Я не мог в этом разобраться, и когда мы въехали на стоянку трейлеров на окраине города, все еще ничего не понимал. Потому что это был не тот трейлерный парк, о котором вы думали — ну, знаете, какое-то дрянное, побитое место, где какой-нибудь безрукий парень по имени Бак целыми днями сидел на сломанном стуле на лужайке, чесал волосатое брюхо и пил пиво, ожидая, когда придет чек по безработице. Нет, это было яркое, веселое сообщество крошечных домиков, расположенных близко друг к другу, с садами и маленькими верандами. Конечно, когда мы ехали по узким улочкам, я обнаружил, что не все из них были так ухожены, как другие, но, черт возьми, это было приятно. Лучше, чем в любом другом месте, где я жил раньше.
— Итак, — объявил Гарри, — мы на месте — 1111 Даффодил-лейн.
«Одиннадцать-одиннадцать».
«Загадай желание».
Мои ладони покрылись капельками пота, когда я вспомнил о кексе и коптящей свече без пламени из далекого детства. Потом прочистил горло и попытался пошутить, чтобы скрыть свои нервы.
— Гарри, я похож на парня, который живет на Даффодил-лейн?7
Его пристальный взгляд блуждал по моему лицу, как будто он действительно обдумывал этот вопрос.
— Ты выглядишь как парень, который получил второй шанс в жизни. А теперь пойдем. Давай проверим.
Мы вышли из его «Мазды», и Гарри открыл почтовый ящик, где, как сказала Конни, его ждал ключ.
Она сказала, что это место немного обветшало и ему не помешало бы немного ухода. Бывшие владельцы отказались от него после того, как больше не могли оплачивать счета, и поскольку Конни решила, что лучше пусть кто-нибудь отремонтирует его, чем отправить к черту в мусорную корзину, она предложила его мне за двухнедельную зарплату в продуктовом магазине своего мужа.
— Я не могу опуститься еще ниже, — сказала Конни. — Так что, если ты поймешь, что не можешь позволить себе это и коммунальные услуги…
— У меня все получится, — пообещал я ей, радуясь тому, что мне есть куда идти. Место, которое можно назвать своим.
И теперь, глядя на дом 1111 по Даффодил-лейн, я еще больше преисполнился решимости сделать это. Потому что это место с облупившимся сайдингом, перекошенным крыльцом и разбитым окном нуждалось во мне не меньше, чем я в нем.
Три ступеньки скрипели и прогибались под ногами, а дверь после отпирания требовала хорошего толчка. Внутри все было не лучше, чем снаружи. Испачканный ковер, облупившаяся краска, грязная техника и ванная комната, за которую в «Уэйуорде» я бы получил взыскание.
Гарри стоял у покрытого коркой кухонного стола, пока я заканчивал осмотр унылого на вид жилища. Его лицо застыло в брезгливой гримасе, как будто даже он был готов отказаться от роли мистера Позитива.
— Итак… э-э… — потер рукой подбородок Гарри, еще раз окинув взглядом гостиную, совмещенную со столовой, и подозрительные коричневые пятна на ковре. — Слушай… если ты хочешь сказать, что все к черту, я бы не…
— Мне это нравится.
Он закрыл глаза и прижал пальцы ко лбу, устало вздыхая. Я измотал бедного парня.
— Солджер, ты не должен так говорить только потому, что…
— Послушай, это роскошь? Нет. Нужна ли здесь серьезная уборка и работа? Да. Могут ли они использовать это место в качестве декорации для следующего фильма «Техасская резня бензопилой»? Безусловно. Но что еще мне остается, Гарри? Если не считать подметания полов и мытья унитаза в продуктовом магазине, мой график довольно свободен.
Я оглядел грязную кухню и кивнул.
— И честно говоря… даже в таком виде это лучше, чем жить с Дианой.
Гарри не был убежден. Он глубоко вздохнул, отчего его плечи поникли, а голова затряслась.
— Слушай, если ты хочешь попробовать, то это прекрасно. Я просто хочу сказать…
— Гарри, — я поднял руку, уже думая о том, что можно сделать, чтобы украсить эту дерьмовую гостиную, — я в порядке. А теперь давай заглянем в тот продуктовый магазин.
* * *
На Рождество Гарри подарил мне не только телефон, но и свой старый велосипед.
— Если бы я сейчас сел на эту штуку, я бы, наверное, сломал бедро, — сказал он, хотя я знал, что это полная чушь.
Гарри, возможно, было далеко за шестьдесят, но этот мужчина мог постоять за себя в кулачном бою.
Я знал, я видел, как это происходит.
Поэтому, когда мы проехали две минуты от трейлерного парка до «Фиш Маркет», Гарри не преминул заметить, что поездка на велосипеде будет легкой.
— Если ты захочешь вернуть велосипед, то это будет довольно легкий шаг, — сказал я с ухмылкой.
— Ты же не хочешь идти пешком во время метели. Не будь дураком.
Я фыркнул.
— Гарри, я также не хочу ехать на чертовом велосипеде в метель, но сделаю то, что должен сделать.
Мы припарковали машину и вышли из нее, и в этот момент свет, освещающий Ривер-Каньон, померк, отбрасывая тени там, где, как мне казалось, их не было. Когда мы шли к входу, светловолосая женщина с несколькими маленькими девочками взглянула на меня и заслонила своих детей рукой, уводя их с дороги. Сначала я подумал, что, возможно, она просто манипулировала ими, инструктируя их следить за другими и все такое. Но потом услышал шепот.
— Это тот парень, о котором нам говорила мэр Фишер, — прошептала женщина другой женщине с черными волосами, стоявшей неподалеку.
— Парень, который сидел в тюрьме? Откуда ты знаешь?
Блондинка кивнула.
— Она сказала, что он большой и его трудно не заметить.
— Разве она не говорила, что он кого-то убил? Офицер Кинни знает, что он здесь?
— Да. Он сказал, что присмотрит за ним, но мы, наверное, должны присматривать за детьми. На всякий случай.
Я отнюдь не был неприметным парнем. При росте два метра с лишним мне было трудно слиться с толпой. И уж точно я не собирался в ближайшее время выигрывать в прятки. Рост и габариты иногда давали свои преимущества — я всегда мог дотянуться до самой высокой полки, и никто не смел придраться ко мне в «Уэйуорде», — но сейчас чувствовал, что выделяюсь, как гигантский, пульсирующий больной палец.
Гарри ободряюще похлопал меня по спине.
— Эй, не волнуйся об этом. Они привыкнут.
— Все в порядке, — пробормотал я, толкая дверь и входя в магазин.
— Они просто еще не знают тебя.
— Я понял.
И я понял. Когда-то, если бы услышал, что в город переехал какой-то парень, которого посадили за то, что он оборвал чью-то жизнь, я бы сразу же вскочил в поезд слухов вместе со всеми остальными. Но это не значит, что оказаться по ту сторону слухов было не так уж и плохо. На самом деле, это было больно. Очень больно. Но что я мог с этим поделать, кроме как набраться терпения и надеяться, что мне дадут шанс?
— Эй! — позвал Говард, одетый в фартук и рубашку в полоску.
Он выглядел так, будто ему место на старинной картине, изображающей общий магазин, как и «Фиш Маркет» с его деревянными витринами с фруктами, двумя механическими кассовыми аппаратами и старинным автоматом для продажи жевательной резинки. Говард подбежал к нам и пожал каждому руку, после чего повел нас в комнату, расположенную в задней части магазина.
— Ну что, Солджер, — сказал Говард, а затем усмехнулся. — Извини. Просто трудно привыкнуть называть Солджером человека, который не является… ну, солдатом.
Я пожал плечами, обводя взглядом небольшой отдел замороженных продуктов.
— Если честно, мне было бы лучше, если бы я был солдатом. Военная служба принесла бы мне пользу, прежде чем у меня появился бы шанс все испортить.
Говард скривил лицо от мгновенного дискомфорта.
— Я думаю, тебе следует свести к минимуму разговоры о своем прошлом, если ты меня понимаешь.
Прежде чем я успел ответить, Говард прочистил горло и открыл дверь, за которой обнаружился шкаф, полный чистящих средств. Он начал указывать на них, но я остановил его, сказав, что большую часть своей жизни занимался уборкой и знал как обращаться с кладовкой для метел.