Читать интересную книгу Чужую ниву жала (Буймир - 1) - Константин Гордиенко

Лукия стирает добротные сорочки, рядна, выкручивает их, - пестрят расшитые полотна.

Сухая Скибина Татьяна не смолчала, не смирилась и очень дерзко отвечала жадной соседке:

- А куда я денусь на буграх? Нет у меня лужка, в закоулке хата стоит. Хорошо тебе, что у тебя хата на улице, а у меня в хвосте, курицы выпустить некуда, одна коровенка, и с той некуда деться. На какой-нибудь там часок утром или вечером выскочит, пощиплет травки - целая морока!

Никак не хотела Татьяна признавать своей вины, мало того - с упреками напала. Могла ли Лукия смолчать, стерпеть?

- Как бельмо на глазу вы у меня! Куры твои перед моим двором роются! Не ходите мимо моей хаты и скотины не пускайте!

- А вы зачем прихватили улицу, притачали ее ко двору? Рады, что породнились со старшиной? - довольно хлестко ответила Татьяна. Наверно, она хотела осрамить Чумаков. Соседки вышли на огороды, слушали, как Татьяна отчитывала сватью старшины, и одобряли - уж слишком стали зазнаваться эти Чумаки. Из-под кнута ведь пошла Орина за Якова Калитку.

Вскапывали огород раньше по-соседски, перекликались через межу, разговаривали, а теперь Татьяна с Лукией спинами друг к дружке станут и копают.

Весной огородился Чумак, вывел дорожку вон куда, насадил деревьев. Надо бы проезд оставить - что ж, люди в яму полезут? Как породнился Чумак со старшиной, сам черт ему не брат, везде вырвет, все достанет! Ненасытны стали Чумаки. Мало ли поработал на них Захар? Хлев перестроил, печь переставил, а сколько перевез и сложил дерева!

Лукия наварила корпя чемерицы, дала курам с высевками - сдохла пестрая курица, что всегда около Чумаковой хаты рылась на солнце под тыном!

- А кто полил рассолом корень?.. Богатая яблоня высохла! - всенародно срамила Татьяну Лукия. - Развесистая яблоня около тына росла, обильно родила, а эту весну не распустилась!

Конечно, зависть людей берет - нигде Чумаки не берут взаймы, никому не кланяются...

В ясный весенний день быстрая вода далеко разносит сварливые голоса...

17

Молодые всходы расстилались под ветром, и далеко разносились девичьи голоса - грустила молодая вдовушка, что некошена зеленая дубровушка... На Дальнем Востоке гремят пушки, идет война, льется кровь, и уже печальные вести доходят до села. Осиротела не одна семья. Не одну дивчину разлучили с милым, не от одной матери оторвали сына, опору, кормильца на старости лет.

С тех пор как парней забрали в солдаты на японскую войну, в экономии за конями стали девушки ходить. Прополка не скоро - девушки собрались в экономию, сеять... С торбами за плечами, с песнями, надеждами... У каждой свои тревоги, мысли. Работали под надзором мужиков, а у тех свои заботы.

Может быть, Грицку Хрину мерещилась новая кровля на хату, может, он тешил себя мечтой о быстром коне, надеялся развязаться с недоимками, приработать на зиму хлеба, одеться, обуться - мало ли нехваток, забот у каждого? Максим Чумак думал заработать денег, жениться... Не одну весну и Павло с Ориной ходили на заработки, тешили себя заманчивой надеждой. Ласковая девушка скрашивала тоскливые дни, светлей казалась жизнь, отрадная надежда жила в сердце. И вдруг все оборвалось - страшно, дико...

Павлу стало известно: после страшных издевательств, которые вынесла Орина на свадьбе (придавила его эта весть - это он довел девушку до срама! - перемучился сердцем, да разве кто поймет?), она не стала выходить на люди, отказалась от отца с матерью, и Чумаки тоже не наведываются к свату. Что-то не очень роднились Калитки с Чумаками. Павлу никак не подать весточки Орине, никак не узнать, упрекает ли она, клянет ли его. Марийка однажды навестила сестру, но ничего не выведала - за каждым движением следит родня Калитки, Орина никуда не выйдет, ничего не скажет, не передаст без их ведома. Муж, золовка, свекровь так и ходят следом. Неприветливо встретили они Марийку. И гостинца даже не дали. Видно, нелегко Орине в доме Калиток - похудела, печальна, высокие заборы закрыли ее от людей, загородили, заслонили свет-волюшку...

Большая артель заработчиков брела в экономию - отощавшие, в худой одежке люди со своими песнями, тревогами. Суматошный, быстрый приказчик Пугач еще с весны гонял на коне по селам, нанимал рабочую силу в экономию, заглядывал и в Буймир. У старшины приказчик гостил, прикладывался к чарке. Староста Мороз оповестил людей, чтобы нанимались к Харитоненке: наш пан, всегда пригодится, поможет пастбищем или лесом...

Люди беспокоились - задаток возьмешь, тогда родной пан жилы из тебя вытянет. И не знаешь, что делать, а копейка нужна. Кто не в нужде? Захар с семьей разрывается от забот. Кругом долги - за заем, зерно надо отрабатывать хозяевам, за выпас на лугах, за аренду - пану. У Захара одна коровка, у богатых хозяев - три, пять, а отрабатывать одинаково. Старшина строго следит, чтоб не было жалоб от экономии, чтобы общество по первому зову Харитоненки отрабатывало свою задолженность, чтобы ни одного должника не оставалось.

Под весенними лучами согревалась земля. Матери пекли хлеб, латали торбы, собирали заработчиков в дорогу.

Рано утром заработчики пришли на наряд. Осоловелым взглядом приказчик Пугач обвел скучные лица и сразу стал устанавливать порядок - сон как рукой сняло. Сошлась немалая толпа. Пугач всем нашел дело: кого отрядил возить навоз, солому, кого копать землю, кого на плуг, пахать. Девушек, малолеток наряжал на бороны, в погонщики, кого послал в далекую дорогу. Все знает, помнит, тоже надо иметь голову! А вот Павла, Максима, Грицка ему просто некуда деть, по всему видно было - лишние они тут, как ни старался, ничего для них не мог придумать. Трое парней топтались: такую дорогу прошли, теперь назад возвращайся, день теряй. Максим Чумак стал просить приказчика, чтобы придумал что-нибудь, не отсылал домой. Они уж отблагодарят... Пугач сам понимает и рад помочь, не отказывать, да все работы разобраны, поденщиков нашло сегодня немало, работников-сезонников ("строковых") тоже много, и он не знает, что делать...

- Может, как-нибудь? - все топчется, все просит Максим Чумак.

С великими усилиями Пугач придумал дело и для них, только для них надо пахать под свеклу. Спала тяжесть с души. Трое друзей стали проворно налаживать рала*. Грицко Хрин не один год отбывал в экономии, знает все хитрости: приказчик хочет с каждого взять магарыч. Кто уважил приказчика поехал в далекую дорогу, полдня едет себе, ничего не делает. А ты навоз накидывай, возы сваливай, землю копай до седьмого пота, меси ногами пашню... Неподалеку соседские парни запрягали коней. Они были довольны: шесть человек сложились по гривеннику, купили приказчику две пачки папирос "Гадалка" и бутылку водки. Теперь он посылает их на легкую работу. А кто не задобрил - вози навоз, с натугой разрывай слежавшиеся кучи...

_______________

* Р а л о - тип культиватора.

Издавна эти повадки завелись в экономии. Приказчик умеет, знает, как обходиться с людьми, приохотить к работе: беспокойные люди, с норовом, за ними нужен глаз да глаз, а горячая пора придет - намаешься с ними. Где шуткой, где ласковым словом, на кого прикрикнет, кое с кем, по-приятельски поговорит, а может, и чарку выпьет. Людей много, надо умеючи расставить, скорее управиться с работой (большое хозяйство), чтобы не быть последним, приказчиком, угодить эконому. Конечно, без ропота, нареканий среди сезонных и поденных никогда не обойдется.

Поденщику тоже не легко приходится, с каждым начальником нужно ладить. С начальником тока - чтобы дал исправный воз, плуг. Со скотником и говорить нечего: ленивых волов даст, да еще и разрозненную пару намаешься с ними, печенкой переболеешь, не столько работы, сколько мороки. К каждому надо приспособиться. А еще есть ключник, а еще... всего не перескажешь. Сложна грамота поденщика, каждого начальника надо улестить, задобрить. Наберешься знания, опыта в экономии.

Земля попалась дернистая. Лапы пружинят, прыгают, выскакивают, не разрывают дерн, катят, сгребают, переворачивают большие комья - все срослось, сплелось. Люди гикали на волов, перекликались друг с другом дурная работа! Сам заморишься, скотину вымотаешь и пашню испортишь.

К обеду совсем замучились. Выпрягли волов, подложили корма, развязали торбы, расселись на возах, стали подкрепляться. Павло ест пирог с картофелем. Грицко капает конопляное масло на хлеб. Сало водилось только у Максима, и он поделился с приятелями. Нельзя сказать, чтобы Чумакова семья жила в большой нужде, перед пасхой закололи кабана, чтоб харч был летом, в жатву. Максим прихватил кусок сала, в дороге поделился с Маланкой... Весенний ли ветер или паркий дух пашни, бесчисленное множество корешков, которые исходили соком и перетлевали, пахучий ли кусок сала вздымал грудь, бодрил заработчиков - и люди чувствовали прилив сил. Лениво перекидывались словами:

- На этой пашне не столько заработка, сколько убытка, дорвешь последние опорки, - осматривая сапоги, облепленные землей по колено, говорил Павло.