Промаявшись остаток ночи, я так и не смогла уснуть снова. Тогда я решила подготовиться к проверке наилучшим образом. Вряд ли будут проверять только умение исцелять Силой.
Подумав об этом, я сложила в небольшую сумку самое необходимое для диагностики и лечения, — только то, чем я обычно привыкла пользоваться. Если разрешат, буду пользоваться своими инструментами.
С первыми лучами солнца я уже подходила к зданию Общественной лечебницы. Изначально она была открыта Герцогом в подарок к очередной годовщине свадьбы. Чета была не чужда благотворительности.
В лечебнице лечили неимущих, а также тех, чью личность было невозможно установить. А также здесь тренировались студенты магической Академии. Разумно. Даже если студент, вместо того чтобы исцелить, угробит больного, спросить за это будет некому.
У входа нас встретили молодые медикусы и проводили внутрь.
— Меня зовут Альгисл Фьон, советую запомнить сразу. Я руковожу комиссией, и от меня будет зависеть, чем для вас закончится сегодняшний день, — сказал высокий светловолосый мужчина в церемониальном облачении магов. Скоро и у меня будет такая же пончо-накидка синих цветов факультета. Некроманты традиционно носили черное, целители и медикусы синее и зеленое.
Выглядел господин Фьон лет на сорок, однако с таким же успехом ему могло быть и четыреста: стареют маги Жизни медленнее, чем простые смертные. Открытое лицо с правильными чертами и льдисто-голубые глаза. На шнурке в его косе поблескивал знак гильдии Целителей. Судя по имени, из благородных.
— По всем вопросам обращаться ко мне или к моему помощнику господину Николау, — указал он на пожилого усатого мужчину с нашивкой медикуса на одежде. — А теперь по направлениям — целители и медикусы налево, некроманты — направо и вниз, в мертвецкую. Там вас встретят мастер Эсприн и господин Септимо.
Кандаты послушно разделились на две группы, причем вторая была намного малочисленней. Моя группа пошла за господином Фьоном.
Я прошла по коридору в большую палату, где пахло застарелыми запахами болезни и безнадежности. Хотя, ручаюсь, многим пациентам уже было все равно, что с ними происходит. Господин Николау отвел потенциальных медикусов в соседнюю палату и поручил заботам пожилой госпожи, имени которой я не расслышала.
Вот так… Из тех, кто претендовал на звание Целителя, в палате осталась только я, трое уже знакомых ильвов и молоденькая девушка-северянка. Господин Фьон стал водить нас мимо коек, предлагая тому или другому поставить диагноз.
Я залюбовалась, как виртуозно манипулируют энергиями ильвы, безошибочно ставя диагноз и предлагая способ лечения. Северянка Ингибьорг приятно удивила не только целительским даром, но и хорошим знанием трав и целебных растений.
Наконец очередь дошла и до меня. За ширмой лежал пожилой мужчина, покрытый испариной. Я провела рукой у тела, не касаясь кожи. Внутреннее зрение словно высветило картину. Внутри шла невидимая борьба двух войск, и побеждали незваные гости.
— Могу я использовать свои инструменты? Или что-то из ваших?
— Прошу… — разрешил Фьон.
Я протерла руки, плеснув на них алкоголем из фляжки, а затем надела перчатки, нарукавники и маску. Достала воронку для выслушивания. Нажав на щеки больного, приоткрыла ему рот. Чисто. Изучила на шее и под мышками желваки с куриное яйцо. Послушала дыхание и пульс. Уже почти без опаски провела руками по груди пациента, осторожно ощупала живот.
В легких — жидкость, лимфатическая система поражена. Печень и легкие тоже. Но это была не инфекция, как я опасалась. Организм иногда перерождается, пожирая сам себя, причина этого неизвестна.
Я сняла перчатки с маской, сложила их в специальную жестянку, чтобы отстирать позже, и повернулась к господину Фьону.
— Это не заразное заболевание. Организм уничтожает себя сам. У него больны легкие, печень и вся лимфатическая система. — С языка легко слетело название, почерпнутое в анатомическом атласе. Глаза экзаменатора слегка расширились. Очевидно, он не ожидал услышать ничего подобного.
— Прогноз?
— Если легкие будут дальше заполняться жидкостью — неделя или чуть больше.
— Немагические способы лечения?
— Никаких. Вернее, — поправила я сама себя, — нет способов излечения. Можно только продлить агонию. Дать настойку мака, чтобы унять боль. Нужно спустить жидкость из легких и живота, чтобы облегчить страдания, и оставить дренаж. Однако пораженные участки будут увеличиваться. В трактате «Авитуса» сказано, что некоторые растения и их экстракты можно использовать, чтобы затормозить процесс роста опухоли.
— А как бы лечил целитель?
— Случай не срочный, так что… Лучше всего использовать Силу Смерти, чтобы избирательно уничтожить пораженные ткани. Затем Сила Жизни для окончательного исцеления. Но, для начала, чтобы больной не умер от отравления при некрозе тканей, большую их часть нужно удалить механически.
— О-хо! — воскликнул господин Фьон с улыбкой. — Господин Николау, какое оригинальное решение. Похоже, придется использовать команду из медикуса, некроманта и целителя! Хотел бы я посмотреть, как вы это провернете.
— Хотел бы я увидеть, как эту идею воспримет Линдси, — ответил тот, усмехаясь в усы.
А, ну да. Традиционный антогонизм между некромантами и целителями был известен всем. Я благоразумно промолчала, что имела ввиду совсем не это, и решила не афишировать раньше времени, что могла поделать с больным все описанное без посторонней помощи.
— А теперь выбирайте больного, чтобы попрактиковаться. Покажите, на что вы способны.
Я огляделась. «Будешь так копаться, всех больных расхватают!» — отругала сама себя и сделала выбор.
— Вот эта. Эта, — указала я рукой на лежащую под покрывалом женщину.
— Интересный выбор, — заметил вполголоса господин Николау. Значит, он знал все о пациентах заранее. Или не все?
Я подошла к женщине поближе и рассмотрела то, что привлекло мое внимание. На редкость правильные, неестественно идеальные черты лица. С такой бы писать портреты и ваять скульптуры…
Еще интереснее были зубы, которые ощущались как нечто инородное. Для проверки я приподняла ее верхнюю губу. Идеальные зубы-жемчужины, один к одному. Такое я видела только на Тета, где обтачивали и стягивали зубы в одну линию металлическими скобами, придавая форму таким варварским способом. Эмаль удалялась или наращивалась, а сами зубы отбеливались.
И, в то же время она — не более чем «растение». Мозг по какой-то причине лишен базовых функций. Она дышала, если и ела, то, скорее всего, через трубочку, и ходила под себя. Наверное, это было результатом длительного удушья или чего-то подобного. Если вылечить ее, она очнется младенцем — вряд ли старая личность себя как-то проявит. Но выбора нет, лечить так лечить!