"Это тоже риторический вопрос?"
"Нет".
"Тогда моя ставка: она пошла на автовокзал и села на автобус до Кларк Интернэшнл".
Она опустила уголки рта и покачала головой: "Неа", - сказала она.
"Почему нет? Назови мне причину".
"Потому что она другая. Она не занимается ремеслом. Она импровизирует - паникует и импровизирует".
Я задумался: "Потому что она была завербована совсем недавно и не проходила никакой подготовки".
"Так что она может сделать противоположное тому, что мы ожидаем".
"И это может просто спасти ее".
Она кивнула: "Хорошо. В этом доме больше ничего нет. Они ушли".
"Итак, мы закрываем сейф, забираем жесткий диск, убираем все признаки того, что мы здесь были, и идем навестить Феликса Маркоса". Я заколебался: "Я чего-то не понимаю, почему она не стерла жесткий диск? Почему она оставила доступной информацию о своем полете?"
Она легонько ударила меня по плечу: "Она начала, но я думаю, что она очень торопилась и была в панике, и думала, что она и ее дети покинут Филиппины до того, как кто-нибудь начнет искать. И она была права. Кроме того, она забыла нажать ОК".
Я кивнул: "Хорошо, я согласен. Поехали".
От дома Хоффстаддера до отдела вирусной кибернетики на улице Т. Х. Пардо де Тавера было несколько минут езды. Это было огромное, громоздкое, космического возраста здание с большим количеством стекла, стали и безжалостных прямых линий из бетона. Оно выходило на университетский сад бонсай и показалось мне таким же извращенным и неестественным.
Мы припарковались на стоянке перед новым факультетом, где деревья бонсай давали достаточно тени для всего, что меньше кузнечика, но ничего особенного для "Корвета" Галлин.
Офис факультета представлял собой пятиугольную комнату со стеклянными стенами в центре пятиугольного тропического сада в самом центре здания факультета. Секретарша слушала нас с парализованной улыбкой. Когда я закончил объяснять ей, что мы хотим поговорить с доктором Феликсом Маркосом, главой факультета, она сказала: "Доктор Маркос сейчас недоступен, и мы не уверены, когда он вернется. Вы хотите поговорить с исполняющим обязанности главы, доктором Чжао Гуаном?".
Галлин собиралась что-то сказать, но я прервал ее.
"Да, пожалуйста". Когда она подняла трубку, я спросил: "Это доктор Гуан или доктор Чжао? Я не хочу показаться невежливым".
Ее улыбка из похожей на дроида превратилась в фригидную: "Доктор Чжао, Чжао - это его фамилия".
Она минуту говорила по телефону по-китайски, затем указала на выход из офиса через тропический сад: "В вестибюле поднимитесь на лифте на следующий этаж. Кабинет доктора Чжао на первом слева". Она снова улыбнулась и при этом сумела втиснуть в глаза тревожное презрение и отвращение.
"Доктор Чжао очень занятой человек. Вы можете сделать визит очень коротким, пожалуйста".
Я кивнула: "Я уверена, что мы сможем".
Мы последовали ее указаниям и, постучав в дверь руководителя факультета, получили ответ "Войдите!", произнесенный императивным голосом, который звучал не по-китайски, а по-американски.
Я открыл дверь, и Галлин вошла вперед меня.
Кабинет был очень большим, и стены слева и прямо по ходу нашего движения были сплошным стеклом. Две стены справа от меня были уставлены книгами. Пол был мраморным, в центре стояла бычья шкура с тяжелым журнальным столиком из красного дерева и четырьмя кожаными креслами, расставленными вокруг него. Доктор Чжао находился слева, в углу, окруженный стеклянными панелями, так что на мгновение показалось, что он парит над маленькими деревьями снаружи.
Он смотрел, как мы вошли, не вставая и без всякого выражения на лице. У него были большие очки, которые отражали свет и делали его еще более невыразительным. Он наблюдал, как мы подошли к столу и, не говоря ни слова, жестом указал на два стула напротив себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мы сели.
Когда молчание стало некомфортным, он сказал: "Чем я могу вам помочь?".
"Мы надеялись поговорить с доктором Маркосом. Вы не знаете, когда он вернется?"
Его длинный, безгубый рот растянулся в рептилоидной улыбке. Это была не та улыбка, которую хотелось бы увидеть ночью.
"Доктор Маркус недоступен. Чем я могу помочь?"
Я покачал головой: "Я не думаю, что вы можете, доктор Чжао. Видите ли, нам нужно поговорить с ним о его знакомстве с доктором Хэмптоном".
Я чувствовал, как глаза Галлин прожигают бок моего черепа. Линзы доктора Чжао блестели от удовольствия.
"Возможно, если вы расскажете мне, что именно вы хотите узнать, я смогу вам помочь. Я был довольно близок с доктором Маркосом".
"Были? А сейчас нет?" Я подарил ему свою самую очаровательно невинную улыбку.
Он рассмеялся, как скрипучее кресло-качалка, поскрипывая и наклоняясь вперед-назад.
"О, мы по-прежнему очень близки, уверяю вас. Это просто манера речи".
"Итак, доктор Чжао, простите за вопрос, но, если вы все еще близки, почему мы не можем его увидеть?"
В линзах мелькнуло невыразительное выражение, а его рот так и не расплылся в тонкой змейке улыбки. Он издал звук, похожий на "Хм, хм, хм...", а затем недоуменно сказал: "Его семья искренне благодарна за вашу заботу и интерес. Они всегда очень хорошо отзываются о вас". Я нахмурился, размышляя, не хотят ли нас обмануть, но он продолжил: "Доктор Маркос нездоров. У него душевная болезнь, тревога, стресс, переутомление. Поэтому администрация больницы отправила его в прекрасный дом отдыха, где он может спокойно восстанавливать свое здоровье". Да. Большое спасибо за заботу".
"Вы поместили его в клинику?"
"Для его собственного благополучия, и мы надеемся, что скоро он снова станет прежним и таким, каким мы все любили его видеть в старые добрые времена".
"Как долго он находится в этой клинике?"
"Как только любящий и заботливый консорциум инвесторов увидел, что доктор Маркус несчастлив, неспокоен душой и духом, они немедленно приняли меры, чтобы прийти дорогому доктору Маркусу на помощь".
"Но как давно?"
Он кивнул, как будто я сказал что-то остроумное и проницательное: "Немедленно", - сказал он, а затем добавил для убедительности: "Сразу же, немедленно".
Видя, что я свернул в тупик, я сменил тему.
"А как насчет его семьи? Они поехали с ним?"
"Его поддерживают преданная жена и двое преданных детей, которые каждый день молятся о его скорейшем возвращении".
"Конечно, я знаю, но где его семья?".
Прежде чем он ответил, я решил, что это бессмысленное занятие, но он не стал медлить и ответил, хотя это и было бессмысленно.
"Куда бы ни отправился доктор Маркос, его любящая семья всегда хранит его в своем сердце. Ему очень повезло, что у него такая преданная семья, которая поддерживает его в эти трудные времена".
Я услышал, как Галлин пробормотала: "Хоб рахмоны!".
Я проигнорировал ее и сказал: "Да, действительно. Доктор Чжао, вы можете сказать мне, находится ли доктор Маркос в клинике на Филиппинах или где-то еще?".
Он улыбнулся, как будто я задал самый лучший вопрос в мире, который он когда-либо слышал.
"У доктора Маркоса много друзей..."
Галлин подняла глаза к потолку: "Гевалт!"
Доктор Чжао продолжал: "Совет директоров университета и многие друзья и советники позаботятся о том, чтобы доктор Маркос отправился в самое лучшее место и получил самую лучшую помощь. Мы, конечно, передадим ему ваши самые добрые пожелания скорейшего выздоровления".
Я улыбнулся так же пусто, как и он: "Мы очень благодарны за ваше время и помощь, доктор Чжао".