25 августа... Ремесло — столяр...»
Список пропавших, неизвестно куда скрывшихся был длинным.
— Девица... Сын отставного... — бормотал себе под нос Путилин.
Записная книжка и карандаш лежат около него, но Иван Дмитриевич не притрагивается к ним.
Губы В. кривит злая, торжествующая улыбка, глаза иронически смеются.
— Вы думаете что-нибудь почерпнуть здесь?
Путилин промолчал.
Вдруг я заметил, что он быстро занес что-то в записную книжку.
— Виноват, вы что-то спросили, коллега? — Голос Путилина звучал ровно, спокойно.
— Я спрашивал, глубокоуважаемый Иван Дмитриевич, полагаете ли вы почерпнуть что-либо полезное из этого списка.
Путилин пристально посмотрел на своего завистливого соперника.
— Я все это просмотрел, но...
— Но?
— Но не уловил ключа, — Путилин усмехнулся. — Не смею больше злоупотреблять вашей любезностью, вашим временем. Оно вам необходимо на текущие неотложные дела.
— Что вы, ваше превосходительство, помилуйте! Располагайте мной...
— Нет, пожалуйста, не надо. Иногда я могу действовать только сам, без помощников.
Сухо простившись, Путилин вышел из кабинета.
Когда мы отъехали от здания Сыскного отделения, Путилин бросил кучеру:
— В Сокольники, в желтый дом!
Глава 5
ЦАРСТВО ЖИВЫХ МЕРТВЕЦОВ
Жуткое, щемящее чувство охватило нас, когда мы подъехали к лечебнице. Огромный дом был действительно желтым. Нам надо было пройти мимо сада, в котором душевнобольные совершали ежедневные прогулки.
Замечу, что Путилин, не боявшийся ни револьверных пуль, ни бешеных выходок самых закоренелых злодеев, всегда стоявший лицом к лицу с опасностью, испытывал непреодолимый ужас при виде сумасшедших. Так было и теперь.
Завидев нас, несчастные живые мертвецы, для которых погас свет разума, устремились к решетке сада.
— Король идет! Здравствуйте, ваша светлость!
— Спасите меня! Меня мучают четвертым измерением пятого серпа луны!
— Черт, черт! Тьфу! Тьфу!
Путилин был бледен как полотно.
Навстречу нам вышел привратник в мундире с синим воротником.
— Что угодно, господа?
— Видеть директора, голубчик. Держи монету и немедленно беги с карточкой.
Получив мзду и увидев из карточки, что он имеет дело с генералом, сторож бросился сломя голову.
Через несколько минут мы были в кабинете директора московского «желтого дома».
— Весьма польщен... Прошу покорно... Чем могу служить?
Директор смотрел на нас умными усталыми глазами.
— Вы знаете, профессор, кто я?
— Знаю, господин Путилин. Вы тот, который творит чудеса в области сыска.
— Спасибо на добром слове. Я приехал... Впрочем, скажите: вы слышали о фантастическом привидении, пугающем Москву?
— На Сухаревой башне?
— Да.
— Слышал, хотя я и живу в особом мире, уйдя в печальные обязанности помогать несчастным страдальцам, но я не совсем отрешен и от жизни. Слухи о каком-то привидении дошли и до меня.
— Я приехал раскрыть это дело. Скажите, у вас исчез душевнобольной Николай Петрович Яновский?
— Да.
— Он отставной офицер, не так ли?
— Да. А откуда вы все это знаете, ваше превосходительство? Директор-профессор с любопытством поглядел на Путилина.
— Это не важно. Впрочем, вы ведь заявили об этом Сыскному отделению. Теперь же мне гораздо важнее узнать о характере заболевания вашего бежавшего пациента. Будьте добры, профессор, скажите, какой формой заболевания страдал Яновский.
— Тихий, безнадежный хроник... Mania grandiosa... Мания величия... Отчасти и mania persecutionis... Мания преследования... Да вот curriculum morbi sui — история его болезни.
Директор достал толстую тетрадь, испещренную пометками, и углубился в нее.
— Доставлен год тому назад теткой. Женат. Жена бросила его, бежала. Сначала был помещен в третье отделение, как страдающий припадками буйного умопомешательства. Потом улучшение, довольно редкий поворот к улучшению. Надежда на выздоровление. Перевод во второе отделение и... переход к неизлечимости.
Директор долго еще знакомил Путилина с описанием болезни несчастного офицера. Я не привожу здесь все медицинские подробности — они неинтересны.
— Вы, профессор, конечно, обращали внимание на особенности проявлений той или иной мании бежавшего Яновского?
— Разумеется.
— Вы помните их?
— Помню. У нас, психиатров, хорошая память.
— Насколько я знаю, — продолжал Путилин, — почти все сумасшедшие имеют свою исходную, отправную точку помешательства, так?
— Так.
— Они проявляют хоть в чем-нибудь свою страсть, свою склонность к тому, о чем порой, будучи здоровыми, мечтали?
— Совершенно верно.
— Так вот, не замечали ли вы в Яновском особой привязанности к чему-либо? Мне это очень важно знать.
— Изволите видеть... — начал профессор, — Яновский, по-видимому, очень сильно увлекался...
— Историческими легендами? — быстро спросил Путилин.
Психиатр откинулся на спинку кресла.
— Вы... вы и это знаете?
— Я вывожу свою «кривую». Простите, профессор, этого вы, впрочем, не знаете.
— Однако слава о вас идет недаром. Вы прозорливый человек, господин Путилин. Ну-с, совершенно верно. Яновский страшно любил легенды. Так, однажды он меня спросил: «Верите ли вы, профессор, в тайну Жигулевских гор, тех Жигулей, где пировал Стенька Разин со своими удалыми молодцами?» Я ответил то, что мне подсказывали моя наука, мой опыт, мой метод...
— А еще вам случайно не приходилось слышать от него каких-нибудь легенд?
— Нет, не упомню.
Путилин встал и протянул директору какой-то крошечный лоскуток.
— Скажите, профессор, такая материя идет на халаты у вас?
Директор всмотрелся в лоскуток и уверенно ответил:
— Да. Именно такая.
— Ну, вот и все. Простите, что побеспокоил вас. У вас ведь и так дел много.
Психиатр с чувством пожал руку Путилину.
— Я счастлив был познакомиться с таким замечательным человеком, как вы, господин Путилин. Прошу верить, что сегодняшний день останется у меня надолго в памяти.
Путилин стал расспрашивать профессора о наружности Яновского.
Наконец мы вышли из страшного дома. До нас долетали стоны, безумный хохот, вой, взвизгивания, проклятия.
Глава 6
В ПОИСКАХ ДУХА-ПРИЗРАКА
На обратном пути Путилин был очень задумчив.
— Ты, кажется, можешь быть доволен, Иван Дмитриевич.
— Почему?
— Насколько я понял, ты напал на след.
— Этого, увы, еще мало, доктор. Мало напасть, надо найти. И потом, мне неясна одна деталь... Однако попытаемся.
В номере «Лоскутной» нас ожидал В.
— Я заехал узнать, Иван Дмитриевич, не потребуются ли вам мои агенты.
— Спасибо, но в настоящую минуту они мне не нужны. Мне придется воспользоваться их услугами, но несколько позже.
— Вы что-нибудь узнали?
— Ничего.
В. недоверчиво поглядел на Путилина. Разговор перешел на другие темы, как вдруг Иван Дмитриевич неожиданно спросил:
— Скажите, коллега, какие у вас есть в Москве