— Подводы Васа забрала, девок отпустила. Теперь они бродят по воде у того берега да просят еды с сонной травой, за головы хватаются. А Васа всю траву тут же сожгла. А еще Педан нашел следы на холме. Говорит, что человек там стоял. Не тати какой-нибудь, а именно что человек. След был на холм и с холма. В сапогах человек был, а пока стоял на холме, жег что-то. Все угольками там засыпано. А за холмом след коня. Ускакал он. Куда-то на север ускакал. Васа говорит, что ловить никого не нужно, да и поздно уже.
— Вот и отлично. — Кай устало вздохнул. — У обоза есть старший. Значит, можно и поспать.
— Эй, — возмутилась Каттими, — это еще не все! Шарни кучу денег собрал, моя доля уже у меня в сумке, твоя в кошеле на поясе, там же и под сорок монет серебра для девок, пояс вот он, все точно, я проверяла. Да и дал бы поспать и мне, что ли, или я должна твои порты караулить? Глаза слипаются.
Кай усмехнулся, приложил пальцы к губам, свистнул. Конь захлюпал копытами по воде. Охотник посмотрел на Каттими:
— Послушай, ты неплохо сражалась.
— Куда уж мне до тебя, — покраснела девчонка.
— Не близко, но и не так далеко, как я думал, — заметил Кай. — Кто тебя учил?
— Отец, — она сдвинула брови, и ее карие глаза вдруг сделались холодными, словно уменьшились, — только его уже нет. Давно нет.
— Из какого он клана? — Кай все не мог понять, кого ему напомнил стиль боя девчонки.
— Не знаю. — Она надула губы. — Сам считал себя гиенцем, говорил, что родные у нас там, но родился-то уже на Вольных землях, а где бою учился — не знаю. Но он всегда говорил, что бери лучшее ото всех, и всякий клан — как клетка. Не хочешь жить в клетке, забудь о клане. Ты дашь мне поспать или нет?
Конь подошел к хозяину, опустил морду, прихватил его за ухо губами. Выпрямился, насторожил уши, словно сказал: «Спите, хозяева, я посторожу».
— Вот. — Кай подвинулся, похлопал ладонью по одеялу. — Ложись. Спи. Пока конь рядом, можно спать спокойно.
— А ты точно безопасен с этой стороны? — спросила Каттими.
— Тебе виднее, — вздохнул Кай. — Ты же меня перевязывала?
Обоз двинулся дальше только в полдень второго дня. Как раз пришел в себя и Усити. Остроносый захлопал глазами, заохал, благосклонно принял славословия и тут же принялся подсчитывать убытки. Впрочем, убытки вполне возмещались добычей. Разве только двух охранников ему вернуть уже не удалось бы, ну да и потерял он все равно меньше всех. Тем временем оставшиеся без хозяина рабыни перестали требовать сонной травы и успокоились кругом гиенского сыра. Осознав, что с ними произошло и что могло произойти, они едва не разбежались в стороны, но вскоре собрались у подвод, потому как бежать им было некуда, да и не годилась их войлочная обувь для долгой пробежки. Плюясь с досады, Васа вместе с Саем и Педаном, которые получили ран не меньше, чем Кай, и теперь передвигались, как поймавшие весенний прострел старики, вернулась к холмам, годной обуви не обнаружила, но привезла пару десятков пик да столько же немудреных кинжалов.
— Хотела взять кусатарских мечей, да передумала, — объяснила она Каю. — Все приличное прибрали, одна дрянь осталась. Да и друг друга поубивают, если махать начнут.
— Да, с пиками поубивать друг друга будет труднее, — согласился Кай. — Тесновато в повозках. Что тебя обеспокоило?
— Кто-то был на холме вчера или ночью, — заметила Васа. — Тела сдвинуты. След коня. Искали что-то.
— Такшан? — спросил Кай и покосился на одну из сумок, в которой лежали браслет и рог.
— Может быть, — пожала плечами Васа. — Тебя другое не смутило? Уж больно легко развернулись вольные, когда я забирала у них подводу.
— Я этого не видел, — напомнил Кай.
— Я видела. — Васа потерла перевязанную руку, воительница, как и Каттими, умудрилась обойтись почти без ран. — Не скажу, что они радовались, но не удивлены были точно. И это значит…
— …что, пока мы держим путь в сторону Кеты, живой товар движется туда, куда нужно, — продолжил Кай.
— И твоя якобы выкупленная Каттими в том числе, — закончила Васа. — И я бы не стала рассчитывать, что мы теперь непобедимая армия. Будь у этих тати хоть немного мозгов, они бы и сотней раздавили нас. Достаточно было выслать лазутчиков да обойти холм сзади.
— Скажи мне, — Кай прищурился, — что ты забыла в банде Туззи? Ну понятно, что забыл Педан, он спит и видит, как бы проткнуть меня неизвестно за что стрелой или ножом. Понятно, что забыл Сай, с учетом тех воинов клана Хара, с которыми я познакомился за последние три года, он выполняет заказ покойного ныне иши. Или, другими словами, служит лекарем. Врачует уязвленную гордость клана Смерти. Убить меня он хочет. Непонятно только, почему тянет. А чего хотела ты?
Кессарка помолчала, потом запрыгнула на лошадь. Отъехала на пять шагов.
— Ты бы смотрел вокруг внимательно, но глаза понапрасну не таращил. Когда тужишься, хуже выходит. Мозги я белобрысому недоумку уже вправила. У Сая свои резоны, мне они неведомы. Но стержень внутри у него имеется, не сомневайся, против правил чести он не пойдет. А я… Мое дело смотреть да разбираться.
— И много таких, разбирающихся, разослал Ашу по городам Текана? — крикнул вслед воительнице Кай. — Он командует тайной службой Хурная? Или Кинун тебя послал? Ведь Кинун урай Кессара? Он же правит в Хурнае?
— Думай о том, как нас встретят охотники до рабынь, охотник на нечисть, — усмехнулась уже издали Васа. — Да за девкой своей приглядывай, я в пригляде не нуждаюсь.
Кай посмотрел на Каттими. Мечи девчонка приспособила на спину, рук не хватит, чтобы вытянуть, на пояс повесила кинжалы, воткнула в петли пяток метательных ножей. Еще больше ножей опустила в поясную сумку. Даже при должной сноровке начнет с выхватом клинка корячиться, точно засветит случайному прохожему рукоятью в глаз. Выедет такая воительница на рыночную площадь какого-нибудь городка, все окрестные пустобрехи соберутся. Хотя остерегутся смеяться, вон как глаза-то горят.
— Куда вез вас Такшан? — спросил Кай девчонку.
— На запад. — Каттими показала охотнику язык. — На западе Кета. Или поменялось что?
— Сядешь? — Он вынул ногу из стремени.
— Сиди уж, — покачала головой девчонка. — Ты, конечно, здоровеешь так, словно раны воском замазываешь, но до завтрашнего дня тебе лучше посидеть в седле. Раны могут открыться. Да и нечего беспокоиться, кроме тебя, Усити, Васы, Сая и Педана, конных нет, обоз медленнее пойдет. Не устану. Хотя хороший у тебя коняга, хороший.
Она обняла лошадиную морду, потрепала коня по ноздрям, запустила пальцы в гриву. Так запустила, что Кай невольно к собственным волосам пятерней потянулся.