Во время женского собрания прибыл из Оказаки христианин встречать; но путешествие туда, назначенное было на завтрашнее утро, отложено до часа пополудни, ибо здешние христиане прочили еще завтра утром помолиться с ними вместе и сказать им поучение, тем более, что некоторые, занятые очень, еще и не виделись со мной.
Церковь в Тоёхаси — солидная, уже установившаяся и почти ставшая на свои ноги: больше чем на половину содержит своего катихизатора, имеет порядочное церковное здание, в котором, однако, уже чувствует стеснение, и потому задумывает расширить его, если удастся приобрести соседний участок земли, владелец которого, видя что оно нужно для христиан, поднял цену с обычных здесь на цубо 80 сен на 2 1/2 ены.
16/28 июля 1892. Четверг.
Тоёхаси. Оказаки.
Утром, с половины девятого, обедница и проповедь: объяснение прошения молитвы Господней, начиная с третьего, ибо первое и второе объяснены раньше. При сем, в «Да будет Воля Твоя», выражено, что мы себя и всю свою службу должны всегда посвящать Богу; в «хлеб наш насущный» сильно укорены христиане за несоблюдение праздничных дней и настойчиво внушено, чтобы соблюдали; пример уже есть: Симон Танака соблюдает со всем своим домом, пусть следуют сему все; в «не введи нас во искушение» сказано о трех врагах нашего спасения. Но смущает иногда слишком открытая бесцеремонность японских христиан; в самом патетическом месте, когда я говорил вполне от сердца и думал, что все проникаются следом, прямо предо мною один так хладнокровно и так широко открыл рот для зевания тут же предо мною, что я думал — проглотит меня со всем моим одушевлением, — и это утром и когда сами вчера просили меня остаться именно чтобы сказать им поучение. — В конце проповеди внушено было, чтобы отнюдь не было здесь «верицке дайфу», что воспремники — поручители пред Церковью и Богом за крещаемых, — так пусть хорошенько узнают тех, кто просит быть их крестными отцами, и только тех представляют к крещению, за которых могут поручиться, что они не изменят вере. — В Церкви была, между прочим, одна девушка, дочь здешнего офицера; она прежде несколько слушала православие; потом отдана была отцом в протестантскую епископальную школу в Токио, где ее крестили в протестантство, но ей не нравится оно, и она влечется к православию.
Сицудзи позвали меня поговорить наедине о церковных делах и выразили, что не желают после Собора здесь Какехаси — мало заботлив–де, не желают и бывшего прежде здесь Хирумици, по молодости и, кажется, по какому–то проступку или подозрению в проступке его здесь. Я советовал им не называть в прошении к Собору по имени, кого они желают, ибо могут ошибиться, или же стеснить других. Какехаси во всяком случае нужно взять отсюда; кстати же, он просился на родину, ибо там мать и кретин дядя, о которых он прилагает сердечное и о последнем поистине трогательное попечение: жену отослал служить им, живя сам одиноким. На Соборе нужно будет позаботиться о нем. Просили еще христиане Тоёхаси поместить у них священника Тоокайдо, — здесь–де центральная Церковь, и Андрей Танака берет на себя обеспечить его квартирой. Сказано, что дело это не подлежит ведению Собора: местный священник может жить, где ему сподручней в своем приходе; пусть поговорят с о. Матфеем: он может и из Тоёхаси делать свои поездки по своему приходу, живя здесь по временам, если только это не будет уроном для Сидзуока, где он ныне имеет свой главный стан.
В один час отправились на станцию железной дороги в сопровождении братии и сестер и присланного из Оказаки для встречи. В два часа были в Оказаки, в три часа в Церкви Оказаки, единственной выстроенной собственно Церкви во всем Квансай; отслужили краткое молебствие; сказано краткое поучение, исследована по метрике Церковь. Крещено здесь 214, из них ныне в других местах 86, умерло 44, охладело 19; остальные 65 и пришлые здесь 13, всего 78, составляют ныне здешнюю Церковь. Сицудзи 3; к богослужению собирается по субботам 25–30, по воскресеньям до 40. Новых слушателей ныне нет. Есть женское симбокквай, но на него приходят человек 6, иной раз 10; говорят кооги две или три женщины, затем катихизатор, если нужно бывает. Собираются во второе воскресенье месяца. Было и мужское кенкиуквай, в третье воскресенье месяца, но с прошлого года прекратилось. — Жертвуют христиане в месяц 8 ен, из коих 5 идут на содержание катихизатора, 3 на церковные расходы.
Вечером, с семи часов, началась вечерня, после которой объяснены первое и второе прошение молитвы Господней, с применением в обязанность новых христиан заботиться о просвящении язычников. После испытаны дети в знании молитв, — оказались все знающими; кто больше, те читали и десять заповедей и Символ; награждены крестиками. Сказано к родителям слово о необходимости воспитывать детей для Царства Небесного, в чем им даны помощниками Ангелы— Хранители детей.
Пели молебен плохо, разнили, в чем им способствовал катихизатор Павел Кангета, по видимому, совсем не способный петь; вечерню — очень хорошо; разноголосили только крошечные девочки — дети Павла Накамура (внучка о. Павла Сато); сказал я потом, чтобы им еще не давали петь, тогда будет совсем хорошо. К сожалению, и читает Павел Кангета, хоть хорошо, выразительно, с чувством, но до того тихо, его едва ли и на средине Церкви слышно. Следует подобрать чтеца между христианами.
Голова, вероятно, от жары, разболелась, едва мог говорить поучение. Когда стали готовить постель, оказалось, что здешние христианки, сложившись, сделали для меня матрацы и одеяло, и до того длинные, что и от моего роста остается два фута лишних; такое усердие истинно трогательно, хотя очень стеснительно, — чем мне благодарить их? Усердствовали бы больше к Церкви — было бы и для них, и для меня лучше.
Оказаки может городиться своими комарами: вечером писать нет никакой возможности, и ужасно злые, — места не найдешь от их укусов.
17/29 июля 1892. Пятница.
Оказаки.
С девяти часов утра (вместо восьми заказанных) обедница, потом панихида, слово: объяснение молитвы Господней, начиная с третьего прошения, потом о поминовении умерших и значении кутии. После обеда посещение христиан; по–прежнему, главные дома — врачей Павла Накамура и Василия Танака (женатого на дочери врача в Хамамацу Моисея Оота) и Марии Насибу. Впрочем, почти все здешние христиане — коренные местные жители — значит, Церковь стоит довольно прочно; и особенно бедных между ними нет; упомянутые же три дома и фотограф Георгий Сибата, сын бывшего катихизатора Иеремии — старика, еще вдова Параскева, что справила матрацы, очень достаточны. Когда были в доме Якова Котама — старика, о. Матфей сказал: «Должен сказать откровенно: Яков многие годы своей душе, но жена его (сидевшая тут же) не ослабевала в усердии к Богу, — и вот ее стараниями и Яков наконец согрет и оживлен: теперь он самый ревностный из здешних христиан; не только всегда бывает в Церкви, но приходит раньше, чтобы приготовлять Церковь к богослужению». Без сомнения, дело усердия и молитв жены — нынешнее благочестивое настроение Якова.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});