или нет? Да по хрен.
— Если вы о забытых в шкафу туфлях — выбросите их, они вышли из моды, — без приветствия, сонным голос отвечает Аня.
— Давно выбросил, Анечка. Они неприятно пахли. Шутка. У меня к тебе дело, очень важное.
— В восемь утра? Вы меня ни с кем не перепутали, Сергей Александрович? Я уже давно закончила обучение. Вы той Анечке звоните?
— Сто процентов. Вот до сих пор скидываю твои волосы с моего халата.
— Да, наверное, мне. Хотя… кончики сеченые? Тогда не мои. Ладно, шучу. Что у вас за дело?
— Вопрос очень личный. И не сочти за дурость. Короче, скажи мне вот что, ты же ездишь отдыхать на озеро?
— Ммм… езжу.
— А на какое? Хочу завтра с девушкой на озеро сгонять, а вот не знаю куда. Везде грязно, может у тебя есть какое-нибудь хорошее место на примете, ну скажем, куда вы семьей ездите отдыхать?
— Да, мы туда уже лет десять ездим. Записывайте. Только это залив.
— Да еще лучше. Давай, я записываю.
— Едете по Приморскому шоссе. Проезжаете Зеленогорск, едете дальше вдоль берега, в населенном пункте Смолячково будет поворот, хотя давайте я вам лучше геометку скину, а то заблудитесь все же. Там стоянка небольшая, слева от нее будет лагерь, а прямо залив.
— Лагерь?
— Да. Он заброшенный. Ну вернее, не действующий. Там можно с девушкой пошалить. Вообще очень хорошее и красивое место. И людей не так много, как на обычном пляже.
— Супер. Спасибо, Ань, ты не представляешь, что ты сейчас для меня сделала.
— Да не за что, — растерянно бросает она.
— Ну все, пока.
Сестры, блин. В жизни не скажешь. Небо и земля.
Кладу трубку в карман и тут же натыкаюсь взглядом на стоящую около ординаторской Полину. Другая она какая-то. И дело не в джинсовом сарафане, который делает ее совсем девчонкой, а в выражении лица. Такое, словно кто-то умер. Как только она замечает на себе мой взгляд, тут же заходит в ординаторскую. Ну а я как прилипший иду вслед за ней.
Совершенно не планировал совать ей деньги и посылать за шавермой. Вчера она бы точно завуалированно послала меня в жопу за такую просьбу. А сейчас я, пожалуй, воспользовался ее несколько странным, несвойственным ей поведением.
— Не делайте так больше! — возмущенно бросает Полина в ответ на легкий шлепок по ягодице.
— Я постараюсь, но не обещаю. Помню про УК РФ. Помню и скорблю. Шевелись, Полина Сергеевна, — на ходу бросаю я, пытаясь скрыть улыбку и первым выхожу из ординаторской.
* * *
— Кажется, шаверма еще теплая, — кладет на стол пакет и ставит кофе. — Сдачу не верну. Там копейки были, я женщине кинула, она с котенком сидела. И да, я знаю, что это такой ход, рассчитанный на лохушек вроде меня и никакому котенку скорее всего ничего не перепадет. Но мне так будет спокойнее.
— Господи, оставила и ладно. Ты чего такая пришибленная? Я же забыл, давай трусы тебе покажу, настроение подниму.
— Прекратите. Это уже перебор.
— Ну ладно, можешь понюхать меня, я помылся и полил себя туалетной водицей. Не в смысле которая с унитаза, а та, которая тебе нравится, — ноль. Ноль реакции. Как будто передо мной совершенно другой человек.
— Я пошла переодеваться, приятного аппетита.
— Стой, — хватаю ее за запястье. — У тебя что-то случилось?
— Нет, все нормально, — вырывает руку и, не смотря на меня, идет к выходу.
Не так я себе представлял свой завтрак, вот совсем не так. И день тоже. Только ближе к вечеру, причем реально к позднему вечеру, Полина в прямо смысле ожила. Стала вести себя как обычно, а если быть точнее — уверенно. И вроде бы понимаю, что в восемь вечера ее надо бы отпустить домой, свинство — держать ее до такого часа, но вот совсем не хочется, да и не изъявляет она никакого желания поскорее выйти из отделения. Я бы сказал, напротив, хочет остаться здесь.
— В принципе, ты можешь идти, — нехотя выдавливаю из себя я, смотря на то, как она старательно выводит буквы в идиотском акте. — Тебя, наверное, друг по сексу уже заждался, пятница как никак.
— Я с ним сегодня не встречаюсь. Сие событие у нас запланировано на завтра.
— А ты разве не собиралась завтра на пляж?
— Собиралась и собираюсь. Мы на пляже этим любим заниматься, — не задумываясь, бросает Полина.
— Понятно. А мне не нравится. Песок в ненужные места забивается, — и вот тут стерильная царская особа подняла на меня голову и посмотрела так, словно я… букашка.
— На одной фабрике видать вас таких потаскунчиков делают.
— Что ты сейчас сказала? — это глюк или там реально было потаскунчик?!
— Ничего. Я закончила с актом и мне бы хотелось обсудить с вами Измайлова.
— А что его обсуждать? Мне казалось, мы вдоль и поперек по нему уже прошлись за сегодня.
— Вы не назначили ему ЭХОКГ. Он по выпискам лихорадил уже в последней больнице, и сейчас непонятно на что именно у него поднялась температура. Почему-то никто не додумался сделать ему настолько простейшее исследование. Дурь какая-то. Посев крови придет только че…
Не задумываясь прикладываю ладонь к ее рту, и как ни странно, руку мне не отбивают и даже не кусают.
— У меня почти чистая ладонь. Останови свой словесный умный поток и посмотри вот сюда, — убираю ладонь и подхожу к рабочему столу. Беру журнал исследований и открываю нужную страницу. — Я записал его на понедельник. Раньше никак.
— Ясно. Ну тогда я вроде все закончила. В принципе, можно домой.
— Стой, — в очередной раз хватаю ее за запястье и усаживаю обратно. Убедившись, что в ординаторской никого нет, пододвигаю к себе стул и сажусь напротив нее. — У меня к тебе деликатная просьба. У меня на затылке какая-то хрень. Я не могу понять, мне это кажется или там реально шишка. Можешь посмотреть? Точнее пропальпировать.
— Эмм… могу, наверное. Сейчас, только перчатки возьму, — да ну чтоб