Читать интересную книгу Карточный домик - Майкл Доббс

Прения на конференции проходили в соответствии с заранее разработанным жестким распорядком. На сцене над столом президиума висел огромный транспарант: «В ПОИСКАХ ВЕРНОГО ПУТИ». В духе этого лозунга были выдержаны и речи, произносившиеся с трибуны при ослепительном сиянии телевизионных прожекторов и на фоне доносившегося из зала гудения, с которым не могли совладать дежурные распорядители. По краям зала, вдоль боковых стен, расположились различные представители, политики и журналисты. Сбиваясь в группы, они обменивались впечатлениями и мнениями. Аналогичные места для приглашенных лиц и наблюдателей обычно выделяются на всех политических мероприятиях подобного рода. Как правило, они-то и становятся очагами распространения самых немыслимых слухов.

Главной причиной «гудения» в зале было недовольство. Где бы ни находились представители средств массовой информации, куда бы ни обращали они свой взор, отовсюду доносились до них слова критики. Потерявшие недавно на выборах свои места бывшие члены парламента были весьма критичны, но просили не упоминать их фамилий. Надеясь, что на следующих выборах партия выставит их кандидатуры в более надежных округах и они смогут снова пройти в парламент, они опасались лишиться этого шанса. Зато председатели партийных организаций их округов не были столь сдержанны. Терять им было нечего. Теперь своих людей в парламенте у них не было, в течение нескольких лет уже не они, а оппозиция будет управлять в их округах местными советами, назначать мэров и председателей комиссий и распределять связанные с этим блага.

Высказывались все более тревожные предположения относительно исхода назначенных на четверг дополнительных выборов. За четыре дня до них член парламента от Восточного Дорсета сэр Энтони Дженкинс пережил сердечный приступ. Его кандидатура набрала необходимое количество голосов, хотя в день выборов он еще лежал в реанимационной палате. К сожалению, через три недели после выборов он скончался.

Его округ находился всего в нескольких милях от Борнмута, партия располагала там вполне безопасным большинством в 20 000 голосов, и премьер-министр принял решение провести там дополнительные выборы во время конференции. Его попытались отговорить от такого рискованного шага, но он настоял на своем, заявив, что все хорошо продумал и в данном случае некоторый риск вполне оправдан. Объясняя свое решение, он указал на то, что материалы конференции могут быть эффективно использованы в предвыборной агитационной работе и партия может рассчитывать на большое количество голосов, отданных ей в знак сочувствия и симпатии к умершему. Сами участники конференции тоже могли бы поспособствовать успеху дела, выделив по несколько часов для агитационной работы с избирателями. А каким выгодным в пропагандистском плане будет то место в его выступлении на конференции, когда он поприветствует нового члена парламента и поздравит его с победой!

После утреннего хождения по домам избирателей делегаты единодушно засвидетельствовали всякое отсутствие энтузиазма. Место безусловно будет сохранено — после войны оно ни разу не переходило к оппозиции, — но, судя по докладам возвращавшихся с мест делегатов, победа с подавляющим большинством голосов, на которую надеялся Коллинридж, с каждым днем становилась все более сомнительной.

Предстоящая неделя обещала быть трудной и совсем не похожей на праздник, как это представлялось партийному руководству.

Среда, 13 октября

Рано утром Матти проснулась от ужасной головной боли. Было еще темно, с моря дул холодный, влажный ветер. Представляя на конференции одну из крупнейших общенациональных газет, Матти оказалась среди тех журналистов, кому посчастливилось проживать в гостинице, арендованной руководством партии. С этим было связано одно существенное удобство — здесь она могла свободно общаться с важными политическими деятелями и должностными лицами партии. Прошедшим вечером она, видимо, общалась слишком свободно, потому что утреннюю ритмическую гимнастику начала с отяжелевшими ногами и руками и без всякого энтузиазма. Все тело протестовало против такого способа избавиться от похмелья. Прислушавшись к нему, она прекратила упражнения и вместо этого открыла окно. Тут же пришлось признать, что это было уже второе за утро неверное решение. Маленькая гостиница восседала на самой верхушке прибрежных скал, ничто не заслоняло ее от летних солнечных лучей, но в такие пасмурные дни она была открыта всем ветрам и холодам. В считанные секунды теплый номер превратился в холодильник, подтолкнув ее к выводу, что будет лучше, если она сначала немного позавтракает, а уж потом снова попробует принять решение.

В коридоре глухо ухнула об пол тяжелая пачка бумаг, и, натянув на плечи одеяло, Матти прошлепала к двери. В коридоре лежала гора утренних газет. Подобрав, она небрежно бросила их на кровать. Газеты рассыпались по смятой простыне, из одной выскользнул и спланировал на коврик лист бумаги, С усталым ворчанием она нагнулась, чтобы поднять его, и сквозь утреннюю пелену перед глазами, охватившую и голову, прочла; «Анализ опроса мнений. № 40. Секретно.»

Матти как следует протерла глаза, Вряд ли они начали вот так, запросто, рассылать эту информацию всем подписчикам газеты «Миррор», подумала она. Матти было известно, что партия проводила опросы и составляла еженедельные обзоры общественного мнения по различным политическим проблемам, но эти материалы получали по списку только члены кабинета министров и несколько высших партийных должностных лиц. Ей удавалось взглянуть на такие обзоры лишь тогда, когда там была благоприятная для партии информация, когда ей было выгодно, чтобы эти сведения широко разошлись. В противном случае такие материалы держались подальше от посторонних глаз и строго охранялись. Интересно, какие добрые для партии вести могли быть в ее последнем обзоре, удивилась она, и почему вдруг понадобилось распространять его, упаковывая, как порцию жареной рыбы с картошкой?

То, что она прочитала, заставило ее протереть глаза еще раз. Партия, победившая на парламентских выборах, получив 41 процент голосов, располагала теперь, по данным анализа, лишь 31 процентом, или на 14 процентов меньше, чем партия оппозиции. Еще тревожнее выглядели данные популярности премьер-министра: за него высказался лишь каждый четвертый, в то время как за лидера оппозиции — больше половины опрошенных. Ни у кого из премьер-министров не было столь низкого рейтинга, как у Коллинриджа.

Матти присела на кровать. Ее не интересовало, с какой целью кто-то прислал ей эту информацию. Это был динамит, Матти почти чувствовала, как бумага жжет ее ладонь. «Катастрофическое падение рейтинга правительства по данным опросов», — казалось, увидела она первые строчки складывающейся в голове статьи. Кому-то явно хотелось, чтобы она швырнула эту взрывную новость прямо в сердце партийной конференции. Ясно, это был продуманный акт саботажа, который мог бы послужить основой для отличной статьи, и не чьей-либо, а ее статьи, если она, конечно, будет первой, кто ее напишет.

Она схватила телефонную трубку.

— Алло, миссис Престон? Это Матти Сторин. Нельзя ли позвать Грева?

Наступила короткая пауза, прежде чем редактор подошел к аппарату. Судя по хриплому голосу, его только что разбудили.

— Кто там умер?

— Что?

— Кто, черт побери, умер? По какому другому поводу ты можешь звонить в столь дурацкий ранний час?

— Да нет, никто. Я хочу сказать!.. Извините! Я совсем забыла, какой сейчас час.

— А, ладно! Хрен с ним!

— Извините, Грев!

— Ну, хорошо, но, Боже мой, что-то же должно было случиться!

— Да. Я получила это с утренними газетами.

— Ну вот, уже легче. Итак, мы опаздываем с этой новостью от остальных всего лишь на одни сутки.

— Да нет, Грев. Ты можешь меня выслушать? Я заимела самые последние данные проводимых партией опросов населения. Они сенсационны!

— Как ты их достала?

— Их мне подбросили к двери.

— И они были в подарочной упаковке, не так ли? — предположил редактор с нескрываемым сарказмом.

— Но, Грев, они действительно сенсационны!

— А кто их оставил за дверью? Дед Мороз?

— Гм… Не знаю. — Впервые за весь разговор в голосе молодой журналистки почувствовалось сомнение. К ней быстро возвращалась рассудительность.

— Так что же? Не думаю, чтобы это был Генри Коллинридж. Как думаешь, кто бы хотел, чтобы эта утечка оказалась у тебя?

Молчание Матти не могло скрыть ее смущения.

— Ты вчера вечером не уезжала за город с кем-нибудь из твоих коллег?

— Грев, какого дьявола! Какое отношение это может иметь к данной бумаге?

— Тебе что, разве не приходилось слышать о том, что подстроить ловушку могут и твои собственные так называемые друзья? — В голосе редактора уже сквозило отчаяние.