Читать интересную книгу Гном. Трилогия - Александр Шуваев

  Танковая засада, организованная в лучших традициях сорок первого, сорок второго и сорок третьего годов сработала вполне удовлетворительно. С учетом имеющейся матчасти Сун Бо позволил себе некоторые нововведения: короткие рывки "тридцатьчетверок" к заранее обозначенным рубежам со стрельбой с остановок получили удачное дополнение в виде огня тяжелых машин на предел прицельной дистанции. Самоходки вместе с "Т-45" увлеченно лупили по задним "грантам" бронебойными, и по всему остальному - тяжелыми гранатами. Впрочем, если пяти, или, тем более, шестидюймовая фугаска попадала в танк, этого тоже хватало, даже с избытком. А бронебойные снаряды с двух-трех километров оставляли в броне вражеской бронетехники широкие проломы, срывали башню, насквозь пробивали двигатель, а у экипажа практически не оставалось шансов выжить. Снаряды основных действующих лиц, "тридцатьчетверок", тоже обеспечивали вполне надежное пробитие брони на задуманной им дистанции: от семидесяти-ста и до трехсот метров, с фланга. Уже через пять минут поле сражения затянуло дымом так, что это начало создавать проблемы для прицеливания. "Ирисы", которые он пока что не знал, как использовать, в бое участия не принимали.

  Наблюдая за боем со своего НП, Сун Бо сделал вывод, что, пожалуй, рисунок сражения можно было бы сделать и попроще: противник вполне позволял некоторое отступление от изученных схем. Например, обойтись вообще без классической засады, ограничившись огнем с оборудованной позиции. Да и то сказать, танкисты противника имели существенно худшую подготовку и куда меньший опыт, нежели "панцеры" Второй Танковой группы под командованием Гейнца Гудериана. Откровенно говоря, - а он видел это вполне ясно, - они были порядочной швалью, безрукими недоучками, оседлавшими дремучее старье десятилетней давности, времен Африканской кампании. Нет ничего более рискованного, нежели радикальная смена плана действий во время боя, особенно если войска не имеют особого опыта. Но, в данном случае, соблазн был велик по-настоящему.

  ... Это стадо не умеет двигаться колонной. У них безнадежно слаба связь, - это очевидно из данных радиоперехвата. Они безобразно растянулись вдоль дороги, а все, что имеет хоть какой-то мотор, вообще вырвалось далеко вперед. В этом случае удар бронетехники навстречу, отчасти - с охватом колонны, отчасти - прямо сквозь ее построение, может дать решающий эффект. Приняв одно трудное решение, он тут же принял следующее, не менее рискованное: о форме маневра, превращающего оборону - в наступление и боевое преследование. То, что он про себя назвал "вывернутый мешок", могло оказаться слишком сложным для его неопытного воинства, но, с учетом прочих обстоятельств, представлялось наилучшим. Пока будет выдвигаться резерв, огневое воздействие на противника будет продолжаться с той же силой и в том же порядке, не ослабевая. А, кроме того, он имел серьезные опасения, что передовые роты, принявшие наибольшее участие в бою, в азарте сожгли боекомплект и подрастратили горючее, так что толку от них в наступлении будет немного.

  По сути, это был маневр "из глубины", когда то, что оставлялось в резерве, проходило сквозь собственные позиции, образуя арьергард и голову атакующих порядков, а все остальные пристраиваются сзади, по мере того, как их достигают замыкающие машины. Вроде бы просто, а на деле могут и запаниковать, и огонь открыть по своим, приняв за прорвавшегося в тыл врага. Поэтому для оповещения и доведения приказа до втянувшихся в бой подразделений он предпринял все возможное, все, что только позволило ему стремительно тающее время, включая посылку мотоциклистов к ключевым командирам на передовой.

  Таким образом, голову атакующих порядков образовали находящиеся под его непосредственным командованием средние "Т-44". Будучи предельно занят, он успел познакомиться с тяжелой машиной только поверхностно, а вот "Т-44" знал хорошо. Последнее, что позволил ему лимит времени, был приказ о пополнении боезапаса передовыми частями, и в первую очередь, без всякой очереди это относилось к тяжелым танкам. Даже ценой определенной задержки их выступления: потом, если что, средние танки позволят нарастить силу удара, а на тяжелые машины у него имелись свои виды.

  Один неглупый генерал заявил, что танки - слишком дорогое противотанковое оружие. Выражение это слишком красиво, а примерам обратного нет числа, но все-таки своя правда в этих словах есть. Танк против танка, - это, чаще всего, размен один на один, или, в крайнем случае один - к двум-трем. В любом случае, - нет того веселья. А вот действия против любого десанта, против тылов врага, против спешно перемещаемых резервов в походных колоннах, совсем другое дело. Тут танк поистине находится в своей стихии.

  У него были хорошие учителя, которые передали ему свой солидный, воистину выстраданный опыт, и он надеялся, что сумел воспользоваться им осознанно, понимая, что делает, но на подобный эффект все-таки не рассчитывал. Расстреляв от половины и до полутора боекомплектов, его бойцы, по сути, уничтожили противника, не покидая удобных позиций и не вступая с ним в прямое соприкосновение. В дефиле между холмами и дальше, в узкой долине, на дороге и вдоль дороги, насколько хватало невооруженного взгляда, виднелись многие десятки, если не сотни бронированных машин, горящих, исходящих дымом из всех щелей, разбитых, практически, вдребезги, страшно изуродованных или неповрежденных на вид, но одинаково неподвижных. Около трех тысяч снарядов, выпущенных прямой наводкой с хорошо выбранной позиции, с хорошо подготовленной системой корректировки хватило, чтобы бой обернулся безнаказанным, по сути, убийством. Может быть, кто-то успел улизнуть, укрывшись за пеленой дыма и пыли, но это уже не было сколько-нибудь существенным обстоятельством. Только для того, чтобы бросить взгляд сверху, он позволил себе только очень короткую, можно сказать, мимолетную, задержку. Нужно было обеспечить быстрое продвижение ударных частей между неподвижных остовов, грамотный объезд этой зоны, а потом еще формирование порядка движения. Он все-таки не зря работал с личным составом. Глядя, как плавно перемещаются, выходя в голову колонны, тяжелые танки, на ходу формируя нужный строй, нельзя было не порадоваться. Интересно, что еще утром они, пожалуй, не смогли бы, - чтобы так. Уверенно, четко, согласованно.

  Он двигался без выстрела, и, наверное, именно поэтому на него так долго не обращали внимания, буквально не видели в упор. А потом, будто прозрев, увидели сразу все. И, словно почуяв, именно в этот момент железный зверь открыл огонь. Трассы двух пулеметов двигались навстречу друг другу, смыкаясь, как лезвия ножниц, перекрещиваясь, и стригли начисто, не давая шансов на спасение. А потом, не прекращая стрельбы, он ударил в голову колонны неподъемной, неуязвимой тушей, всем весом, грузовики летели в стороны, как пустые жестяные банки, повозки разлетались в щепки, и лошади в диком ужасе вставали на дыбы, еще больше усиливая панику. Их ржание переходило в пронзительный, непереносимый визг, вызывая животный ужас, ощущение какой-то уж вовсе запредельной беды. Следом за головной машиной строем тупого угла острием вперед двигались другие такие же, и так же поначалу не тратили снарядов. Поберегли до того момента, когда по ним все-таки начали стрелять.

  Как-никак, на дворе стоял пятьдесят первый год, начало второй половины двадцатого века. Поэтому что-то, видимо, передали спереди, оттуда, где успел начаться и закончиться бой. Какие-то орудия успели остановить, развернуть, - с буколической безыскусностью, просто поперек дороги, - и перевести в боевое положение. Переведя десяток "Т-45" в голову колонны, Сун Бо сыграл психологически точно. Ни тридцатисемимиллиметровые снаряды противотанковых пушек, ни гранаты из трофейных японских трехдюймовок не производили на "Махайрода" никакого впечатления. Они кололись, отскакивали, рикошетировали от брони или же бесполезно лопались на их неуязвимых лбах. Огонь на близких дистанциях не мог повредить даже гусениц* этих монстров. А они первым же залпом смели нелепую артиллерийскую позицию, после чего двинулись дальше, и остановить их было нельзя. С каждым метром своего неукоснительного движения танки все сильнее покрывались страшной и омерзительной смесью крови, внутренностей, каши из размолоченных в месиво людских и лошадиных тел, пыли и щепок. Паника распространялась от головы колонны - к ее тылу, как ураган, воинство утратило всякое желание сражаться и искало спасения в бегстве. Вот только "Т-34-85" с самого начала выполнили маневр охвата, а местность кругом, как на грех, простиралась равнинная, особых укрытий не наблюдалось. Спаслись только немногие. На этом этапе боя Чжан Су-чжао, свято выполнив свою часть контракта в плане защиты соединения с воздуха, спустил с цепи рвущиеся в бой ударные части, и штурмовики завершили разгром. Так прекратило свое существование "Западное Войско для Подавления Бунта".