Читать интересную книгу Гном. Трилогия - Александр Шуваев

  Эти бестии, казалось, видят ночью, как кошки. О том, что у противника на вооружении есть очень хорошие приборы ночного видения, имелись вполне достоверные сведения, но, во-первых, верить в это, парадоксальным образом, не хотелось, а во-вторых, приборов и на самом деле имелось не так много.

  - Американцы - глупые, - с непоколебимой уверенностью эксперта говорил Сун Бо его новый знакомец, - ночью воевать, в горах воевать, - совсем дураки, да. Если бы нам побольше такого оружия, - он любовно погладил ствол "дули", - мы давно очистили бы Корею от длинноносых и Южных предателей, наймитов империализма. Освободили бы весь Китай и пошли дальше...

  - Это куда?

  - Туда, куда укажет великий вождь трудового народа товарищ Мао Цзе-дун. К окончательной победе социализма во всем мире. А они мало дают огненных ружей, и автоматов, и коротких винтовок они тоже дают мало. Непонятно, почему великий вождь трудового народа товарищ Мао Цзе-дун не выступил с инициативой критиковать русских за это в партийных ячейках и в партийных газетах.

  - Слушай, - а ты не подумал, что им, может быть, самим надо? Что они в оружие вложили труд? Они будут давать вам оружие, а что взамен?

  - Мы за них ведем вооруженную борьбу с империализмом, поэтому они должны снабжать нас оружием. В условиях вооруженного противостояния с империализмом говорить о какой-то плате значит скатываться на капиталистические позиции. Называется ревизионизм.

  Новый знакомый имел темное, малоподвижное, невыразительное лицо, не менее двенадцати лет боевого опыта и непоколебимые убеждения. Собственно, никакого другого опыта он, практически, и не имел, зато имеющийся боевой опыт отличался крайним разнообразием и кому-нибудь, хоть на йоту менее идейному, показался бы совершенно чудовищным. Он командовал в 39-й армии (Чего?!!) чем-то вроде отделения, одновременно выполняя роль снайпера. Звали его Во Бинг-вэн, что, само по себе, могло бы вызывать улыбку, если бы сама личность носящего имя не располагала к юмору так мало.

  В беседах с товарищем Во и ему подобными Сун Бо буквально сводило с ума то, что он не мог оспорить ни одного лозунга из тех, которыми изъяснялись эти люди. Что ни возьми, все было правильно, не подкопаешься, а вот за всем вместе он чувствовал какой-то огромный, прямо-таки всеобъемлющий подвох. Причем и привычки-то не возникало. Наоборот, чем дальше, тем больше его коробило от подобных бесед. Положение усугублялось тем, что боевые товарищи по мере сил старались поправить у хорошего, дисциплинированного, храброго молодого коммуниста имеющиеся намеки на непонимание Истинного Смысла Единственно Верного Учения, и беседы заводили гораздо чаще, чем хотелось бы. А воевать обдуманно, зло, цепко, он начал скоро, буквально на второй-третий день непрерывных боев.

  - А Гуанг-ли, - ты его знаешь, - в прошлом году собрался вернуться домой, в Цзянси. Решил, что заработал за два года достаточно, богатый человек, пора и честь знать. Накупил подарков, обменял деньги на серебро, и отправился. Нет, все в порядке, глупых хранит Небо, и он добрался, и даже донес почти все. Вот только через три недели спешно отправился сюда, а все добро оставил родне. Рассказывает, что сам удивился, как спокойно перенес недовольство отца, бывшее на грани проклятия. "Ужас, - говорит, - как живут". И еще сказал, - показалось, будто и родня вздохнула с облегчением, когда он уезжал. Как ты сам понимаешь, он такой не один, таких очень и очень много. Думаю, что вообще большинство.

  - Отца, - мрачно проговорил Сун Бо, - хватило на семьдесят дней. Точнее, на семьдесят два. Считал! Но он у меня вообще упертый. Да и вообще старый человек, меньше прирос ко всему здешнему.

  - А дело в том, - слушая рассказ друга, товарищ Чжу судорожно думал, что и как объяснить, чтобы не стало хуже, и успел-таки, обдумал, - что все эти истины, которые затвердил этот твой... - как его? - они сами по себе правильные, все до единой. Вот только на свете кроме них существуют и другие, а вот этого такие, как он, не знают. А ты - знаешь. И среди них есть такие истины, которых этот твой... никогда в жизни не примет. А товарищ Мао дал ему лозунги, которые соответствуют тому, что он всегда сам чувствовал. Только выразить не мог. Зато теперь ему объяснили, что если убить всех чиновников, всех богачей и перевоспитать глупых, порченых горожан, - лучше, понятно, палкой, - то всем будет счастье. Что, когда все поровну и все общее, - это действительно идеал. Красиво назвали и объявили достойным то, чего он сам всегда хотел и считал правильным, даже не задумываясь, как оно будет на самом деле... Все, кто здесь, - признают гораздо большее число истин, и поэтому мы можем рассчитывать, что со временем возобладает именно наш подход. Но! - Он поднял палец. - Прислушиваться к нашему мнению будут только в том случае, если мы и будем воевать не менее храбро, чем они. Нет! Лучше. С той же самоотдачей, но с большим успехом. Даже самый умный человек в наше время может повести народ за собой, только если он герой. Людям врали слишком долго, и поэтому все остальное могут счесть обманом. Так вышло, друг мой, что нам выпало жить во времена героев.

  Он мог бы продолжить классическим сравнением: "Как в эпоху "Троецарствия", помнишь?" - но вспомнил, что Сун Бо не читал "Троецарствие" и вовремя остановился.

  - Спасибо, товарищ Чжу, ты разрешил мои сомнения. Вот только... я не знаю, как мы сможем жить с ними.

  Чжу бросил на него мимолетный взгляд. Вон оно что. Уже появляется это "мы" и "они".

  Смутившая и даже, пожалуй, неприятно удивившая командиров Южного Альянса тактика возникла не от хорошей жизни. С самого начала своего существования НОАК и все предшествовавшие ей образования воевали в условиях, когда противник имеет полное господство в воздухе. И, как правило, превосходство в тяжелом вооружении. В таких условиях для регулярной армии возможен был только один стиль войны: изо всех сил выживать днем и бить ночью. На этот раз к привычному антуражу имелись некоторые поправки, и день ото дня они становились все более заметны. Дело в том, что о своем существовании уверенно заявила китайская авиация. Теперь она появлялась над полем боя регулярно, день ото дня все чаще, действовали все эффективнее и, что особенно важно, все более своевременно. Время безнаказанных ударов с воздуха заканчивалось, "Як-3С" срывали атаки, бомбардировщики привозили дыры в корпусе и плоскостях, а единичные потери стали строиться в десятки.

  Чжан Су-чжао нужна была советская авиатехника, советское оружие, боеприпасы, запасные части ко всему этому и еще кое-какие мелочи. С имевшейся за его плечами школой и опытом последних лет он достаточно быстро нашел нужного человека. Сказать, что они с товарищем Чжу с первого же знакомства понравились друг другу, все-таки нельзя. Скорее, они с первого же взгляда узнали друг в друге родственные души, очень сходных по сути трезвых, хладнокровных, безжалостных прагматиков с хорошим пониманием человеческой природы.

  Тут все, даже попытки нагнуть, перехитрить, использовать в своих целях партнера, можно было делать прямо, без словесных завитушек, и потому им работалось друг с другом комфортно. То, что называется: "В обстановке полного взаимопонимания". Проблемы с поставками законсервированных со времен войны запасов несколько устаревшей техники практически исчезли, а взамен товарищ Чжан взял на себя некоторые обязательства, которые собирался неукоснительно выполнять и по букве, и по духу. Что-то подсказывало молодому командиру, что это будет самым правильным.

  - Решение принято, - Иван Данилович в раздражении швырнул карандаш поверх карты, - ошибки быть не может. Два-три дня, и они начнут.

  - Что, - после тяжелой, как свинец, паузы спросил Апанасенко, - неужели пойдут на прямой конфликт? Отважатся перейти границу?

  - Нет. Это вряд ли. Среди генералов на той стороне самоубийц не осталось, они понимают, что мертвым деньги не нужны. Что мы только и ждем повода, чтобы разобраться с ними до конца, так, чтобы и следа не осталось. Тут другое: они выжгут все на сорок верст по ту сторону границы, и это будет не на много легче по последствиям, чем прямое вторжение. Другого выхода у них, похоже, нет: они очень крепко завязли в Корее и понимают, что, после переброски пары новых китайских армий могут погореть всерьез. Поэтому Чан ударит по основным силам НОАК, а милитаристы припекут нас здесь. Переброски не будет, а они, усилив группировку, тем временем рассчитывают взять Пхеньян.

  - Что ж. Мы вложили в здешнюю организацию немало. Пришел их черед показать, чего они стоят на самом деле.

  - Вы не понимаете, - у побледневшего от ужаса Сун Бо из-за природной желтизны кожи, лицо казалось прямо-таки зеленым, - я только старший сержант! А вы предлагаете мне командовать, по существу, дивизией!!! Единственное, что я смогу, это погибнуть, выполняя задание партии, но я ведь при этом погублю людей! Я не могу!