Читать интересную книгу Седьмое таинство - Дэвид Хьюсон

— Что ты вчера делал? — спросил Перони. — Мы легко можем это проверить, я просто хочу услышать это от тебя самого.

Уччелло сплюнул на пол, поднял швабру и стал бесцельно помахивать ею, не глядя никому в глаза.

— Вернулся домой, обнаружил, что местный акула-ростовщик трахает мою жену, и застрелил его.

Перони скривился.

— Скверно…

— Ага. И совсем хреново стало, когда явились ваши и обнаружили, что я к тому же еще и местный наркодилер. Так что не надо меня слишком жалеть. Джорджио… он другой. Ему в тюряге не место. Я туда рано или поздно все равно загремел бы. Но сейчас освободился и торчу здесь. Пусть мне всю оставшуюся жизнь придется смывать тут кровь и дерьмо. Еще вопросы будут? Нам тут скоро подадут новую партию на убой…

— Вас тут только двое? И Кальви?

— По нынешним временам это скромный бизнес. Когда доходит до разделки, тут еще двое работают, в другую смену. Но сперва…

Продолжать Уччелло не стал, да в этом и не было нужды. Тереза бросила заинтересованный взгляд на весь цех.

— Как вы их убиваете?

— Точно так, как убивают всех крупных животных. — Рабочий приложил палец ко лбу. — Кувалдой по лбу. Бенц!

Лупо неуверенно посмотрела на него:

— И что от этого получается?

— Дыра в черепе и удар по мозгам.

— И животное умирает?

— Нет. Так просто оглушают. А потом мне надо его прирезать, Вену вскрываю на шее. Пять минут, и все.

— Кувалда пробивает череп?

— Правильно.

Патанатом вновь оглядела цех с явным неудовольствием на лице.

— А потом вы работаете одними ножами? — продолжила она расспросы.

— И пилами. Это долгий процесс. Люди по большей части не желают об этом знать. Вы что-то конкретное хотите выяснить?

Тереза покачала головой.

— Только то, как можно проделать дыру в теле человека, никак не повредив грудную клетку. Должен быть какой-то способ…

Коста наблюдал, как Сильвио ди Капуа тем временем проследовал через три прилегающие комнаты, с каждым шагом приобретая все более несчастный вид.

— А там что происходит, Энцо?

— Мы начинаем, когда лошадь еще живая, — объяснил Уччелло, терпеливо, но с насмешкой в голосе. — Потом получаем мертвую. После того как она чуток повисит на крюке, начинает продвигаться по цеху, и чем дальше продвигается, тем меньше становится. Вон там начинаем упаковывать готовые шматки мяса. Делаем такие порции, чтоб люди могли их покупать, не думая, чем это было раньше. Эта информация вам нужна?

Коста попытался сосредоточиться на какой-то мысли, скользнувшей по периферии сознания.

— А кости? Что делаете с костями?

Уччелло пожал плечами:

— Это не наша работа. Просто выкидываем. Потом их кто-то забирает и увозит. После…

Тут рабочего осенила какая-то мысль, и он замолк.

— После чего? — подтолкнул его Ник.

Уччелло прошел в третью комнату, ту, из которой только что вышел ди Капуа. Полицейские последовали за ним. Там оказалось чище, чем в остальных помещениях, комнату совсем недавно вымыли. С потолка свисали несколько крюков, но тут они были вмурованы в бетон намертво, а не являлись частью движущегося конвейера.

— Вы когда-нибудь слыхали про механическую разделку мяса? — спросил бывший заключенный.

— Знаешь, — заметил Перони, — если я услышу еще какие-нибудь подробности о вашей работе, то, пожалуй, тоже стану вегетарианцем.

Уччелло чуть не рассмеялся.

— Не волнуйтесь. К людям такое не попадает. Теперь не попадает. Это еда для собак или кошек. Такая вот штука.

— Механическая разделка мяса? — переспросила Тереза.

— Мы разделываем туши вручную, настолько, насколько это возможно. И когда с этим покончено, на скелете остается совсем немного. Но кое-что все же остается. Связки, жилы, хрящи. Даже мяса немного. Ножом это не срезать. Тут нужно кое-что помощнее.

Сильвио ди Капуа оказался на шаг впереди рабочего. Он Первым подошел к стене. Там висели три длинных шланга с наконечниками, и к каждому прилагалась пара испачканных Перчаток, маска для лица и защитные очки. Помощник Лупо снял с крючка ближайший шланг и попробовал краник.

— Эй, поосторожнее… — начал было Уччелло.

Но запорный кран уже сработал. Раздался громкий механический звук. Брандспойт подпрыгнул в руках Сильвио, и тонкая, но мощная струя воды ударила в противоположную стену, до которой было добрых восемь метров, и разбилась с такой силой, что забрызгала всех мелкими капельками.

— Вода! — воскликнула Тереза и засмеялась. — Вода!

— Ага, — подтвердил бывший заключенный. — Вода. Нынче утром мы не смогли использовать эту комнату, потому что сток засорился. Вода не уходила как следует.

Лупо вновь засмеялась кудахтающим смехом. А потом, прежде чем Коста успел что-то сказать, прошла вдоль дренажной канавки к отстойнику в ее конце, опустилась на колени, закатала правый рукав и сунула руку в глубину колодца.

— Как человек, который делит с тобой постель, я предпочел бы, чтобы ты в подобных случаях надевала перчатки, — тихо заметил Перони. Он стал бледен как полотно.

Уччелло тоже побледнел. Особенно когда в помещение ворвался его босс. Кальви весь пылал праведным гневом.

— Какого черта?! — заорал он. — Я пустил вас побеседовать с моим работником. И что я вижу? Вы тут с оборудованием возитесь, портите его! Убирайтесь отсюда! Энцо! А ты куда смотришь?!

— Да я просто…

На лице Уччелло на секунду мелькнуло выражение страха. Рабочий боялся коротышку. Боялся сделать нечто, что положит конец его хрупкой свободе.

— Я требую, чтобы вы ушли отсюда! — продолжал вопить хозяин. — Вы не имеете никакого права! Убирайтесь! Вон!

Тереза поднялась с колен, подошла и встала прямо перед владельцем бойни, так близко, что того прямо перекосило. Она что-то держала в руке. Коста очень не хотелось рассматривать, что именно. Какая-то сероватая масса. И белесая плоть. И кажется, обрывки темной, мокрой шкуры.

— Что это за лошадей вы тут забиваете? — спросила патанатом.

Кальви уставился на нее, выпучив глаза:

— Таких, каких присылают! Таких, каких вы вознамеритесь завтра скушать!

— Никто теперь не будет кушать ничего из того, что поступает отсюда, и довольно долго. Здесь было совершено убийство. Сильвио, вызывай людей. Здесь все опечатать. Никаких штатских не пускать, пока я не закончу. И лошадей тоже.

— Что?! — завопил хозяин. — Я этим на жизнь зарабатываю, из сил выбиваюсь! Вы не имеете права! Да почему?!

Лупо извлекла из гнусной массы, что держала в руке, нечто белое, очень белое, дочиста отмытое, словно оно очень долго пребывало в воде. Кусок кожи, небольшой, размером с ладонь. А в центре его красовался коричневый округлый мужской сосок, ошибиться тут было невозможно.

— Да потому, — спокойно продолжала Тереза, — что прошлой ночью Джорджио Браманте явился сюда с человеком, которому лучше бы в тот момент оказаться где-нибудь в другом месте. Избил его, насадил на один из этих крюков, вон там, и поднял повыше. А после этого, пока тот был еще жив, вырвал сердце из груди — точнее, вымыл его мощной струей воды.

Кальви стал того же цвета, что Перони. Вид у обоих был такой, словно их вот-вот вырвет.

— Вот почему, — добавила судмедэксперт.

ГЛАВА 21

К тому времени, когда Фальконе покончил с осмотром церкви Успения Святой Марии, уже начали сгущаться сумерки. Он здорово устал. Может, дело было в возрасте, может, в том, что еще не окончательно поправился, но он вдруг обнаружил, что ему требуется — впервые в жизни — сделать над собой приличное усилие, чтобы записать в блокнот все, что теперь предстоит сделать. Нужно быть уверенным в том, что все данные, все ниточки останутся в памяти. А их было много — одни из прошлого, другие из настоящего. И практические соображения тоже. Руководитель группы послал одного из сотрудников к себе на квартиру, чтобы тот принес ему некоторые личные вещи — так инспектор подготовился к вынужденному длительному пребыванию в помещении квестуры. Потом запросил копии наиболее интересных файлов на Браманте, чтобы их прислали электронной почтой в квестуру в Орвьето, а там распечатали вместе с припиской, которую Лео продиктовал. Распечатки послали в дом Бруно Мессины, чтобы они дожидались прибытия Эмили Дикон. Тухлые дела, «висяки», «глухари» — а многие аспекты этого дела были именно что тухлые — требуют постороннего взгляда. А у Эмили хороший аналитический ум, она же бывший сотрудник ФБР и не имеет никакого личного отношения к тому, что тут произошло почти полтора десятка лет назад.

Единственный человек, которому это не понравится, — Коста. Но Фальконе полагал, что он это переживет.

Раздав приказания, Лео несколько раз обошел крипту, внимательно все рассматривая, не забывая о собственном скверном состоянии и думая о Джорджио Браманте. Он все пытался поподробнее вспомнить внешность этого человека в стремлении хоть немного понять, почему тот пришел именно сюда, в церковь рядом с собственным семейным домом, чтобы совершить столь варварское действо.