нее. Она – моя.
– Кац слишком силен. В последнее время его влияние только увеличивается. Этот мудак перекупил парочку сенаторов. Теперь весь порт ушел в его единоличное пользование. Ты понимаешь, что это значит? Все сделки. Моя контрабанда – все в обход него и влетает в серьезное бабло. Гад себе полный контроль над территорией обеспечил.
– Я знаю. В чистом бою его не взять.
– Хорошо, что ты это понимаешь, Даня, но даже у Кровавого есть слабости, которыми можно воспользоваться.
Разваливаюсь в кресле сильнее и приподнимаю бровь.
– Мэри.
– Именно, – кивает, немного растягивая слова, прикидывая. – Можно, конечно, сыграть и через Аврору, но с ней все глухо. Сука слишком верна своему зверю. Хороший секс, небось, тылы обеспечивает…
Присвистываю.
– Ты что, виды имеешь на миссис Кац?
Ухмыляюсь и отец вспыхивает. Рукой кромку стола сжимает. Лицо холодное, безэмоциональное, но я его хорошо знаю и успел уловить кое-что.
– Заткнись. Не лезь, куда не надо. Если рядом с Мэри пасется киллер с клеймом ассасина, значит, Кац перестраховывается. Может, учуял старый лис чего-то.
Берет паузу, раздумывает.
– В принципе, ничему это не мешает. Усложняет, конечно, жизнь, но не критично. Как у тебя с Машей?
– Нормально, – отвечаю, растягивая слова, – она телка видная, приятно будет такую поиметь. Честно говоря, с трудом сдерживаюсь, чтобы не оприходовать во все щели. Хочу сломать и увидеть ее боль. Ну в этом я недалеко от тебя ушел, папочка. Ты не знаешь, может, секс-садизм наследственное заболевание?
Резкий смех и отец откидывается в кресле, упирает в меня холодные глаза.
– Ты, часом, не запал, а, Даня?
Ухмыляюсь. Я приучен скрывать чувства и выдавать ту эмоцию, которую хочет от меня собеседник. Отвечаю ровно то, что должен ответить сын Александра Серебрякова:
– Красивая. Меня от нее вставляет. Мучить эту сладкую целочку будет очень приятно. Но все по плану. Бизнес превыше всего. Совместим приятное с полезным, так сказать.
– Мой сын, – кивает одобрительно, встает и наливает нам виски. Вкладывает бокал мне в руку и приглашает чокнуться. – Скоро король падет, да здравствует новый король.
Бокалы весело звенят и горло опаляет пламя. Надеюсь, меня тянет блевать именно от выпивки. Задаю вопрос, чтобы отвлечься.
– Ты прессу смотрел? Похождения Димитрия с дружбаном во всех желтых газетенках. Он конкретно подрезает авторитет Вани. Раньше в терках с папаней был, а сейчас свалил в Европу и только и речь о его оргиях вместе с Ривзом. Школьный друг – пьянь еще та, бизнес в жопе, а он живет жизнью богатого наследничка и не парится… Дебил.
Отец допивает вискарь. Взгляд холодный. Обдумывает.
– Все может быть. Кацы, что младший, что старший, скоры на расправу и в свое время Иван гулял не хуже. К нам вагонами мясо для тус доставляли. Так что, может, и вправду расслабляются пацаны. Однако всегда может быть "но". Не сбрасывай со счетов соперников, сын.
– Что ты хочешь сказать?
Александр поправляет галстук. Педант. Привык доводить все до идеала.
– Все относительно, Даня. Вот ты с Мэри милый, застенчивый, обходительный юноша, так?
Ввинчивает в меня острый взгляд и где-то глубоко внутри описанный отцом слабак сглатывает, а я лишь кривлю губы.
– Да. Но это не мешает мне практиковать БДСМ.
Отец кивает одобрительно.
– Что мешает тому же Кацу с дружком примерять роль мажоров?
– Думаешь, мутят чего?
– Не берусь утверждать. Иногда идиот и есть идиот без двойного дна. Но Димитрия я бы пока со счетов не сбрасывал. Он все же сын своего отца. А Ваня Кровавый еще тот мясник. Сильный и опасный. Если мы его не уделаем, то вскоре вообще лишимся всех сфер влияния. В этой игре ставки высоки. Ивана не свалить. Надо брать хитростью. В лобовом против него сложно выстоять.
Делает паузу и впервые за все время беседы на отстраненном лице проскальзывает эмоция.
– Кацы из породы ядовитых гадюк. Вражда между отцом и сыном нам на руку. Пока змеюки друг друга гасят, мы сыграем на их слабостях. И станем править единолично.
– Звучит заманчиво, – подмигиваю. – А что с ними делать будешь? – спрашиваю чуть погодя. Не думаю, что посвятит меня в свой план. А мне это и не очень нужно. Моя цель – Маша.
Мой вопрос вызывает на лице предка странную улыбку, предвкушающую.
– Всему свое время, Дэниел.
Понятно. Игра идет. Шаги просчитываются согласно схеме.
Не зря папаня любит Древний Рим. Фанат Калигулы, бля. Расчетливый. Жадный. Жестокий.
Глава 25
Мэри Кац
– Ну что ты сегодня учудила, а, родная? – держу за поводья лошадь и бреду в сторону дома.
В ответ на реплику моя зараза фыркает и утыкается теплым влажным носом мне в волосы.
Провожу пальцами по шелковистой гриве Демоницы, а сама мыслями далеко. В душе какой-то раздрай. Не могу понять своих чувств к мужчине, который сегодня спас мне жизнь.
Жестокий. Грубый. Чурбан. Но вместе с этим. Он надежен и ему хочется доверять…
– Скажи мне, Демоница, что мне делать? Не могу понять себя…
В ответ тишина. Перебираю ногами и думаю. Осознаю, что сегодня я могла получить серьезные травмы, или вообще при особо неудачном падении сломать позвоночник.
Одна ошибка могла стоить всего.
Опять перед глазами карусель из кадров. Вспоминаю свое падение. Ощущаю страх, сковавший меня всю и заставивший напрячься в ожидании дикий боли, но вместо хлесткого удара об землю я оказалась в кольце сильных рук и ощутила каменную широкую грудную клетку под пальцами.
Провожу рукой по лицу.
– Что ты ржешь, а, лошадь? – выговариваюсь, нападая на невинное животное. – Вот что нам теперь делать?!
Как на повторе вижу лицо киллера. Я ведь знаю, кто он. Клеймо ассасина на шее говорит обо всем без лишних слов. В нем букетом качества и черты, которые я терпеть не могу. Все, от чего бегу.
– Я определенно сильно приложилась, если продолжаю думать о Гринвуде. Черт!
Говорю одно, а все вспоминаю его силу. Как на руках держал. Об такого, как он, можно только пораниться. Заточенная идеальная машина для убийств. Злой. Агрессивный. Свирепый.
Всю жаром обдает от воспоминаний диких поцелуев, и внутри тянет странно. Хочется продолжения.
Ржание рядом. Отвлекаюсь и просто ловлю свою подругу за лоснящуюся шею, обнимаю. Закрываю глаза и чувствую тепло животного, которое успокаивает тревогу, поселившуюся в груди. От Джокера нужно держаться далеко. Избегать его всячески, иначе погибну. Потеряюсь в его безумии.
Думаю одно, а тело предает, внутренне все еще чувствую огненные руки мужчины, который осторожно прощупывал меня на наличие повреждений. Нога в порядке, а вот