эта станция не долго протянет.
Ди подняла на него удивленные глаза.
— Почему?
— Валентайн не такой изолированной городок, как Батлер, но и его удалось отрезать от внешнего мира. И если существуют задумки, то первое, что будет сделано: этой радиостанции перекроют кислород. — Перехватив ее взгляд, Карл немного помолчал. — Впрочем, может быть, я и ошибаюсь. Какая там мощность?
— Я… даже не знаю. Но эту станцию уже не поймаешь и в десяти милях от города.
— Наверное, около двухсот пятидесяти ватт. Думаю, на этот раз план разработан до мелочей. События в округе Раджер случились неожиданно. Люди, производящие в горах раскопки, потревожили Анию и Пэт задолго до того, как те должны были пробудиться естественным путем. В этот раз любая мелочь наверняка предусмотрена. Ведь теперь дьяволицы явились в этот мир, просто пылая ненавистью, — добавил он.
— Ты думаешь, они знают, что ты здесь, рядом?
— Безусловно. В этом я уверен. Убить меня значило бы для них половину успеха. Ведь я — сын человека, которому почти удалось стереть их с лица Земли.
— И ты думаешь, что они оставят нам радиостанцию?
— Я уверен, что у Ании в городе немало своих людей. Многие даже и не подозревают того. Ания вполне может допустить, что радио пойдет им на пользу. А вот ты каждый день его слушаешь?
— В общем, да. По крайней мере раньше. Месяца два, нет, три назад, слушала регулярно, теперь — нет. Я просто включаю его, когда передают новости.
Карл улыбнулся, и улыбка получилась грустной.
— Я догадываюсь, что произошло, Ди. Они изменили стиль.
— Ну… в общем-то, да. Именно так. Раньше они были всеядны: мягкий рок, поп вперемешку с кантри. Теперь они занялись исключительно тяжелым роком и металлом. Причем эти группы я никогда раньше не слышала. Я даже не могу понять, о чем они поют. Исчезла почти вся реклама. Молодежи нравится такая музыка, если это вообще можно назвать музыкой. Однако многие подростки жаловались мне, что им она не по душе. Взрослые, конечно, ее не слушают. Я не понимаю, как этим новоявленным группам удается оставаться на плаву, если, конечно, их не поддерживают богатые спонсоры.
— Да, Ди, у них очень могущественный спонсор. Причем только один, но им и не надо больше.
— А кто он?
— Дьявол.
* * *
Боб Дженкинс с отвращением отпрянул от стола, где в беспорядке были разбросаны многочисленные образцы ткани и кожи, а также пробы слюны и зеленой слизи.
— Эта зеленая… пакость, — заговорил, наконец, Боб, — как мне кажется, служит этой твари заменителем крови. Слюна, несомненно, очень заразна. А эти клетки— о Господи, Кэл, я даже не знаю, что и говорить. В общем, они тоже заразны. Хорошо еще, что эта дрянь не переносится по воздуху. Вот, посмотри сам. — Он махнул рукой. — Клетки находятся на открытом воздухе уже несколько часов. И не погибают — они размножаются! Чем только я их не поливал — и инсектицидами, и дезодорантами, и даже аэрозолью для чистки полов. Им хоть бы что! Я травил их самыми мощными антибиотиками, которые только известны человечеству. А они живут себе преспокойненько и размножаются, причем с невероятной скоростью. Они делятся, делятся, делятся, и при каждом делении возникает десяток, полсотни, сотня новых клеток — они растут у меня на глазах, как гроздья винограда. Это… Это… одновременно и страшно, и восхитительно. Что же будет дальше, даже жутко об этом думать, Кэл?
— Огонь.
— Не понял тебя.
— Их можно уничтожить огнем.
— A-а… Ну, понятно. Конечно. Но на что ты намекаешь, Кэл? Если кто-нибудь заразится этим…. ну, как его… неизвестным заболеванием, ты что же, намереваешься сжечь его живьем?
— Может быть. Все к этому идет, Бо'б!
Доктор Роберт Дженкинс, открыв рот, молча уставился на своего друга, пораженный его столь античело- вечным заявлением.
* * *
Ди убедилась, что Динго успел сделать все свои дела, прежде чем заперла его дома. Собаке оставили целую