Читать интересную книгу Морок - Олег Мизгулин

Палец правый… словно получил местную анестезию. Он онемел, и Вадим перестал его чувствовать, а левый мог работать только в синхроне и ожидающе липко топтался на коже. Вадим почувствовал, как у него скатываются по спине капельки пота. Он явственно понял, что НЕ СМОЖЕТ. НЕ СУМЕЕТ… Ему показалось: в глазах девушки нарастает вопрос, догадка… Он медлил и проклинал…

— Вот, Вадим! — Ему подавали аптечку.

Зорин понял, что проиграл и облегченно выдохнул. Пальцы нейтрально опустились по шее к ключицам, он вымученно улыбнулся.

— Всё хорошо будет… — Он хотел было повернуться к подающей руке, как вдруг… Наташа странно накренилась. Он придержал, и в полной мере ощутил тяжесть обмякшего тела. Наташа заваливалась, и тряпичная голова её безвольно падала набок.

— Вадим, она падает! — Закричал под ухо Ваня, но Вадим и сам видел.

— Тише, не ори! — Он подхватил девичьи плечи, голову и аккуратно приспустил на траву. То, что он хотел получить искусственным путём, вышло само собой.

— Обморок. — Негромко констатировал Зорин, подкладывая под голову Натальи, снятую с неё курточку. — Это хорошо… Это ей на пользу.

Он тут же высвободил заправленную майку из под брючины, скатал мокрый низ чуть выше живота и проследил, чтоб ничего не стесняло её дыхания. Девичья грудь поднималась достаточно высоко. И мирно. Порядок… Зорин позволил себе, наконец, распрямиться и только сейчас ощутил спиной, насколько он сам взмок от дьявольского перенапряжения. Кряхтя и выворачивая рукава, он не церемонясь, сбросил на траву брезентовку, сорвал с головы футболку, тем самым полностью обнажив торс. Попрыгал на носочках, с удовольствием ловя обдувающий спину ветерок. Щёлкнул шейными позвонками, это уж традиция… Полегчало. Наташка лежала спокойно, картинно откинув в сторону левую руку. Индикатором её благополучия стали, пожалуй, поднимающиеся холмики и Зорин подумал, что впервые смотрит на это таинство бесстрастно. Почти как врач…

— Ещё с минутку пусть полежит, подышит… Это полезно. А потом — нашатырь…

Сказано было Климову, тот вертелся ужом, не зная, куда приладить аптечку. Люся стояла бледная, встревоженная… Тем не менее, держалась лучше всех.

— Давай! — Вадим взял из рук Ивана аптечный скарб и, повозившись внутри ящичка, извлёк нужный пузырёк. Откусил пальцами ваты, пропитал аммиачным раствором. — Держи голову!

Климов присел на колени и осторожно приподнял Наташину голову. Ватка, едва приблизившись, отстранилась. Носик девушки скукожился, уловив едкий запах. Она жадно и глубоко вдохнула, открыла глаза. Непонимающе уставилась на Вадима.

— Что?

— Ничего. — Как можно шире улыбнулся Вадим. — Тебе стало дурно. Жара, солнце… Как себя чувствуешь?

— Хорошо.

— Вот и славно. Поговори с ней… — Последнее было адресовано Ване. Тот угугнул и Вадим, не успевший толком привстать, неожиданно вздрогнул. За спиной знакомо выкрикнули: — Люца! Что тут у вас?!!!

Зорин радостно обернулся, отмечая ещё одну победу. Черт те что… За суетой об Олеге забыли. Отряд не заметил потери бойца. А ведь это плохая тенденция.

Олег тормошил Люську, а та растерянно переводила взгляд на Вадима.

— Вадим! Что с Натахой? — Теперь Головной смотрел на Вадима.

Зорин нарочито медленно подошёл к «пропаданцу» и натянул дежурную улыбку.

— Перенапряжение, Олег. Устала… — Он поглядел назад. Ваня мурлыкал что-то весёлое, поддерживая подругу за плечи. Наталья недоверчиво косилась на Вадима и, кажется, нет-нет да улыбалась. Молоток, бой-френд! Настоящий напарник…

— Устала. Это бывает. — Повторил Вадим и перевёл салазки: — Сам-то как? Вторым рейсом?

— Ну да…

— Не укачало дорогой? Не растрясло? — Юмор выскочил сам собой, Вадим и не заметил. Видимо, была потребность разжижить сухость обстановки.

— Да не-е… Трамвай мягкий достался. — Отыграл ответ Олег.

Посмеялись чуток, похохмили… Олег прошёлся темой по поводу его, Вадима, торса, и выразил желание в будущем тоже «поблистать на солнце бицухой». Вадим порекомендовал блистать всеми частями тела, независимо от настроения и погоды. Позубоскалили… Люська, кажись, тоже включилась. По меньшей мере, не отставала в остротах. Так и стояли пока, на два континента: Ванька, Наташка со своим Юмор-FM. Они — со своим. Помалу смех уходил, тускнел. Становился пресным. Очевидной и вопиющей вставала действительность. Констатация себя не там, где надо. В довершение этой констатации словно плевок стояла часовня. Ладная, красивая, зовущая, мать её…

— Что думаешь, Николаич? — Прервал задумчивость Зорина Олег. Он кивнул в сторону фасада здания. — Нам предлагают более совершенный вариант. Укомплектованный.

Вадим хотел уж ответить, но зажевав ответ, громко выкашлялся и тяжело выдохнул. Никаких решений не было.

— Думаешь, стоит принять приглашение? — Продолжал вопрошать Олег. — Совершим экскурсию? Или что?

— Или что. — Наконец выдавил сухо Вадим.

— То есть… Не понял…

Вадим прошёл к своему рюкзаку, выудил из недр свежую маечку и неторопливыми движениями растянул её на своём теле. Белье ещё сохраняло запах банного мыла. Спасибо девочкам, на озерке простирнули у кого что грязно… Вадим нацепил поверх куртку, подобрал ружьё, но не стал забрасывать его за спину, поглядел на Олега…

— Никаких экскурсий! Мы люди, а не подопытные животные! Нас приглашают, а наш ответ такой… — Он вскинул оружие, выставив пенёк мушки супротив верхнего круглого окошечка. Не думая, или почти не думая вдавил спуск… За хлопком и ударом в плечо последовал звук разлетающегося стекла.

— Звенит как настоящее. — Изуверски ухмыльнувшись, он оглядел притихшую команду. На посерьёзневших лицах не увидел и тени улыбки. Поспешил объясниться: — Злость клокочет, сил нет держать… Извините, ребятки, пошумел… Решение, значит, такое: бойкотировать любой навязываемый нам морок. Любой! Никакого дружелюбия и приглашения я в этой красоте не вижу! Интерпретирую наоборот, как издевательство! Значит, война… Абсолютнейший игнор всем видам морока! Пусть они отдельно, а мы отдельно…

— А как быть с отдельными пришельцами, как у Олега? — Спросил Климов.

— А никак не быть! Олег! — Зорин повернулся к Головному. — Тебе контакт с твоим «подопечным» принёс какое-то моральное очищение? Облегчило тебя как-то, а?! Ну, ты знаешь, о чём я…

Олег не дослушав, уже мотал головой.

— Он общался с тобой, разговаривал? Нет?!.. Отсюда делаю вывод: все эти пришельцы не более, чем наши кошмары. Кошмары куются в мире снов, а здесь… Здесь, благодаря «особому климату», они ещё получают право заявляться в плотной оболочке. И всё же…Это не более, чем наши вывернутые наружу страхи. Считаю, что они пустышки! Ваня сказал и тут я соглашусь: кто-то или что-то одевает наш ужас. И выпускает на встречу с правообладателем. Согласны? Если так, то существует разница между тем, что вы испытали ТАМ, в своих запредельях, и… Тем, что проскакивает СЮДА. ТАМ было откровение, а здесь, извините, тупой фантом. Короткий бессловесный слепок, готовый рассыпаться сам по себе. Так ведь, Олег, было-то? Во-от… Посему авторитетно заявляю: Разговоров ОНИ не достойны! Это не нагрузка голове. Это морок из серии мороков. Мыльный пузырь, готовый лопнуть. Гнать поганой метлой!

Зорин зло вперил взгляд на мирно переливающуюся на солнце часовню.

— Я бы ИХ всех вот так… Пых-х! — Он выстрелил пальцем, изображая дуло пистолета. — Только пули жалко. Рассыплются сами… Плюнуть! Пройти мимо! Кто желает, может перекрестить… Вопросы?

Как и раньше, он не получил вопросов, тогда спросил сам:

— Наташа, как себя чувствуешь?

На лицо девушки вернулся румянец и это обнадёживало.

— Хорошо-о, спасибо! — Наталья улыбнулась. — Когда мы пойдём домой?

Из-за её спины, отчаянно сигналил Ванька, помаргивая левым глазом.

— Скоро, Наташа! — Вадим ответил грустной улыбкой. Похоже, бедняжка не помнит, что сегодня они уже шли домой. — Вот отобедаем только, а там и в добрый путь… Так! Забрали мешки и… по коням! Прикол на якорь — там же, где и всегда! Мутит меня от этого подарка…

Под последним понималась часовня, и сердитая недоговоренность была достаточно прозрачной. Для всех.

Они двинулись в том же привычном порядке: Вадим, за ним Олег; Люся, Наташа и замыкающий Ваня. Пока шли, Вадим боролся с собой, пытаясь подавить в себе приступы клокочущей злобы. И то была даже не злоба. Бешенство чистой пробы. Он люто ненавидел текущий момент. Наиприблуднейшую ситуацию… Не понимал, как вообще она могла возникнуть на ровном месте. Там, где возникнуть она не могла по своей архаичной сути. По немыслимости и невозможности. Человек не может долго не понимать непонятное. У него сгорит мозг. У него откажет рассудок. У него сломаются все выводные таблицы и цепочки, помогающие не раз выстраивать правильные кубики… Но здесь не работает привычное реальное. Здесь — с ног на голову! И Вадим ясно отдавал отчёт, что расстрелял бы весь магазин в своей одностволке, кабы не стояли рядом… Его душило бессилие, ведь он помнил себя ещё всесильным. Знающим. Уверенным. Просчитывающим наперёд… Теперь вот идёт и бесится. Потому что ничего другого не остаётся. Тупик…