В.
— Ну, пойман? — были первые слова Путилина.
— Смеяться изволите, дорогой Иван Дмитриевич, а мне не до смеха.
— Начальство небось заело? «Подайте, дескать, нам призрака в двадцать четыре часа, на то вы и начальник сыскной полиции». Знакомая штука. Утешьтесь, коллега, меня шпыняют этаким манером не хуже вашего.
Мы сели в коляску. Был поздний вечерний час. Моросил мелкий противный дождь, сквозь сетку мрака и дождя свет уличных фонарей наводил тоску.
— Через Сухаревку! — отдал приказ кучеру Путилин.
Всю дорогу он молчал, зябко поводя плечами.
Вот и она, виновница волнений Москвы. В осенней мгле, почти не освещенная уличными фонарями, Сухарева башня казалась необычайно странной неуклюжей громадиной.
— Бр-р! — услышал я восклицание московского шефа сыскной полиции.
— Вам холодно? — насмешливо спросил его Иван Дмитриевич. — Или... Неприятное воспоминание?
— И то и другое вместе, ваше превосходительство.
Когда мы поравнялись с башней, Путилин выхватил свой фонарь и направил свет на башенку, около которой являлся загадочный призрак.
— Эта башенка?
— Да, эта, Иван Дмитриевич.
— Скажите, когда вы увидели привидение на крыше башни, как вы поступили?
Разговор происходил в номере гостиницы «Лоскутной», самой лучшей в Москве.
— Я решил немедленно исследовать внутреннее помещение башни.
— И?
— И ничего, буквально ничего не обнаружил!
Глава 3
ПРИЮТ МЫШЕЙ И СОВ
Путилин карабкается по стене
На следующее утро Путилин сделал несколько визитов. Его приезду обрадовались.
— Сделайте милость, Иван Дмитриевич, освободите первопрестольную от призрака!
— Постараюсь, — улыбался Путилин.
— А как вы полагаете, трудно это?
— Попробуйте! — отшучивался сыщик.
Он заехал за мной вместе с В., и мы отправились.
— Можно узнать, куда мы едем? — спросил я своего друга.
— Отчего же нет, доктор! Мы осмотрим Сухареву башню, надо же мне взглянуть, что там такое творится.
С чувством жгучего любопытства подошел я к дверям башни, ведущим в ее таинственное «нутро».
— Где только не приходится мне бывать с тобой, Иван Дмитриевич! — сказал я Путилину.
— Раскаиваешься? — улыбнулся он. — Ну-с, позвольте мне ключ!
С тихим протяжным визгом-стоном раскрылась старая железная дверь.
— Пожалуйте, господа, — произнес В. и пошел вперед.
Путилин спокойно захлопнул дверь и зажег фонарь. Это было необходимо — здесь царила почти могильная тьма. В воздухе стоял запах страшной сырости, плесени, какого-то тлена.
Мы стали подниматься по узкой каменной лестнице. Несколько раз я споткнулся, один раз чуть не упал из-за того, что под ногами обрушился кирпич.
— Какая ветхость, — пробормотал Иван Дмитриевич.
Скоро наше восхождение окончилось. Только мы собрались войти в какое-то темное помещение, похожее на конуру, со сводчатым потолком, как оттуда вылетело что-то большое, черное.
— У-у, ха-ха-ха! — прокатилось над нашими головами.
Это было до такой степени неожиданно и страшно, что у меня кровь заледенела в жилах, а московский коллега Путилина едва не упал с лестницы.
Путилин же остался невозмутимым.
— Не бойтесь, господа, это еще не наш призрак, это только почтенные совы. Они здесь премило устроились.
Действительно, только мы вошли в башенную комнату, как множество крыльев захлопало над нашими головами, к этому шуму примешивались громкий писк и визг крыс, пробегавших мимо наших ног.
— Вот это будет поопаснее и сов, и, пожалуй, самого призрака. Они могут здесь разорвать всякого, черт возьми! Призрак — существо, безусловно, храброе!
Путилин погасил фонарь.
Сквозь оконца башенки врывался тусклый свет.
— Ну-с, приступим к осмотру.
Каменная комната-склеп была абсолютно пуста.
— Что же тут осматривать, Иван Дмитриевич? — слегка насмешливо спросил В.
— Вы думаете, нечего?
В. пожал плечами. Признаюсь, я разделял его недоумение.
Путилин принялся внимательно осматривать пол и стены. Бормоча, по своему обыкновению, что-то про себя, он вынюхивал, выстукивал каждый камень, каждый кирпич.
Зная, что он никогда ничего не делает зря, я с любопытством следил за его работой.
Прошло часа полтора, а он все еще не окончил своего осмотра. Особенно долго он возился у стены, в которой на порядочной высоте виднелось окно.
— Сейчас полезу на крышу! — возбужденно проговорил он.
— Но как вы это сделаете, Иван Дмитриевич?
— А вы не пробовали, коллега?
— Нет.
— А почему я не могу туда попасть?
— Да потому что единственный способ попасть на крышу — через окно, а оно высоко, вы его не достанете. Конечно, можно бы...
— Раздобыть лестницу... Браво, это остроумное разрешение вопроса, но... быть может, обойдемся без нее?
Мы оба, и я, и В., раскрыли рты — Путилин полез по стене! Правда, лезть ему пришлось немного, но все же он сделал два перехода по стене.
Концы носков Путилина вошли в какое-то углубление, он ухватился руками за железный стержень, торчавший вершков на пять, подтянулся и попал во второе углубление. Еще усилие — и он добрался до окна!
— Браво! — воскликнул В. — Вы поистине акробат, Иван Дмитриевич!
Путилин рассмеялся:
— Благодарю вас, коллега! Но должен сознаться, позиция у меня чертовски неудобная.
Прижавшись к стене и держась одной рукой за железный болт оконной рамы, другой рукой он ощупывал окно.
— Ага, я так и знал!
— Что такое? — встрепенулся В.
Сыщик ничего не ответил и ловко спустился вниз.
— Фу-у! — вырвался у него вздох облегчения. — Однако, коллега, вы заставили меня на старости лет сделаться акробатом.
— Я ничего не понимаю... — смутился тот.
— Ничего, потом поймете. А сейчас мне надо бы проехать к вам.
Глава 4
В МОСКОВСКОМ СЫСКНОМ
Всю дорогу до Сыскного отделения Путилин молчал. По его лицу я ясно видел, что он упорно и сосредоточенно выводит свою «кривую». На наши вопросы он отвечал невпопад, и вдруг неожиданно сам обратился к В.:
— Вам приходилось когда-нибудь бывать в сумасшедшем доме?
В. даже побледнел.
— То есть как это?
— Ну, конечно, по делам службы.
— Нет, не бывал.
— А-а... — равнодушно ответил Путилин.
В служебном кабинете В. Иван Дмитриевич обратился к коллеге:
— У вас, конечно, есть список заявлений об исчезновении тех или иных граждан?
— Конечно-конечно, имеется.
— Так вот, нельзя ли мне его... За последнее время, недельки за две, что ли...
Принесли список, и Путилин углубился в просмотр его.
«Мещанин 33 лет Петр Онуфриев. Из дому... По заявлению жены... В ночь на