даже предположить не мог… — он оборвал себя на полуслове. — Твои родители живы?
— Надеюсь. Когда я исчезла, и с ними, и с братом с сестрой было все в порядке, — задумчиво откликнулась я.
— Трое правнуков, — мой новый родственник все истолковал так, как захотел сам, — первопредок действительно щедр к нашему роду.
— Вряд ли они захотят тут жить. Там, в том мире, совсем другие правила, — осторожно заметила я.
— Захотят, — отмахнулся от меня прадед, — им некуда деваться. Здесь их родина. Я подберу им отличные партии.
На последней фразе я не выдержала. Мое живое воображение в красках нарисовало, как брат пытается избежать свадьбы с местными жеманными дамами. А сестра материт всех выбранных ей женихов, потому что не хочет остаток жизни рожать детей. Я настолько ярко представила все это, а также поведение своих родителей, что нервная система сдалась. И я истерично расхохоталась.
Я сидела в кресле, откинувш8ись на спинку, и то плакала, то смеялась. Подобным образом из меня выходил стресс. Организм освобождался от пережитого.
— Вика? — недоуменно посмотрел на меня прадед. — Вика, что с тобой? Тебе плохо?
— Хорошо, — выдала я, с трудом приходя в себя. — Очень хорошо. Боги, за что?!
— Что-то не так? — удивился прадед.
Я смотрела на него и понимала, что у него точно все отлично. Род пополнился внучкой и правнуками, нашлась потерянная дочь. В общем, проблем нет. А вот у остальных…
— Я хотела просто спокойно жить, — по лицу еще текли слезы, но смех уже прошел. — В тишине, покое, без крика, гама, шума. Но сначала появился лорд. Он таскал меня по замкам, потом привел на прием. Он не спрашивал моего желания. Потом… Потом оказалось, что я — дальний потомок богов. И снова моего желания никто не будет спрашивать. Встреча с первопредком, после — замужество. Меня ведь выдадут замуж, не спрашивая моего желания, да? Как принято в этом мире? Словно я — вещь!
Меня несло. Я прекрасно понимала, что не все, что сейчас говорю, является справедливым. И уж не прадеда точно обвинять во всем, что произошло со мной. Но сил молчать у меня просто не оставалось. Истерика, считай, вышла на новый уровень. Теперь она выливалась в слова.
— Я думаю, ты устала, — до прадеда наконец-то дошло, в чем причина моих слез. — Отдыхай. Я позже приду. И тогда мы поговорим о визите к первопредку.
Он встал из кресла, не прощаясь, вышел из гостиной. Через несколько секунд хлопнула входная дверь. Я осталась одна.
Глава 28
Шарик дождался ухода моего родственника. Едва тот закрыл за собой входную дверь, Шарик подошел к моему креслу, ткнулся мордой мне в колени и вопросительно заурчал. Ну, это мне показалось, что вопросительно. На самом деле там могла быть любая другая эмоция.
Я тяжело вздохнула.
— Тяжко быть женщиной, Шарик. Тебя так и норовят выдать замуж любимые родственники, причем в любом мире.
В ответ — тихое поскуливание. Вот, собака, то есть ронгар, меня понимает. А прадед…
Я силой воли выбросила из головы дурацкие мысли, поднялась и в сопровождении Шарика отправилась на кухню. Приближалось время обеда. Пора было подкрепиться. А потом… Потом можно почитать. Наверное. Или просто усесться в кресло и смотреть в окно.
Последнее время меня одолевала апатия. Не хотелось ничем заниматься. Такое случалось со мной на Земле, когда я работала слишком много и «перегорала». Здесь апатия могла быть связана с окончанием «прогулок» по замкам. Тоже своего рода окончание тяжелой работы.
Верелия уже накрыла на стол. Мы вдвоем с ней быстро поели. Шарик получил свою порцию и уничтожил ее на полу. И вроде теперь было все в порядке, можно отдыхать… Вроде… Что-то не давало мне никак расслабиться. Что-то зудело, мешало жить, как острый гвоздик в домашнем тапке.
Было ощущение чего-то незавершенного, не доделанного…
И это ощущение меня не обмануло. Буквально сразу же после обеда, не успела я отставить тарелку, Шарик вскочил с пола и напрягся, как утром, когда появился прадед.
— Похоже, у нас снова гости, — задумчиво произнесла я, поднимаясь и обращаясь к Верелии. — Ты оставайся на кухне, а мы с Шариком откроем.
Сегодня явно был этакий день посещений. И на этот раз меня почтила визитом Лоресса, сестра лорда. Она пришла в сопровождении служанки, тщедушной невысокой женщины непонятно какого возраста.
— Иди на кухню, — приказала ей Лоресса, едва мы поприветствовали друг друга. И уже мне. — Я буду рада побеседовать с вами наедине!
Говорила, а сама не отводила изумленного взгляда от Шарика, сидевшего у моих ног.
Я кивнула.
— Приказать служанке принести чай?
— Ах не стоит, — отмахнулась небрежно Лоресса, — мы же с вами станет беседовать, а не чаевничать!
Ладно, как скажете. Можно и просто побеседовать. Удовлетворить любопытство Лорессы. А заодно и свое.
Мы прошли в ту же гостиную, в которой совсем недавно сидели с дедом, расположились в тех же креслах. Лоресса повторно изумилась, увидев саламандру.
Потом она повернулась ко мне.
— Вы полны сюрпризов, Виктория, — совершенно искренняя улыбка. — Когда я спросила брата, как вы поживаете, он ответил, что точно не скучаете. Я, признаюсь, подумала, немного о другом.
И румянец залил ее шею. Хотя тут смущаться нужно было мне. А может, и негодовать. Нет, конечно, я — женщина одинокая, со своим жильем. Но, блин, приписывать мне пороки общества! Не все дамы к себе любовников водят.
На язык так и просилось: «И вы пришли, чтобы полюбоваться на вереницу моих мужчин?» Но я же вежливая, меня хорошо воспитывали. Ну, пытались, по крайней мере. А потому я только плечами пожала:
— Предпочитаю общество книг. Лоресса, удовлетворите мое любопытство?
— Конечно, — живо откликнулась она. — Что именно вас интересует?
— Я спрашивала вашего брата, но получила весьма туманные объяснения. Вот все понять не могу: зачем императору заселять эти земли? Они же не плодородные. Здесь есть полезные ископаемые? Редкие животные или растения? Или же сюда теперь будут ссылать неугодных?
Лоресса весело улыбнулась:
— Не думаю, что мои муж и брат могут считаться неугодными. Скорее, наоборот. Не знаю, что именно наговорил вам Алекс, не особо слушайте его, он и солгать может, но здесь, в этих землях, много магии. Как объяснил мне мой муж, ее можно заставить служить во благо государству. Только она должна попасть в правильные руки надежных существ. А потому и следить за ней должны те