искорёженный кусок неинтересного ему больше металла. Покрутил башкой, повёл носом и уставился на меня.
Моё сердце, кажется, пропустило удар, а палец заледенел на спусковом крючке. Но тварь меня пока не видела, а только чувствовала. Заражённый снова издал урчание. Вроде бы и звук негромкий сам по себе, но другие зараженные, независимо от степени развития, способны слышать этот призыв издали. Урчание означает, что пища рядом.
Пока тварь отвлеклась, я аккуратно и плавно лёг на спину и медленно перекатился в сторону. Видимо, недостаточно медленно, потому что рубер снова сфокусировался на мне. Тварь вопросительно уркнула и подобралась для прыжка.
Чёртова чуткость заражённых! На мне надет лёгкий бронежилет, вполне пригодный остановить пистолетную пулю, но он мне не поможет, если рубер ударит
костяными косами, что растут из его рук. Из-за них его и прозвали «рубер» — тот кто рубит.
Дальше события понеслись вскачь. Я вжал спуск одновременно с прыжком твари, в то же мгновение грохнул выстрел «Волги». Заражённый взмыл в воздух и тут же неловко закувыркался — тяжёлая пуля срезала его в полёте. Я еле успел ещё раз
перекатиться, а всю степень опасности произошедшего осознал, только когда в сантиметре от моей головы в дорожное покрытие вонзилась костяная коса. Страхолюдная тварь, рухнув на землю, забулькала. Только после того, как она замерла неаппетитной тушей, продемонстрировав мне развороченный выстрелом затылок, я, наконец, снова вспомнил, как дышать.
Но это был не конец. Проблема заключалась в том, что винтовка Кали стреляет не просто громко, а очень громко — ну, а что ещё ждать, если используешь крупнокалиберную снайперскую винтовку, способную работать против лёгкой техники?
Дрожащими руками я сменил магазин и ещё раз перекатился, чтобы оценить местоположение стаи. Но заражённых на месте не оказалось. Мертвяки навелись на оглушительный звук выстрела и мчались к Реликту где засела Кали. Не надо, чтобы они туда добежали…
Бегуны, может, и забудут направление или потеряются в хитром лабиринте Реликта, но, кроме них, в стае есть ещё пара лотерейщиков и топтун. Эти уже достаточно развиты, чтобы начать описывать круги, если потеряют цель. Они не
оставят попыток отыскать виновника переполоха и перекусить свежатинкой. И пусть Кали мелкая и говнистая, заражённые всё равно будут рады её сожрать.
Настал мой черёд спасать напарницу. Пристроив автомат на бордюр древней дороги чужих, поймал в коллиматорный прицел самого резвого топтуна и выстрелил парой патронов. Заражённый сбился с шага и упал, но не подох, так как начал подниматься. Выстрел из Реликта успокоил его. Прикинув расстояние и количество заражённых, я понял, что даже в два ствола мы не управимся. Подскочил и, уперев приклад в икру, прицелился так, чтобы граната из подствольника попала прямо перед бегущими заражёнными. Не дожидаясь результата, зарядил вторую и снова выстрелил, сделав небольшую поправку. Зарядил и третью, но этой стрелял уже в спины двум оставшимся резвыми лотерейщикам.
Как минимум, две твари всё-таки прорвались внутрь Реликта, а я не был уверен,
что Кали справится хотя бы с одним. Вся сила снайпера раскрывается на расстоянии, и чем он дальше от цели, тем лучше.
В Улье никогда нельзя расслабляться. И я этой директиве неукоснительно старался следовать. Подскочил и бросился бегом. Сняв с себя действие Дара хамелеона, свистнул, надеясь переключить внимание заражённых на себя.
Не тут-то было!
На моих глазах оба лотерейщика с обезьяньей ловкостью вбежали по наклонной балке и пропали из поля моего зрения.
— Двое на втором! — прокричал я на бегу, давая ориентировку напарнице.
Грохот выстрела, начавшего гулять по пустым помещениям
Реликта, я услышал, уже забежав внутрь. Забрался по наклонной балке, увы, с куда менее впечатляющей ловкостью, чем заражённые.
Наша позиция была на четвёртом, но тут этажи такие, что четыре наших обычных в один поместится легко. Словно великаны для себя хатку делали. Поток глупых мыслей оборвало урчание, раздавшееся сверху.
Это было хорошей новостью. Если заражённый урчит, это означает, что он в этот момент не жрёт. Глотка мертвяков меняется под воздействием вируса, и получается, что это урчание они издают на вдохе. Если мертвяк будет урчать во время еды, с ненулевой вероятностью может и захлебнуться. Потому они и не урчат, когда трапезничают. Второй хорошей новостью было то, что урчали не дуэтом, а соло. Причину этого я обнаружил сразу, как оказался на четвёртом этаже Реликта. Тут меня встретил труп лотерейщика, упокоенный из монструозной винтовки Кали.
Второй обнаружился на нашей позиции озадаченно бродящим вдоль стены. Ну, ясно всё… Напарница не стала показывать чудеса кунг-фу, а просто воспользовалась своим Даром и ушла сквозь стену.
Я облегчённо выдохнул, забросил автомат за спину и выхвалил нож из ножен, прицепленных к разгрузке. Тратить патрон на всего лишь одиночного лотерейщика мне показалось излишней неуместной роскошью. Он заметил меня, а я, чтобы не затягивать танцы, поманил монстра:
— Цыпа-цыпа-цыпа…
Лотерейщики, хоть уже и крайне опасны, особенно для свежака, отдалённо, но всё ещё походят на людей. Серая, цвета мокрого асфальта, кожа, бугрящееся ассиметричными мышцами тело. Волосы на голове висят несколькими сальными пучками неопределённого цвета, зато на затылке споровый мешок уже разросся до размеров крупного мандарина. Из одежды — лишь остатки неопределимых лохмотьев на верхней половине тела. Ниже пояса лотерейщик, как и положено, был голым и
при каждом движении размахивал причандалами внушительных размеров. Ногти
на руках превратились в подобия уплощённых когтей. Челюсти также начали
трансформацию, и часть зубов сменилась на треугольные, хотя кое-где ещё виднелись обычные человеческие пеньки.
Заражённый, едва только увидев меня, радостно заурчал и бросился навстречу со скоростью атакующего кота. Но я тоже не первый год в Улье. Пусть звёзд с неба не хватаю, но вломить могу, если требуется. В том числе и этому чучелу отросток могу вырвать с корнем.
Когда до монстра оставались считанные метры, я прыгнул ему навстречу. С заражённым мы столкнулись в воздухе. Я метил всадить нож в висок, а мертвяк делал ровно то, что они всегда делают — стремился опрокинуть, подмять, навалиться и растерзать свою жертву клыками и когтями.
Вот только я быть жертвой никак не собирался.
21. Настоящее. Кали
Болотный, вопреки ожиданиям, оказался довольно большим и богатым стабом, разделённым на зоны: гостевую и предназначенную исключительно для местных. Караван Колобка остановился на специальной стоянке возле местного рынка. Ответственные за товар остались готовиться к торговле, а рейдеров, задействованных в охране каравана, Колобок отпустил на целых два дня — ровно столько он собирался оставаться в Болотном.
Горячо любимую Кали «Волгу» пришлось сдать на хранение в фуру-оружейку — любое оружие, кроме ножей, было в Болотном запрещено к ношению. Без монструозной