вернулся в юрту.
Увидев на столе водку и жирную конину, хозяева сразу повеселели.
— Ребра разрубите помельче, — попросил Харатаев.
Шаман проворно встал и разрубил мясо на мелкие кусочки. Харатаев наполнил водкой большие глиняные чашки.
Удаганка, чтобы проверить крепость водки, плеснула немного на огонь и осталась довольна.
Когда была опорожнена вторая бутылка, у хозяев языки развязались.
— Если постараться, можно отогнать злого духа, — заплетающимся языком сказал шаман. — Но поскольку злой дух — ваша плоть, — ясновидец многозначительно поднял палец, — ему понадобится приданое. Большое!.. И не менее трех шаманов… А иначе не одолеть его нам.
— Все будет, как скажете, — с надеждой в голосе ответил Харатаев. — Кого из шаманов позвать?
Шаман и удаганка переглянулись.
— Это надо подумать, кое с кем поговорить. — Шаман достал бубен. Слегка пошатываясь, он подошел к камельку и под бубен запел:
Сзади — меня стерегущие,
Спереди — караулящие,
С боков — наблюдающие,
Кончиками пальцев — чувствующие,
Наклонившиеся сверху,
Глазеющие на меня снизу,
Свалившиеся мне на плечи тяжкой ношей,
Легшие на грудь надоевшим бременем,
Связавшие мои руки и ноги,
Превратившие меня в зверя
С черной прожорливой пастью.
С застывшей кровью в уголках рта, —
Приближайтесь ко мне, все приближайтесь!..
Харатаев понял: шаман созывал своих демонов. Вот-вот он заговорит с ними о чем-то своем, сокровенном… Сыгыньях застыл, наклонившись вперед, слушая слетевшихся к нему демонов. Так прошло несколько минут. Удаганка не обращала на мужа ни малейшего внимания Харатаеву показалось, что шаман парит в облаках.
— Пригласите шамана Няка, — отдуваясь, сказал Сыгыньях и вытер рукавом вспотевший лоб. — У него только один демон, Чэмэй, ну да леший с ним, за подручного сойдет. Подготовьте жертвенное животное — необъезженную пегую кобылицу в белых яблоках. Велите поймать ее в табуне и привязать покрепче… — Шаман долго и подробно объяснял, что и как нужно подготовить, и предупредил, что все это должно держаться в строжайшей тайне.
— Все будет так, как вы сказали, — пообещал Харатаев.
— Ждите нас перед самым закатом через трое суток.
— Подводу за вами прислать?
— Да-да, непременно. Но никто, кроме возницы, не должен знать, куда и за кем послана подвода.
— Все будет сделано, как велите.
— Чтобы к этому времени шаман Няка был у вас в доме. Но смотрите, никому не проговоритесь. Шаман Няка проезжал мимо и заглянул к вам по дороге.
— Я понял, — закивал головой Харатаев.
— Вторым шаманом будет она. — Сыгыньях показал глазами на удаганку Алысардах.
От Сыгыньяха Харатаев поехал в Чочуйский наслег к шаману Няка, чтобы упросить его покамланить.
С большим трудом в диком табуне была словлена пегая кобылица в белых яблоках, с крутым загривком, круглым крестцом. Она, храпя, вертелась у коновязи и била копытами.
Батраки по приказу хозяина приволокли из лесу полуистлевшее бревно и топором вытесали идола, напоминающего женщину. Потом стали наряжать идола. Надели высокую шапку с бобровым околышем, с рысьей обшивкой на затылке, с красными суконными подвязками и серебряной бляхой. На уши повесили серебряные сережки, на шею — серебряное ожерелье, похожее на сверкающий обруч. Надели дорогую шубу с разрезами. Низ и верх у шубы покрыты бобровыми шкурками. Подпоясали гарусным кушаком шириной в аршин, украшенным бахромчатой кистью. На ноги натянули вышитые бусами замшевые торбоса, на руки — рукавицы из волчьих лапок с бобровой оторочкой. Во все это должна была одеться Майя, переезжая в дом мужа.
Разряженного — идола внесли в комнату, где спала Майя, положили на орон и накрыли рысьим одеялом. Несчастная мать, увидев в постели дочери идола, так и залилась слезами.
Тем временем батраки по приказу хозяина, в глубокой тайне, делали гроб. Спустя трое суток к Харатаевым приехал шаман Няка, высокий угрюмый мужчина с жидкой бороденкой. А под вечер все три шамана были в сборе — приехали Сыгыньях и удаганка Алысардах. Хозяева пригласили шаманов за стол, распили с ними две бутылки водки и постелили им в большой комнате.
Утром шаманы осмотрели жертвенную кобылицу, зашли в комнату, где лежал идол, откинули рысье одеяло и остались как будто довольны. Потом вернулись в большую комнату, попросили оставить их одних. Долго они там сидели, о чем-то совещаясь.
По просьбе шаманов в переднюю комнату внесли костюмы для камлания и три бубна — они сушились на кухне у печки. После ужина Сыгыньях велел у окна, что против камелька, поставить новую коновязь и привязать к ней жертвенную кобылицу. Бедное животное, стоя у самого окна, вздрагивало от каждого шума, хрипело, билось.
В дом и во двор к Харатаевым набилось полно народу. Еще бы — будут камланить сразу три шамана, В комнате занавесили окна, потушили печку, закрыли трубу. У окна, за которым стояла кобылица, поставили берестяное ведро, наполненное ымданом — кислым напитком из молока, разведенным водой. У печки раскинули для шаманов три олбоха — коврики для сидения.
Шаманы облачились в свои костюмы, подняли бубны. Первым стал на коврик Сыгыньях. Справа и немного позади стал Няка, слева — удаганка Алысардах.
Шквал ветровой,
Не обрушивайся сверху,
Ветер-сквозняк,
Не прохвачивай и снизу! —
пропели они заклинание и, обернувшись три раза, сели на коврики. Дробно стуча колотушками в бубны, закуковали кукушками, закричали гагарами, защебетали куликами, созывая своих демонов. Потом громко запели, мотая головами:
У-а-а, ба-ба-ба-ба!
О-o-o, бу-бу-бу-бу!
Вы, свыше предопределенные,
Могучими чарами наделенные,
Трехглавые орлы —
Наши идолы непревзойденные,
Снизойдите вы,
Снизойдите к нам!
Огнедышащие,
Змеиноязыкие
Прожоры с ненасытными утробами, —
Приближайтесь,
Приближайтесь и нам!!!
Шаманы встали и, якобы подражая голосу хромого демона Кэлэни, прохаживаясь по комнате продолжали голосить:
Прилетел я с дальней стороны,
Из-за восьмого яруса небес.
Изголодался, как паршивый пес.
Есть ли у вас чем меня накормить?
Найдется ли сукровицы жажду утолить?
Потом стали приставать к мужчинам с вопросами:
Есть ли среди вас юноши,
Желающие жениться?
Не обошли вниманием и женщин:
Непорочные девицы,
Не хотите ли выйти замуж?
Многие раньше бывали на камлании, потому знали, как отвечать Кэлэни:
— Здесь нет поживы и сукровицы, загляните лучше в дома с высокими потолками и широкими окнами.
Шаманы