Читать интересную книгу "Прикосновение смерти - Элис Вайлд"

class="p1">Я киваю, не отрывая взгляда от стола.

Проходит еще одно мгновение неловкого молчания и мне ничего не остается, как все же поднять взгляд.

Эрос выглядит потрясенным, его глаза расширены, а рот слегка приоткрыт. Он продолжает смотреть на меня, а затем поворачивается к Смерти.

– Я с трудом могу в это поверить, – признается Эрос. – Девственная смертная душа. Ты знал это о ней, Смерть?

– Нет, – признается Смерть. – Я не счел нужным спрашивать.

– Ну да, я так и предполагал. Обычно я бы тоже не стал, но в данном случае… – он делает паузу, а затем внезапно хлопает в ладоши, ошеломляя меня: – Это прекрасная новость. Ты, моя дорогая смертная, как чистый холст. Готовый и, надеюсь, очень желающий, чтобы его раскрасили всеми красками вожделения. У Цербера не будет ни единого шанса против тебя.

– Значит ли это, что ты готов поделиться с нами своим планом? – спрашивает Смерть.

Эрос тихонько фыркает, качая головой.

– Нет, – говорит он. – Мне нужно время, чтобы переварить эту новую информацию. Сегодня мы просто живем и отдыхаем. Ешьте, пейте и развлекайтесь. Возможно, даже ты, Смерть, найдешь способ вкусить удовольствие того, что предлагают мои придворные.

– Нет, – отвечает ему Смерть с громким недовольным рыком. Все остальные вокруг нас возвращаются к своим разговорам и веселью.

– Ну, по крайней мере, смертной нужно попытаться что-нибудь съесть, – говорит Эрос. – Ей понадобятся силы.

Я бросаю на Смерть вопросительный взгляд, и он вздыхает:

– Он прав. Ты должна что-нибудь съесть, Хейзел.

– Поняла? – подмигивая, молвит Эрос, забирая с тарелки кусок глазированной свинины и засовывая его в рот.

Я нерешительно тянусь к сливе, которую он положил мне на тарелку. Кожица слегка хрустит, когда я вгрызаюсь в нее, и сладкий вкус фрукта полностью раскрывается у меня во рту, отчего мои глаза тут же расширяются.

Я никогда не пробовала такой вкусной сливы, поэтому не могу сдержать улыбки. С нетерпением я пробую остальные блюда, каждое из которых восхитительнее предыдущего, а каждый кусочек наполнен великолепным вкусом.

Как бы удивительно это ни звучало, но я стараюсь избегать вина. Исходя из моего небольшого опыта общения с алкоголем, думаю, амброзия может стать моей погибелью, поэтому я предпочитаю не терять рассудок.

Особенно находясь рядом с Эросом и его гостями.

Когда все насытились, две прекрасные златовласые женщины в зеленых платьях, почти не прикрывающих тел, встают и направляются вглубь сада. Одна из них садится перед золотой арфой, которую я раньше не замечала, а вторая начинает петь таким потрясающим голосом, что у меня перехватывает дыхание.

Не прошло и минуты, как остальные участники вечеринки вновь погружаются в различные стадии любовных утех, и сад наполняется тихими стонами. Эрос откидывается назад, закрыв глаза, словно наслаждаясь их удовольствием.

Я опускаю глаза вниз, стараясь не смотреть.

– Думаю, нам пора на покой, – говорит Смерть, и я испытываю облегчение от его предложения. Не знаю, как долго еще я смогу сидеть здесь и притворяться, что не замечаю происходящего вокруг.

– Конечно, как глупо и неучтиво с моей стороны, – говорит Эрос. – Ты, должно быть, устала.

Он делает взмах рукой, и человек, который привел нас сюда, устремляется к нам и просит следовать за ним.

Смерть поднимается и помогает мне встать на ноги.

– Ты можешь остаться, Смерть. Я уверен, что даже ты сможешь найти себе партнера, а может и двух, готовых умереть ради твоего удовольствия… если, конечно, ты пожелаешь.

– Нет, – холодно отвечает он, прежде чем добавить: – Но спасибо за предложение.

Я с трудом сдерживаю улыбку, так как на меня накатывает волна облегчения оттого, что он отказался от предложения Эроса. Даже если он сделал это только потому, что чувствует себя обязанным защищать меня, я все равно благодарна ему за это.

Хотя и задаюсь вопросом, принимал ли он подобные предложения Эроса раньше, учитывая, как быстро он его выдвинул.

Я украдкой бросаю взгляд на Смерть, гадая, сможет ли он убить кого-то ради собственного удовольствия.

– До утра, – прощается с нами Эрос, поднимая свой кубок, в то время как Смерть уже уводит меня из сада.

Глава 19. Аид

– Боже правый, похоже, ты была очень сильно чем-то занята, жена.

Персефона замирает, стоя ко мне спиной, пока я наблюдаю за ней из темного угла ее комнаты. Медленно повернувшись, она мягко улыбается мне.

– Аид, прости, я не ожидала, что ты почтешь…

– Почту, – фыркаю я с отвращением. – Нет нужды в подобных притворствах. Между нами нет никакого почтения. Скажи мне, где ты была сегодня?

– Я просто прогуливалась по городу. Ты же знаешь, как меня утомляют судебные заседания.

– Правда? – спрашиваю я, позволяя своему голосу звучать громко. – А если я скажу тебе, что мне доложили по-другому?

– Полагаю, это будет зависеть от того, что и кто тебе это доложил.

– Неважно, от кого я это услышал, главное, что я узнал, что моя жена – предательница и стерва.

Улыбка Персефоны не сходит с ее лица, но я вижу, как в ее глазах мелькает страх.

– Я бы никогда…

– Ты бы еще как смогла это сделать, и ты сделала, – прерываю я ее. – Я же дал тебе все, не так ли? Разве я не предупреждал тебя, что случится, если ты снова предашь меня?

– Аид, я клянусь…

– Ложь, – рявкаю я, поднимаясь со стула. Персефона делает шаг назад, но я с угрожающей медлительностью сокращаю расстояние между нами. – Ты забыла, кто я такой, жена. Ты забыла, какую власть я имею над тобой. Ты забыла, что я Бог Подземного Царства и что я могу превратить твою жизнь в еще больший ад, чем уже есть на самом деле.

Глаза Персефоны расширяются, и она, спотыкаясь, отступает назад. Я ловлю ее за талию и притягиваю к себе, пока между нами не остается ни капли свободного пространства.

Я чувствую своей грудью, как колотится ее сердце, и улучаю момент, чтобы насладиться страхом, исходящим от ее кожи.

– Ты забыла, что я могу отнять у тебя все, что тебе дорого, – продолжаю я, и мой голос звучит низко и угрожающе. – Поэтому ты скажешь мне правду, жена. И сделаешь это сию же секунду.

Я наблюдаю за тем, как слезы Персефоны вдребезги разбивают ее решимость. Она опускает голову и бормочет себе под нос что-то, похожее на извинение.

Но мне не нужны ни ее извинения, ни ее слезы – мне нужна истина.

– Не заставляй меня вытягивать из тебя правду, женщина, – шиплю я.

– Я… Я была с ним.

– С кем? – требую я, со всей силы сжимая ее талию.

– Со Смертью.

Я долго смотрю на нее сверху вниз, прежде чем оттолкнуть ее от себя. Она отшатывается назад и падает на землю, а я встаю над ней.

– Видишь? Это было не так уж и сложно, правда? Я приседаю и нежно провожу рукой по ее щеке, смахивая слезы. – Я помню время, когда мы еще по-настоящему любили друг друга. Время, когда ты не посмела бы предать меня.

– Я не предавала тебя, – говорит Персефона, глядя на меня сквозь слезы.

– Тогда докажи это, – молвлю я, наклоняясь, чтобы прошептать ей на ухо. – Докажи, что ты все еще любишь меня. Докажи, что у нас еще есть шанс, несмотря на то, как сильно мы друг друга обидели.

– Как?

Я отстраняюсь и нежно целую ее в губы, а затем поднимаюсь и помогаю ей встать на ноги.

– Расскажи мне все, что ты узнала сегодня. Тогда, возможно, я найду в своем сердце силы простить тебя.

Глава 20. Эрос

В тот момент, когда я понимаю, что Смерть и смертная девушка уже, скорее всего, дошли до моей спальни, я приказываю всем уйти.

По толпе прокатывается смех, от которого у меня закипает кровь.

– Вон, убирайтесь, пока я не заставил вас всех корчиться от боли вместо удовольствия, – рявкаю я, в ярости поднимаясь на ноги.

Как только они понимают, что я не шучу, в саду наступает тишина, и мои гости спешат повиноваться. Я брожу по опустевшим садам с кучей мыслей, бесполезно крутящихся в голове.

Сегодня я не получаю ни радости от их присутствия, ни наслаждения от их удовольствия.

Вместо этого я испытываю лишь отвращение и ненависть к самому себе.

А мне сейчас нужно о многом поразмыслить.

Но я не могу этого делать, поскольку мой разум полностью поглощен ею.

Для правильного хода мыслей мне нужны тишина и покой.

Смерть спросил о моем плане. Я недовольно фыркаю.

План? У меня нет плана. Глупо было думать, что он у меня вообще когда-то был.

Теперь становится понятно, почему Смерть так жаждет эту девушку. Почему он так ярко горит в своем стремлении обладать ею…