дорожка, посыпанная гравием. Он смотрел под ноги, но, подняв голову, заметил, как в среднем окне дрогнули занавески, появилось и пропало чье-то лицо. Затем в комнате погас свет. Поднявшись на крыльцо, он постучал в дверь и подождал ответа, но никто не вышел. Потянул ручку на себя, дверь открылась, он оказался в сенях с крошечным окошком. На одной стене висело оцинкованное корыто и сухие банные веники, на другой стене дорожный велосипед со спущенными шинами. Он постучал в дверь и услышал, как женщина крикнула: проходите.
Переступив порог, он оказался в просторной комнате, посередине которой стоял длинный, самодельный стол и две лавки. На правой лавке, ближе к окнам, сидел молодой мужчина с бородкой в желтой рубахе и ел какую-то похлебку из глиняной миски. Напротив едока на столе транзисторный приемник, передававший музыку, буханка черного хлеба, несколько толсто нарезанных ломтей и початая поллитровка «экстры». Мужчина ел медленно, управляясь одной левой рукой, правую держал под столом.
Слева прямая лестница, которая вела в мансарду, рядом с ней дверь в кухню, оттуда вышла женщина лет двадцати пяти, рыжеволосая, с яркими зелеными глазами.
— Добрый день, — Разин постарался улыбнуться. — Не помешал?
— Вы ищете кого? — вопросом ответила женщина.
Он подумал, что дом изнутри больше, чем кажется снаружи. Тут была пристройка, незаметная со стороны дороги, в которой помещается кухня и, видимо, еще пара комнат.
— Мне нужен Олег, — ответил Разин каким-то не своим, деревянным голосом. Он старался не волноваться, но не получалось. — Передать ему кое-что хотел.
Мужчина, сидевший за столом, и рыжая женщина переглянулись. Мужчина положил ложку, не вынимая правой руки из-под стола, левой выключил приемник и стал молча смотреть на незваного гостя.
— А что передать-то? — женщина вытерла мокрые руки о фартук.
— Кое-что на словах, — замялся Разин. — Видите ли, я хороший знакомый и коллега Романа Сергеевича, его брата. У меня дача в этих краях. И вот он, то есть Роман Сергеевич, попросил меня доброе дело сделать. Заехать сюда и кое-что сообщить.
Разин подумал, что легенда уж не совсем никчемная, но сомнительная, рождающая много вопросов. Возможно, его ложь была сразу раскрыта, возможно, эти люди ждали кого-то, но не его, и теперь немного растеряны. Мужчина левой ладонью постучал по столу, кажется, сделал знак женщине. Она отступила назад. Бородач оглянулся за спину, бросил взгляд через окно на дорогу, криво усмехнулся и спросил:
— А вы один приехали или, может, с вами коллеги?
— Я один, — ответил Разин. — А почему вы спрашиваете?
— Одному легко заблудится. Я и подумал: может, с вами другие товарищи? Ну, по работе? Коллеги?
— Никого больше.
— А почему же ваш Роман, ну, как его там… Сергеевич… Почему он сам не приехал? Занемог что ли?
— На кафедре занят. Перед сессией прибавили занятий.
— А я уж решил, что заболел человек, — мужчина разговаривал, не вынимая руку из-под стола, будто ждал команды. — Погода противная. Долго ли простудиться. Я и сам тут чуть было не слег.
— Так могу я…
— Олега нету сейчас. Вы скажите, чего хотели, а мы уж с Кариной передадим. Слово в слово. Не сомневайтесь.
Мужчина, по-прежнему чего-то выжидая, усмехался в бороду. Женщина, которая, видимо, и была Кариной, горячо закивала и стала медленно пятиться в кухню. Разин кожей чувствовал опасность, это был не осознанный логический вывод, а нечто такое, чему и названия нет. Просто что-то меняется вокруг тебя, словно солнце заходит за тучу, и окружающий мир уже виден в других красках, а детали пейзажа, остававшиеся незаметными, вылезают на передний план. Он почувствовал, что жить осталось всего несколько коротких мгновений. И, если не предпринять нечто спасительное, прямо сейчас, не мешкая, то не миновать беды.
Разин опустил левую руку в карман плаща, пальцы легли на рукоятку пистолета. Карина глядела на него широко раскрытыми глазами и продолжала пятиться в кухню. Разин отключил предохранитель. Женщина сделала большой шаг назад, повернулась в пол-оборота, выхватив откуда-то из-за спины пистолет. Все произошло так быстро, что Разин не успел броситься назад в сени, а продолжал стоять на открытом месте. Он инстинктивно пригнулся и вытащил пистолет.
Бородач ухватил стол за край и, поднимаясь на ноги, толкнул его от себя и перевернул. Разлетелись ломти хлеба, по доскам покатилась поллитровка. У бородача не было ствола, в правой руке он сжимал рукоятку длинного кухонного ножа. Человек рванулся вперед, сделав то ли прыжок, то ли огромный шаг к Разину, покрыв половину расстояния. Карина, не целясь, дважды выстрелила. Пули прошли над головой. Разин выстрелил в бородача, когда тот уже сделал второй, последний шаг и отвел руку с ножом назад, чтобы ударом снизу вверх вспороть живот противника.
Захлопнулась кухонная дверь, щелкнула задвижка. Бородач, получив две пули в грудь и в живот, боком рухнул на пол. Звякнули стекла в рамах, икона в красном углу дрогнула и покосилась набок. Разин едва успел отступить в сторону, как пули прошили кухонную дверь и вошли в стену. Сбросив плащ, стеснявший движения, Разин сделал пару шагов к кухне, вскинул ружье и выстрелил сразу из двух стволов, картечь разнесла дверь в щепки. По комнате поплыл густой пороховой дым. Разин остановился, подождал минуту и прислушался, было тихо.
Он сделал еще два шага, перезарядил ружье и пнул ногой остов двери, от удара развалившийся надвое. В кухне почему-то было жарко и дымно. Слева в углу стоял газовый баллон, чудом не задетый картечью. На плите горели две конфорки, обе пустые. На небольшой печке, сложенной из кирпича, была открыта дверца, из нее вырывались языки пламени. Женщина с темно-серым закопченным лицом и большими кровавым пятнами на груди и животе лежала головой к печке и ногами к окну, ее волосы горели.
Разин пнул мыском ботинка пистолет, валявшийся на крашенных досках, взял с табуретки ведро, почти полное прозрачной чистой воды и вылил его на женщину. Она зашевелилась, стала шарить руками вокруг себя, будто искала пистолет. Разин выглянул в окно, выходившее на другую сторону от дороги, и увидел небольшую человеческую фигурку, двигавшуюся к лесу.
Глава 14
Сорвавшись с места, Разин выбежал на крыльцо, вернулся назад в комнату, вспомнив, что патроны остались в кармане плаща. Он переложил патроны в брючный карман, выскочил на крыльцо, спрыгнул вниз и повернул к лесу. На ходу перемахнул загородку, оказался на ровном участке, на рыхлой скользкой земле, постарался прибавить хода, но не смог, подошвы ботинок заскользили по глине, словно он на коньках катался. Со стороны казалось, что фигурка двигалась не слишком