идет полным ходом. Завтра на главной транспортной линии Федерации с девяти утра до трех часов дня будет проходить репетиция парада, поэтому транспортная магистраль будет перекрыта. Для всех жителей на время репетиции будет доступен… — радио неожиданно стихло, будто бы резко убавили громкость.
Павел осмотрелся, но ни приемника, ни того, кто мог его включить или выключить, не увидел. Бармен спокойно и безразлично натирал стаканы, будто совершенно не заметив лишних звуков.
И вообще, что за Федерация? Какой еще парад? Разве в Волгоградском метротраме есть такие объединения?
В бар поднялся один из местных жителей в мятой майке цвета хаки и грязных джинсах. Обычный работяга довольно высокого роста, около двух метров… Или необычный? Короткая стрижка, с первыми признаками облысения, шрам на лице. Павел осторожно присмотрелся. Армейские ботинки со свинцовой обшивкой. Неестественный бугор на спине майки — там явно был спрятан пистолет. Нет, это вовсе не обычный доходяга. Сталкер. Но не тот, о котором ходили слухи на этой станции, какой-то менее известный, может, новичок. Он подошел к бармену и начал с ним диалог. После чего несколько раз кивнул в сторону Павла. Пора было сваливать.
Павел встал и, не снимая капюшона, стараясь вести себя естественно, спустился на платформу. Затем, минуя ряды палаток, быстро добрался до местного вокзала. Подойдя к одной из колонн, рядом с которой стояла большая ржавая бочка, которую явно не двигали с места уже несколько лет, Павел засунул за нее руку и вынул оттуда свое оружие: катану и М4А1. Довольно странный выбор для постапокалипсиса, особенно японский меч, который для этих краев был настоящей экзотикой. Но именно с ним получалось обращаться лучше всего, и катана не один раз спасла ему жизнь.
Повесив ножны на поясную портупею, спрятанную за полой длинного пальто, а автомат за спину, Павел спокойно дошел до транспортной мотодрезины в сторону севера города.
— Доброго дня! — обратился он к машинисту, который ковырялся в приборной панели.
— О, здаров! — по-свойски ответил тот, будто они знакомы уже десяток лет. — А ты чего так странно вырядился, артист, что ли, странствующий, али как?
— Артист, да. Играю на трубе.
— Ого, классно, молодец! А труба-то где?
— Да вон, — он указал на длинный армейский контейнер за своей спиной, который ему оставили здесь военные во время прошлого визита.
— А, вот оно что за штука, а я и то думаю, долго ли он тут валяться будет, мож себе забрать. Так что нужно-то, транспорт?
— Да. До военной базы.
— Да понятно, что не до торговцев, это тебе на соседний путь надо было. Только вот давно я туда туристов не возил, военные же сами прикатывают. Так что я тут занялся ремонтом проводки, питания не хватает, не смогу никуда поехать ближайшие сутки. Так что, артист, приходи завтра.
Павел достал из внутреннего кармана блок новеньких батареек и протянул их машинисту:
— Это поможет ремонту электрики?
Машинист взял упаковку и покрутил ее в руках.
— Заряженные? — спросил он. Павел кивнул в ответ. — Ну коль заряженные, значит с питанием в сети все в порядке будет. Залезай.
Павел взял заготовленный для него контейнер. Тяжелый, зараза! Решение поехать на дрезине действительно было оптимальным, на своем горбу даже километр протащить такой груз просто нереально. Хотя, очевидно, что усиленный армейский контейнер с защитой от пси-излучения просто не может весить меньше.
Павел закинул его в грузовой кузов, после чего зашел в кабину. Машинист закрыл крышку приборной панели и тут же запустил двигатель без каких-либо проблем. После чего захлопнул стальную дверь, дал предупреждающий гудок и тронулся с места.
— Почему сразу не поехали? — спросил Павел.
— Да… — машинист попытался что-то соврать, но, видимо, ничего не придумал. — Я на самом деле не люблю туда порожняком ездить, а назад тем более никто не поедет.
— Понятно.
— А ты чего туда едешь, выступления, что ли, давать?
— Типа того. Проехал уже всю ветку, они остались.
— Не думал, что военные гастролеров слушают.
— Слушают, еще и частные выступления заказывают. Ты мне лучше скажи, с постовыми на выходе проблем не будет?
— Да нет, обычно просто документы смотрят, да и все. Мы ж не секретный объект покидаем.
Павел достал еще одну пачку батареек и поставил ее на приборку:
— На посту скажешь, что пустой, движок обкатываешь, и через пять минут назад вернешься.
— Аа… это…
— Я сяду в углу. Сделай так, чтобы они сюда не смотрели.
— Ну это не сложно… Странный ты, конечно, артист.
— Другие у военных не выступают.
Дрезина шла довольно легко и до поста на выходе путей на поверхность добралась очень быстро. Павел сел на корточки в углу кабины и накрылся валяющимся рядом брезентом. Дрезина остановилась. Машинист тут же подскочил к двери и выглянул наружу.
— Что, Петрович, — послышался голос постового — нашлись, наконец, желающие до Альянса прокатиться?
— Да какое там! Вторую неделю ерундой страдаю. Так, просто движок обкатываю. Что-то барахлил, понастроил зажигание, надо на скорости проверить.
— Далеко едешь хоть?
— Да пару станций, через пять-десять минут назад поеду.
— А, ну ты давай аккуратнее. В последнее время псы какие-то активные стали.
— Да я особо гулять не планировал, спасибо, ребят. Увидимся.
Он закрыл кабину и негромко произнес:
— Порядок.
Гермодвери со скрежетом открылись и стало заметно светлее. Еще пару минут — и дрезина уже катила по поверхности, удаляясь от поста. Павел надел противогаз и подошел к пульту.
— Едем до станции у стадиона. Там я сойду со своим чемоданом. Меня можешь не ждать.
— Ты ж нихрена не артист, да?
— Мне кажется, ты это понял еще на станции.
— Ну это да. Только зачем я тебе тогда, тут ехать-то